Тень победы

— Ступай-ка, Фидель, по своим делам, мне нужно с Сергеем серьезно поговорить. Вон Витек тебя в богадельню твою отвезет.

Федор обиделся за богадельню, состроил недовольную мину и, ни слова ни говоря, направился вслед за Витьком к джипу Через минуту тот стартовал, как на гонках Формулы-1…

Белов с Сергеем вошли в спортшколу, и Саша сразу запер дверь на замок. Он считал, что любой посторонний мог бы только помешать откровенному разговору. Они устроились в тренерской. Белов опустился в кресло. Сергей про себя отметил, что он занял то самое место, где вчера сидел Савин.

— Ну? И как это прикажешь понимать? — поинтересовался Белов, — Что стряслось-то, объясни!

Вместо ответа Степанцов протянул ему конверт. Белов достал письмо, развернул его и с явным интересом причитал сначала один раз, а потом, внимательнее, второй.

— Откуда это у тебя? — спросил он боксера, внимательно разглядывая его хмурое, недовольное лицо.

— Савин привез, — буркнул тот. и пояснил: — Он приезжал вчера.

Чтобы занять руки, Сергей взял электрический чайник, налил в него воды и включил.

Белов одобрительно кивнул.

— Вот это дело. Лучше чай пить, чем глушить водяру в «Дровишках» и делать из братков акробатов. Здоровее будешь. Ну и что ты сказал Савину? Ведь он, я так понимаю, приезжал за твоим ответом?

Сергей открыл шкафчик, достал второй стакан в подстаканнике, пачку чая и банку малинового варенья. Белов скинул пиджак и, ослабив узел галстука, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. На дворе стояла жара, а им предстояло длительное чаепитие. Ответственное!

— Я сказал ему — нет! — Степанцов резким движением выплеснул в раковину остатки вчерашней заварки, давая волю своему раздражению.

Чайник уже вовсю пыхтел, через несколько секунд он стал бурлить. Сергей насыпал ложку заварки в один стакан, потом в другой. Белов с мрачным видом следил за его приготовлениями. Степанцов положил в каждый стакан по две ложки малинового варенья. Щелкнул автоматический выключатель: Сергей налил в стаканы кипятка — до краев.

— Надо сразу помешать, — сказал он. — Чтобы все чаинки осели на дно.

Мужчины сели друг напротив друга. Некоторое время было слышно только позвякиванье ложечек о стеклянные стенки стакана, да сосредоточенное «пф-ф-ф!».

— Значит, нет? — Белов в задумчивости подвинул к себе листы бумаги и хорошенько разгладил их, собираясь перечитать.

На фирменном бланке профессиональной североамериканской боксерской федерации было написано следующее.

Уважаемый мистер Степанцов!

Руководство Федерации считает своим долгом сообщить Вам, что Норман Хьюитт дисквалифицирован за употребление наркотических веществ. Таким образом, звание претендента на титул чемпиона мира в полутяжелом весе автоматически переводит к Вам, поскольку Хьюитт победил техническим нокаутом.

Бой за титул с действующим чемпионом мира Лapри Лейтоном в случае, если Вы согласитесь принять участиеу состоится через два месяца в Нью-Йорке,

в «Мэдисон Сквер Гарден». "

В случае Вашего отказа отбор претендентов будет проводиться обычным порядком, но Вы в нем участвовать уже не сможете.

Руководство Федерации убедительно просит Вас дать ответ до конца текущей недели…

К письму прилагался стандартный текст контракта, больше напоминавший кабальную запись или соглашение о добровольном рабстве. Чиновники из

Федерации весьма детально прописывали, какой процент от гонорара должен пойти американскому промоутеру Степанцова, какой — на оплату медицинской страховки, какую рекламу можно разместить на теле боксера и т. д.

Белов внимательно перечитал все еще раз. Это письмо, безусловно, многое меняло. Хьюитт, бывший соперник Сергея, попался на наркотиках. Наверняка разразился громкий скандал, насколько громкий, сказать трудно, поскольку Белов не следил за спортивными новостями из-за океана. А Степанцов вообще избегал любой информации, связанной с большим боксом.

