Страница 50 из 70
Глава 7
Господарь всея Руси. История одного титула
— И не вздумайте его раздражить, а то бог знает, что может получиться. Предупреждаю — он очень вспыльчив и прямо-таки ужасен, когда рассердится, но в хорошем настроении вполне мил… Он меняет шкуры, но свои собственные! Он является то в облике громадного черного медведя, то в облике громадного могучего черноволосого человека с большими ручищами и большой бородой… Живет он в дубовой роще в просторном деревянном доме, держит скот и лошадей, которые не менее чудесны, чем он. Они на него работают и разговаривают с ним…Он держит ульи, бесчисленные ульи с большими злыми пчелами, и питается главным образом сливками и медом… Беорн — опасный враг… — сказал Гэндальф.
Сколько копий в прямом и переносном смысле сломано вокруг этой короткой фразы: «Господарь всея Руси»! И это неудивительно: в средневековом обществе титулатура государя создавала образ государства, определяла его место в мире, и в глазах его жителей, и в глазах соседей. Изучая историю титула, «претендующего» на власть над всем наследием древних Рюриковичей, мы сможем яснее и четче увидеть, какое место в мире — ив первую очередь в мире христианской Европы — могли бы занять в параллельных мирах альтернативные Русские государства, альтернативные «несостоявшиеся» столицы. Мы увидим, как складывались бы отношения с Европой у могущественного Новгородского княжества, далекого от пресловутых идей «переселения империй» и «Третьего Рима». Мы увидим специфику «европейского будущего» и торжествующей Твери, и независимого Смоленска. И если по ходу дела придется развалить некоторые привычные стереотипы — тем хуже для стереотипов.
1. Отечественное и международное признание
История звонкого титула «Господарь всея Руси», как мы видели, вместе с историей многих других идеологических оснований Русского государства восходит ко временам Михаила Ярославича Тверского, «царя» и «великого князя всея Руси». Это интересное начинание было среди прочих заимствовано москвичами во времена Ивана I Даниловича. Этот осторожный князь не пытался использовать столь провокационное самонаименование во внешних сношениях, однако документы для внутреннего пользования зафиксировали такие презабавные обороты: « Се яз, князь великии Иван Даниловичъ всея Руси, пожаловал есмь соколников печерских хто ходит на Печеру, Жилу с други… Хто ли через мою грамоту что у них возмет, и яз, князь великии, кажню, занеже ми те люди надобны» [Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV — начала XVI в. Т. 3. С. 15].
Сын и внук Калиты — Симеон Иванович Гордый и Дмитрий Иванович Донской — выводят традицию использования этого титула на новый уровень. Фраза «князь великий… всея Руси» уже появляется на их печатях [ Соболева Н. А.Русские печати. М., 1991. С. 148]. Появляется эта формулировка и в текстах договоров-докончаний между князьями московского дома: « Се яз, князь велики Семен Иванович всея Руси, [с св] оею братьею с молодшею. Со князем с Иваном и с князем [Андреем], целовали есмы межи собе крест у отня гроба…» [Докончание великого князя Семена Ивановича с князьями Иваном Ивановичем и Андреем Ивановичем. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. С.11].
Следующим шагом стало появление спорной титулатуры «всея Руси» вместе с титулом «господарь» на денежных знаках. Если я не ошибаюсь, первым на это решился знаменитый Дмитрий Юрьевич по прозвищу Шемяка, успевший за свое недолгое правление отчеканить в Москве монеты облегченного веса по образцу галицких. На этих дензнаках Шемяка велел поместить изображение всадника с копьем и надписи « Дмитрий-осподарь» и « Осподарь всея земли Русской» [ Зимин А. А.Витязь на распутье. Феодальная война XV в. М., 1991. С. 112]. Василий Темный хоть и согнал с трона своего двоюродного брата и кровного врага, но нумизматический почин его поддержал и продолжил, выпуская с 1450 г. монеты с надписью «Господарь всея Руси». Его примеру последовал и Иван III: на «угорском золотом» в Эрмитаже надпись с лицевой стороны гласит «князь великий Иван Васильевич», на оборотной — «князя великого Ивана Ивановича всея Руси» [ Потин В. М.Венгерский золотой Ивана III. Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. М., 1972]. Во внутреннем делопроизводстве Московского государства титул «князя всея Руси» постепенно утверждался в период с 1479 по 1487 г. [ Лаушкин А. В.К вопросу о формировании великокняжеского титула во второй половине XV в. // Вестник Московского университета. Серия 8. 1995. № 6].
Постепенно шло и проникновение нового титула в сферу внешних сношений. Так, в текст знаменитого Яжелбицкого мирного договора с Новгородом включены такие формулировки, как «к великому князю Василью Васильевичю всея Руси к великому князю Ивану Васильевичю всея Руси» [Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М., 1949. С. 43]. Однако здесь наш титул ожидали и самые серьезные проблемы, ведь соседний господарь — великий князь Литовский — носил еще и титул «Русского» и также претендовал на то, чтобы «Omnis Russia ad Letvines deberet simplicitlerpertinere» (« Вся Русьпринадлежала Литве») [Herma
Дипломатические отношения со светским центром ЕвропыРоссия установила в 1489 г. в ходе официального визита «первооткрывателя» Николая Поппеля, появившегося в Москве с верительной грамотой от императора Sacrum Imperium Romanum( Nationis Teutonicae) Фридриха III Габсбурга и его сына Максимилиана (выдана в Ульме 26 декабря 1488 г.). И быстро выяснилось, что привычной для московских князей долгой и тяжелой борьбы за каждую формулировку в титулатуре не будет. Император римлян, полагавший себя верховным светским владыкой христианского мира, похоже, был согласен на практически любое титулование своего далекого контрагента и, более того, выражал готовность включить Великое княжество Московское в состав Империи на правах «королевства». Последнее лестное предложение было отклонено ввиду того, что, как заявил Иван III устами своих дьяков, московские князья «поставление имеем от Бога как наши прародители» [Памятники дипломатических сношений России с державами иностранными. Т. 1, стлб. 11–12]. Но это не помешало зафиксировать, по материалам следующего посольства Георга фон Турна (Юрия Делатора отечественных источников), следующее обращение высшего авторитета в европейской дипломатии к московскому государю:
[1491] (Грамота от Максимилиана, римского короля)
«Мы, Максимилиан, Божиею милостью Краль Римский и всегда Август… к светлейшему Ивану, по Божией воле началнику и Государю всеа Русищкнязю великому Володимерскому и Московскому, и Новгородскому, и Псковскому, и Тферскому, и Вятскому, и Пермьскому, и Болгарскому и иных, как к нашему любовному брату, имеем и мы меж себя дадим знате дружбе, и любви, и братству… где нам будет твоя помочь на наших недругов надобе, и тебе нам помогати… и нам тебе на преждереченного Казимира Короля и его дети помогати вправду без хитрости» [Памятники дипломатических сношений России с державами иностранными. Т. 1, стлб. 66–67; Собрание государственных грамот и договоров. Ч. V. С. 8–9].