Холодные дни

— Кто ты? — наконец, прозвучал тревожный вопрос. Тем знакомым тоном, который свидетельствовал о том, что мной намерены заняться всерьез. И от ответа на него будет зависеть очень и очень многое. — Откуда ты здесь взялась?

Однако ответить я не успела, потому что именно в этот момент караванщики, наконец, отошли от первого шока и теперь чуть не бегом спешили к месту вероятной ссоры, торопясь уладить все недоразумения. А потом и узнали.

— Три-и-ис!!!

Я быстро обернулась.

Ну конечно, это оказался внимательный Яжек — он всегда отлично видел в темноте, а потому и сообразил первым. Теперь же вон, как мчится, чуть не ветер обгоняет, а глаза огромные, неверящие, испуганные… за ним с неподобающей поспешностью следует Брегол, твердо намереваясь отбивать меня хоть у жрецов Двуединого, если придется. Потом показался Велих, оба усатых брата-здоровяка с неизменными топорами наперевес, невозмутимые зиггцы, ненавязчиво придерживающие руками свои сабли, Большой Бугг, уже нахмуривший кустистые брови и явно подыскивающий под ногами подходящую для его лапищи дубину, Янек, Вышибала, старый ворчун Зого… они. Действительно они. Все до одного. Мои недавние попутчики, которые так искренне сейчас испугались, и от которых я полторы недели назад так некрасиво сбежала. Весь караван сейчас поднимался со своих мест, возбужденно гомоня и тревожно переглядываясь. Не понимая еще ничего, но уже радуясь, что пропажа наконец-то нашлась. Готовые драться, спорить и отчаянно торговаться за мою двуликую натуру. А впереди всех, обгоняя даже родного отца, со всех ног мчался чумазый босоногий мальчишка, при виде которого у меня что-то дрогнуло и болезненно сжалось внутри.

— Три-и-ис…

Раскрасневшись от быстрого бега, Лука споткнулся и на полном ходу едва не упал, но тут же выровнялся, выпрямился, не отрывая от меня огромных глаз, а потом вдруг широко раскинул руки, словно пытался обнять весь мир. И уставился снизу вверх так жадно, с таким счастьем и неистовой надеждой, что я тихо застонала, будто от боли, и, поймав его отчаянно горящий взгляд, неожиданно поняла: все. Никуда я от них больше не денусь.

3

— Трис!! — от мощного толчка я опасно покачнулась, хотя вроде готовилась к этой буре заранее, с немалым трудом устояла, выровнялась, а потом осторожно погладила русую макушку вцепившегося клещом мальчишки. — Где ты была так долго?!! Почему не приходила?!!

— Лука…

— Почему?!!! — на меня взглянули огромные карие глаза, полные немого обожания и, одновременно, слез. Я быстро присела на корточки, обнимая худенькие плечи и остро жалея, что причинила ему боль. Боже… я этого совсем не хотела! Как?.. Ну, как он ко мне так быстро привязался? Когда успела привязаться к нему я?! Где упустила? Где не остановилась?

Лука судорожно вцепился в мою шею и стиснул изо всех сил, будто боялся, что я опять исчезну и брошу его одного.

— Ты же обещала идти с нами до Кроголина!! Обещала! Обещала!!

Я неловко высвободилась, настороженно косясь на Кеола и подбежавших, изрядно запыхавшихся караванщиков, а потом осторожно поднялась.

— Трис! — выдохнул Яжек, шумно переводя дух. — Я уж думал, заблудилась по дороге! Свернула не туда, заплутала! Все столбы по дороге пометил, стрелки по обочинам понаставил… а тебя все нет и нет! Это ж надо… хоть бы весточку оставила, хоть бы предупредила…

— Прости, не успела.

— А я переживал!!

— Вы знакомы? — сухо осведомился Кеол, следя за тем, как я настойчиво пытаюсь отодвинуть Луку себе за спину. Мало ли как дело повернется? Вдруг не поверят? Вдруг что-то не заладится? Патруль шутки не шутит — если только заподозрит во мне нежить, тут же порубает на щепочки. Мелкие такие, с ноготок… не хочу, чтобы мальчика зацепили. И остальных тоже.

Я мудро сдвинулась в сторонку, чтобы не оказаться на одной линии между взбешенными эльфами и недавними попутчиками, которые все, как один, жадно уставились на наши напряженные фигуры.

— Знакомы, — согласно кивнул Брегол, быстрее остальных разобравшийся в непростой ситуации. — Лука, ступай к отцу. С Трис потом пообщаешься.

— Я хочу с ней!

— Ступай, — настойчиво повторил купец, незаметно покосившись на остроухих.

