Чистильщики пустошей

— Конечно, командир, — голос чистильщика мгновенно стал серьезным. — Не переживай, если полезут — мы их прижучим прямо здесь.

— Да я в вас и не сомневаюсь, как ты мог такое подумать, а? Ты ж у меня орел просто или беркут там, царь птиц. — Тундра посмотрел на своих ребят, понимая, что может видеть их и в последний раз. — Если что, парни, не геройствуйте, очень прошу, просто уходите и все.

Енот защелкнул последний карабин на где-то найденном Ганом в своих закромах разгрузочном жилете. Попрыгал, проверяя экипировку на звон и то, настолько хорошо все подогнано. Может, эта разгрузка и считалось у крутых профи «второй сорт — не брак», но ему положительно нравилось.

Дисковые магазины к выданной ему «трещотке» сидели в нижних подсумках плотно, не мешая и не сковывая движений. Верхний ряд карманов, куда он вложил несколько гранат, нисколько не закрывали клапаны нижних и не давили тяжестью. Сзади, в районе поясницы, был закреплен небольшой рюкзак, куда вошли еще два диска и несколько пачек с патронами. Самое главное, что «сбруя» легко легла на кирасу и надежно притянула своим весом наплечники, при этом не давя на мышцы. Что-то похожее он видел у Штыря, когда ходил в караул на воротах, но даже сейчас, чувствуя за спиной некоторый опыт, Енот понимал, что до старшего капрала ему, как обезьяне до нормального человека. У Штыря все было подогнано настолько аккуратно и верно, что с полным боекомплектом капрал двигался так же свободно, как и без него. Бывшему стражнику еще только предстояло этому научиться.

— Ну, ты мой герой… — протянула откуда-то сзади Медовая, незаметно войдя в помещение оружейки. — С тебя хоть прямо сейчас пиши портрет юного Мэдмакса перед его походом в Старую столицу.

— Смеешься? — Он покосился на нее и нахмурился. Потом разглядел пляшущих бесенят в ее глазах и не выдержал, засмеялся сам.

— Ну, ты такой серьезный стоял, даже со спины было заметно. — Девушка улыбнулась, обнимая его за шею. — Страшно, только честно?

— Конечно. — Енот уткнулся лицом в ее волосы, пахнущие именно медом, таким сладким, таким желанным…

— Это хорошо, родной, — прошептала девушка, чуть касаясь пальцами его лица. — Если бы я, к примеру, не боялась, то точно пошла бы к Айболиту. Даже Мерлин, и тот боится, наверное. Хотя кто его знает, но я так думаю.

— Выходим скоро?

— Еще минут двадцать от силы, и по машинам. Слышала, что пойдем пешком через какой-то тоннель?

— Да, мне Ган рассказал.

— А где он, кстати? Вроде бы я не видела, чтобы выходил…

— Да здесь я, радость моя… — Донеслось с самого верхнего стеллажа. — Устал уже висеть на руках, а вы тут все никак романтику свою не закончите.

— Вот ты нахал, а?! — Медовая нахмурилась. — Да и ты тоже, мое солнце, хорош. Я тут его обнимаю, всяко разно говорю ласковое и интимное, а он хоть бы сказал, что этот извращенец болтается под потолком! Вот ненавижу тебя, Енот, брошу и забуду, ясно?

— Не надо… — Енот улыбался, прижимая к себе возмущенную Хани, и старательно не думал о том, что минуты уходят. — Я не специально, честное слово.

— Эх ты, енот-полоскун несчастный, или потаскун… Так оно лучше будет. — Девушка чуть отстранилась, потом мягко и нежно коснулась его губ. — До чего ж ты у меня и хороший и глупый. Ну, скажи, какая мне разница, что Ган там из себя летучую мышь изображает, когда я тебя обнимаю? Ты же мой, зараза, запомни это — ты мой. Ладно, хорошего помаленьку, радость моя. Мне тоже осталось немного собрать, и я готова. Встретимся у машин, ага?

Енот только улыбнулся, глядя вслед ее стройной фигурке, скрывшейся за дверью.

— Ох ты ж, брат, повезло тебе. — Оружейник наконец-таки спустился вниз. — Такую девчонку отхватил, а ведь без году неделя в отряде! Ай, малацца!

— Да ладно, — парень снова привычно почувствовал, в который уже раз за неделю, что краснеет, — хотя ты полностью прав. Она чудо, я никогда не встречал таких.