Теперь, если отменить бой с действующим чемпионом, организаторы понесут огромные убытки, которые не так легко будет компенсировать. Поэтому и возникла такая расплывчатая, корявая формулировка, как «звание претендента на титул чемпиона мира в полутяжелом весе автоматически переходит к Вам, поскольку вы проиграли техническим нокаутом». Это пряник. А кнутом послужила угроза: «В случае Вашего отказа отбор претендентов будет проводиться обычным порядком, но Вы в нем участвовать уже не сможете».

По сути дела, это был завуалированный призыв о помощи: приезжай, мол, Сережа, подставляй свою голову под кулаки Пейтона и спасай наши денежки!

Белов, как бизнесмен, расценил это именно так.

— Тебя смущает сумма, указанная в контракте? — спросил он Степанцова. — Я поговорю с Лайзой, она свяжется с коллегами-адвокатами по спортивным делам, и мы сможем выбить из них вдвое больше. Похоже, у ребят форс-мажор, это они от тебя зависят, а ты их держишь за горло. Глупо было бы с твоей стороны сказать нет.

Сергею был неприятен это разговор. Для себя он все решил: с большим спортом покончено раз и навсегда. А заниматься самобичеванием и самокопанием нет смысла.

— Нет, Саша, ты не понимаешь. Дело совсем не в этом.

— А в-чем?

Степанцов, чтобы не отвечать сразу старательно подул на чай, отхлебнул из стакана… Потом вытянул руку и показал в сторону раковины:

— Вот в этом!

— Что ты имеешь в виду?

— Видишь, там висит белое полотенце? Я видеть его не могу! Считай, что я шизофреник, но всякий раз, глядя на него, я вздрагиваю. Я потерял уверенность в себе. А если нет уверенности, не стоит даже близко подходить к рингу Это раз, Степанцов загнул один палец. — У меня нет команды, команды, в которую я бы верил. В боксе важно иметь хороший угол. Это значит, что есть те, кто ждут тебя у скамейки, поддерживают тебя, поят водой, работают вместе с тобой мозгами… Они должны знать тебя, чувствовать, на что ты способен, после того, как тебя обработали, как боксерский мешок. Это два! И, наконец, ответственность. Знаешь, что будет, если мои мальчишки, — он и не заметил, как сказал «мои мальчишки», — увидят по телевизору, что меня побили? Я не смогу больше смотреть им в глаза! Вот в чем дело! Я боюсь, что и школа, и все твои… наши начинания пойдут прахом.

Сергей все-таки, несмотря на все свои старания сдерживать эмоции, разволновался. На висках и верхней губе у него выступили мелкие капельки пота. В отличие от него, чай уже остыл. Он стал пить его мелкими глотками, чтобы успокоиться.

— Ответственность, — задумчиво сказал Белов, пестуя в ладонях пустой стакан. — Это хорошее слово — мужское. Я рад, что ты о нем вспомнил. Но, наверное, мы по-разному понимаем его смысл. Я тоже знаю, что это такое. Ты думаешь, легко быть руководителем гигантского комбината? Особенно у нас, — в России, где олигархом быть стыдно? Ты думаешь, легко сознавать, что каждый твой шаг, каждый твой поступок просвечиваются, будто рентгеном?

Ох, как тяжело. Потому что люди все время ждут от тебя чего-то. Подозревают в нечестности. Надеются. Верят. И ты чувствуешь, что не можешь, не имеешь права обмануть их. Ты думаешь, мне больше всех надо? Я бы давно уже купил себе дворец на берегу океана, где-нибудь в Майями, и жил там припеваючи. Может, ты тоже считаешь, я хочу наворовать побольше? Да, я через это прошел. И понял, что если есть голова на плечах, то не нужно быть грабителем, чтобы стать богатым. Зачем мне вообще воровать? Если о ком-то говорят — он ворует, не факт, что так и есть. Иногда я чувствую себя как на канате над пропастью: иду без страховки, одно неверное движение — и конец! Брызги крови и мозга на скалах! Но я должен идти, потому что есть люди, которые мне верят. Ты вспомнил о мальчишках? Ты прав. Они равняются на тебя. Они тебя боготворят. Может, они не все понимают, но чувствуют!

И на самом деле им совершенно не важно, победишь ты или проиграешь! Им главное, что ты — боец! Бьешься до конца! Сделай или сдохни! Разве не так следует ставить главные вопросы, на которые мы отвечаем всю жизнь? Смотри!