— Нет! — упрямо выкрикнул мальчишка, вцепившись в мои штаны сразу обеими руками. Но потом, наконец, оглядел лица взрослых, что-то понял своим недетским умом. Разом приметил отстранившийся Патруль, взиравший на меня с прежним подозрением, испуганно округлившую глаза Зиту у далекого костра, отчего-то не спешившим ко мне старшим друзьям… и знакомым жестом прикусил губу. А потом поднял потемневшие глаза на Кеола, что возвышался массивной скалой, и враждебно оскалился, словно дикий звереныш. — Нет!! Я не позволю им причинить ей вред!!

— Лука, — простонала я. — Пожалуйста, вернись к маме.

— Я тебя не оставлю!

— Сейчас же, — наконец, нашла я правильный тон. — Немедленно! Ты меня слышал?

Он несильно вздрогнул и, наткнувшись на мой непреклонный взгляд, вдруг странно опустил плечи. Смирился. А потом неохотно отодвинулся в сторонку, все еще цепляясь детскими пальчиками. Жалобно посмотрел снизу вверх, пытаясь найти хоть каплю сочувствия. Сморщился, как-то весь ужался, почти задрожал, но, наконец, сделал последний шаг в сторону и был мигом подхвачен сильными руками отца, после чего поспешно унесен подальше от беспокойных соседей.

Я облегченно вздохнула.

— Здравствуй, Брегол. Олер, Олав… надеюсь, вы еще не нарушили слово?

— Нет, Трис, — дружно оскалились северяне. — До Кроголина ни-ни. Мы поклялись.

— Рада за вас. Рогвос, твоя сабля по-прежнему остра? Так же лихо может резать врагов?

— А как же, — слегка подобрался зиггец, мимолетно оглядев насторожившийся Патруль. — Я гляжу, у тебя опять проблемы? Что-то с эльфами не поделила?

— Да нет, мелочи. Поспорили из-за пустяка. Даже говорить не о чем.

— Ну-ну, — задумчиво коснулся своей сабли Веррит. — А мне показалось, уважаемый Кеол имеет к тебе какие-то вопросы.

Я позволила себе слабую улыбку.

— Да ко мне, как ни странно, у многих есть какие-то вопросы. Особенно у меня самой, веришь?

— Охотно, милая… охотно. Рад, что с тобой все в порядке.

Кеол внимательно оглядел сгрудившихся за моей спиной людей, правильно расценил их несомненную готовность к любому повороту событий. Мысленно выругался, потому что для встревоженных караванщиков сейчас и авторитет Патруля ничего не значит. Затем тяжко вздохнул и повторил:

— Значит, вы знакомы?

— Безусловно, — немедленно подтвердил Брегол, твердо встретив взгляд воина. — Трис до недавнего времени шла вместе с обозом, но потом наши дороги ненадолго разошлись. Ей пришлось задержаться в Ладогах, а мы были вынуждены продолжить путь, потому как время сейчас неспокойное, а мне очень нужно попасть к Кроголин к весенней ярмарке.

— Разминулись, значит?

— Можно и так сказать.

— И давно вы ее знаете? — с нескрываемым подозрением осведомился Беллри.

— Больше двух недель. От самых Вежиц идем, — спокойно отозвался купец, почти не погрешив против истины.

— Да-а? — диким котом зашипел Шиалл. — А откуда она там взялась, не знаешь?

— Трис — знакомая моего старого друга, — так же ровно сообщил Брегол, ничуть не поменявшись в лице. — Передала от него привет, вот я и взял ее с собой.

— Тогда как, интересно, получилось, что вы оставили эту особу одну, посреди леса, вблизи Приграничья? А? Как решились бросить подружку? Как она, позвольте спросить, оказалась там безоружной и без единого защитного амулета, без которого ни одно здравомыслящее существо сюда носа не высунет?

Я молча выругалась, неожиданно сообразив, отчего купец стал так немногословен и крайне осторожен в словах: эльфы чувствуют ложь! Как медведи — мед! Как голодные волки — гору свежего мяса! Всегда знают, когда человек нагло врет им в глаза! И поэтому сейчас так настойчиво расспрашивают! Не подозревали бы они меня, сроду не стали бы выяснять таких подробностей, не подумали бы интересоваться моментом нашей первой встречи — какая разница, где меня подобрали и как встретили?! Ну, друг посоветовал или сноха кого сосватала в путь-дорогу… мало ли, как люди встречаются! Мир-то огромен! Как знать, чьи пути в нем пересекутся? Да и не всякий будет выкладывать подноготную первому встречному-поперечному. У многих есть тайны, не только у меня. Так что благородный Брегол мог и не знать всех подробностей моей биографии. Да точно не знал! Я никому не говорила, кроме Ширры… да и то, не всю. А этот остроухий шпион прямо выпытывает правду, словно для него дело чести — поймать меня на воровстве конфет из собственного кармана!