— Хорошо, брат, если ты вообще встречал… Да не обижайся, я ж любя. — Ган внимательно посмотрел на странного вида кургузый ствол, который вертел в ладонях. — А Медовая, она как кошка. Такая же ласковая и злая одновременно. Да нет, не было у меня с ней ничего, не смотри волком, просто опыт большой, вот и все. Во, глянь, чего нашел.

— А что это? — Енот посмотрел на двухствольный обрубок, с длинной рукоятью с шаром на конце.

— Это, брат, самый натуральный обрез, сделанный хорошо и добротно. Патроны с картечью тебе как раз войдут вот в эти кармашки, раз уж у тебя нет подствольника. И чего пропадать пустующему месту, согласись? А кобуру под него мы тебе закрепим на левом бедре, будешь у нас настоящий техасский рейнджер.

— Техасский рейнджер? — Енот недоуменно посмотрел на оружейника, полезшего в стеллаж за ремнями и кожаной амуницией. Взял в руку обрез, покрутил, погладил металлические накладки, идущие по остатку ложа.

— Да вроде как были когда-то такие крутые парни. — Ган подошел к нему с необходимой сбруей. — Давай примеряй и подгоняй, времени уже мало. А я сейчас патроны достану.

Когда они вышли на площадку, где проводился общий сбор отряда, солнце уже уходило за горизонт. Енот подошел к Медовой, молча слушающей перебранку Ферзя и Кота, и встал рядом, внимательно глядя на тех, с кем волей судьбы должен был идти в бой.

Мерлина, баюкающего в руках любимый автомат и невозмутимо поплевывающего на землю. Варяга, положившего руки на талию Файри, сегодня обтянутую своим кожаным костюмом, застегнутым под самый подбородок. Дылду Ферзя, обвешанного подсумками с боеприпасами и спорящего о чем-то с флегматичным Котом. Волка, который, не теряя времени даром, правил свой клинок, такой же, как у всех в группе Мерлина. Темнокожего здоровяка Чунгу, сосредоточенно жующего бутерброд. Трех молчаливых девушек-снайперов, с которыми он так и не успел познакомиться, — сейчас вооруженных короткими автоматами. Близнецов, вооружившихся сегодня пулеметами, калибром явно не уступающими станковым. Фроста, который, несмотря на защитную экипировку и шлем, выглядел всезнающим умником, лениво жующим сорванную травинку. Айболита и Хирурга, сегодня снаряженных так, что они ничуть не уступали основным ударным силам чистильщиков. Механиков, которых он тоже еще не знал, стоявших отдельной кучкой.

Их всех впереди ждал бой.

— Строиться! — каркнул хриплый голос Мерлина.

Капитан, державший в руке шлем, украшенный россыпью белых точек, шагнул вперед. Приглядевшись, Енот понял, что каждая точка есть не что иное, как изображение черепа. Подсчитать их количество с такого расстояния он не мог, но понять, как много лет Капитан провел, охотясь и убивая тварей, у него получилось.

— Отряд, слушайте меня! Сейчас нас ждет сложное и опасное дело. Вы все прекрасно знаете, что подобных ситуаций, когда под ружье встают практически все, у нас было немного. Но мы с вами не можем ждать отряд Голландца, который сейчас идет к нам. Потому что там, за линией нашего лагеря, почти два десятка тысяч беззащитных людей. Их могут не спасти все те крутые перцы, что прибыли с Альянса. Мы должны спуститься под землю и там завершить начатое. Я только прошу вас быть внимательными и осторожными, не забывать о тех, кто будет рядом… Хотя вы это и так знаете. Тянуть смысла нет. По машинам, отряд, выдвигаемся.

Двигатели двух «Жнецов» и броневика Капитана дружно рыкнули турбинами. Металлические махины, густо облепленные людьми, прокатились мимо патруля солдат КВБ, стоявших на дороге и поднявших руки в приветствии. На воротах, заранее широко распахнутых, стояла вся смена, таращившаяся на них. Когда они проезжали через город, то горожане, которые, несмотря на опускавшиеся сумерки, продолжали приводить улицы в порядок, долго смотрели им вслед. И много рук, махавших им вслед, были хорошо видны с машин, на одной из которых сидел совсем еще мальчишка Енот.

— Идем в две шеренги вдоль рельсов, по обоим путям. Фонари включить, смотреть по сторонам и под ноги. Кувалда, возьмешь Глазастика и идешь впереди, мало ли, какие сюрпризы нам могут подготовить.