Серые Пределы

- Чего уставились, уроды пучеглазые? Запоры замучили? Может, помочь, болезные, али сами справитесь? А ты, дурында здоровенная, не хочешь попробовать свежего мясца?..

Белик для верности ткнул себя пальцем в грудь и, делано не замечая медленно подкрадывающихся хищников, вдруг исполнил на месте такой безумный танец, что у наблюдающих за ним людей челюсти дружно упали вниз - нет, этот ненормальный дурак самым настоящим образом издевался! Просто гадко измывался над начинающими звереть гиенами, а они... о боги!.. прекрасно это почувствовали! ПОНЯЛИ! И, отвернувшись от хмеры, все быстрее перебирали лапами, устремив яростно вспыхнувшие глаза и распахнутые пасти на одно единственное существо - мерзкого и беззащитного человечка, опрометчиво кривляющегося в тесном ущелье.

- Он сошел с ума! - тихо ахнул рыжий, мысленно проследив за узким каменным коридором, в котором оказались замкнуты сразу шестеро свирепых хищников и удачливый, ловкий, но почти не вооруженный мальчишка. Бежать ему было некуда - внутри короткого перехода его настигнут в несколько гигантских прыжков и моментально разорвут на куски. По крутым откосам не вскарабкается даже муравей. Дорожка в ту сторону идет пологая - гиены, разогнавшись, даже если промажут зубами, просто раздавят мальца на такой скорости. Но как только он рискнет выбежать на открытое пространство (если успеет, конечно), то шансов (которых и так не было!) не останется вообще: окружат и сожрут, даже к бабке не ходи! Но тогда что же он творит?!

ЧТО ОН ТОЛЬКО ТВОРИТ?!!!

Белик, словно заметив, наконец, опасность, осторожно попятился. Сперва медленно, затем все быстрее и быстрее, а под конец развернулся и помчался по наклонному тоннелю уже бегом, поминутно оглядываясь и старательно высчитывая шаги. Вверх не смотрел: и так прекрасно знал, где ждет его бледный до синевы Таррэн, готовясь вот-вот пустить стрелу. Но когда сзади раздался торжествующий рев сразу на шесть глоток, наддал так, что только ветер засвистел.

- Рискованно, - скупо оценил Дядько маневр племянника. - Они слишком быстрые.

Рыжий диковато на него покосился, а про себя подумал, что ни за что в жизни не сунулся бы вниз, как это сделал Белик. А уж на месте Таррэна давно бы выстрелил, пытаясь хоть чем-то ему помочь.

- Рано! - вдруг процедил сквозь зубы пронесшийся мимо мальчишка, и Темный эльф, услышав его даже сквозь тяжелое дыхание и хрипы стремительно приближающихся зверей, нервно сглотнул. Создатель! Какой был риск!!! - Еще рано... этих не трогай, малышню сумей... еще чуть-чуть... сейчас!!!

Таррэн, мысленно выругавшись, послушно отвернулся и спустил стрелу в сторону топчущихся возле мамки детенышей: Гончая должна была знать, что делала. Приходилось довериться ей во всем и делать то, о чем его так осторожно (и главное, впервые!) попросили. Только бы успеть, не промазать, как в прошлый раз. Только бы пацана не зацепить...

Он уже понимал, на что сделал расчет хитроумный Белик: главная самка, будучи опытной и осторожной, вместе с несколькими своими сестрами не бросилась со всех ног за легкой добычей, не соблазнилась - отправила туда тех, кто помоложе и пошустрее. А сама осталась терпеливо ждать результата. Заодно, присматривала за взвывшем от стыда самцом хмеры, неистово мечущимся на узком карнизе, и тремя полугодовалыми щенками, которые нуждались в ее защите. Но она не учла одного: того, что дерзкий человеческий мальчишка заставит сплоченную стаю разделиться, сделав ее уязвимее и слабее, а также того, что пришедший с ним раздраженный Темный эльф, укрывшись за широким уступом, сумеет достать ее на таком расстоянии.

Первый же выстрел отбросил одного из детенышей далеко назад (Таррэн бил хорошо, сильно), мгновением спустя пришел черед второго, случайно оказавшегося на слишком уж хорошей позиции. Ударом тяжелого наконечника их буквально отшвырнуло под ноги взревевшей от ярости матери, после чего перевернуло на спину, проволокло по камням и, наконец, заставило слезно умолять старших сестер о помощи.

Ущелье огласил истошный визг погибающих щенков, перекрываемый бешеным ревом оскорбленной стаи, которому вторил яростный рев обманутой самки и четырех ее младших сестер. Их было мало... слишком мало для того, чтобы отвести от малышей неизвестную угрозу. Но умчавшаяся вперед стая была просто не в силах остановиться или развернуться - набранная скорость не позволяла, а приличный уклон лишь придавал гиенам ускорения. Они ничем не могли ей помочь. И, конечно, еще не подозревали, что очень скоро сами будут нуждаться в помощи.

Главная самка, убедившись в собственном промахе, взревела снова, быстро определила источник опасности и целеустремленно рванула в сторону остроухого стрелка. Оставшиеся рядом с ней сестры тоже разделились: две загородили собой единственного, перепуганного насмерть детеныша, а остальные ринулись вслед за вожаком.

- Глаза!! Спереди у них уязвимы только глаза!! - вдруг во весь голос гаркнул удирающий от гиен Белик. - Бейте сразу по двое! И учтите: они любят подныривать ПОД стрелы!!

Светлые, неприлично выругавшись, молниеносно подняли луки и дружно спустили тетивы, одновременно целясь сразу в одну мишень. Им не надо было объяснять дважды: Элиар бил чуть выше, Танарис взял более низкий прицел, умело делая поправку на высоту холки, расположение люто горящих глаз и даже гигантскую скорость движения разозленных гиен. Вышло удачно: левая самка почти сразу вздрогнула, коротко взвыла от боли и на полном ходу зарылась оскаленной мордой в землю. Но остальные две даже не замедлились, только разделились снова, проигнорировав свистнувшие в опасной близости стрелы, и явно намеревались напасть одновременно, только уже с разных сторон. Учитывая длину каждого сделанного прыжка и те жалкие секунды, за которые они сумели преодолеть почти три сотни шагов, шансы добраться до людей у них были весьма неплохими. Даже если эльфам повезет, и они смогут свалить вторую гиену, третья непременно успеет допрыгнуть и порвать кому-то глотку.

Стрелы тихо свистнули снова, Литур удовлетворенно опустил свой лук, а вторая зверюга, жалобно заскулив, неожиданно ткнулась мордой в землю, пару раз вздрогнула и тоже недвижимо замерла.

Главная самка, оказавшая для стрелков слишком прыткой и поэтому недосягаемой, зло ощерилась: они и сейчас не собиралась сдаваться. Но в этот момент со спины раздался уже знакомый визг, за ним донесся бешеный рев еще одного крупного зверя, и она в ужасе оглянулась, как раз успев увидеть, как последний уцелевший детеныш испускает дух в зубах у спрыгнувшего со своего насеста самца. Тогда как вторая, невесть откуда взявшаяся хмера уже добивала оставшуюся для его охраны пару гиен.

Оказавшись в одиночестве, самка нерешительно оглянулась на людей, но повторившийся и весьма откровенный вызов заставил ее попятиться назад: против взрослой хмеры и ее пары не устоять никому - кровные узы стаи делали обоих почти неуязвимыми! То, что это именно узы, видно хотя бы по тому, как нежно потерся самец о жесткую холку подруги. И все это прекрасно поняли. А потому гиена тяжело вздохнула, коротким рыком позвала уцелевших, которые так не вовремя ринулись в погоню за глупым человечком, и повернулась к более явной угрозе: кажется, им предстояло отстаивать свою территорию. До победы или до смерти.

Вот только никто на ее зов не откликнулся.

Траш неожиданно гневно хлестнула хвостом провинившегося самца, больно ударив по кончикам нежных ноздрей, но он только вздрогнул, поспешно выплюнул погибшего щенка и виновато опустил голову: понимал, негодник, что подвел всех. Особенно, хозяина. И знал, что был достоин даже порки, но пока не до этого - громадная гиена быстро приближалась и была полна желания отомстить за обнищавшую стаю.

Таррэн, вовремя сообразив, что самое страшное для отряда миновало, незаметно перевел дух: свирепая хищница предпочла связаться с равными себе, побрезговала жалкими смертными и троицей эльфов ради того, чтобы поквитаться за гибель детенышей. А Траш и ее (похоже, давний?) знакомец были вполне способны противостоять такой угрозе. Поэтому он не стал досматривать, а, отбросив лук и выхватив свои родовые клинки, рванул в прямо противоположную сторону - туда, куда умчался Белик и шестеро его преследователей. Потому что, в отличие от хмер, ему-то помощи ждать было неоткуда.