Страница 33 из 72
бессмысленно, и снова открыл глаза. Чтобы увидеть, как подошедший бугай
выдёргивает из земли его недомеч, до того торчавший недалеко от Витиной
головы. Уловив на себе взгляд своей жертвы, бородач довольно оскалился, и
провёл кончиком клинка по шее парня. Витя, как мог, вжался в землю.
Навалилось ощущение полной беспомощности. Руки были связаны, да, как
выяснилось, он и со свободными-то руками мало что может… От обиды
потекли слёзы… Громила наклонился и потрепал парня по щеке.
— Не плачь, щенок… Всё будет хорошо! Гы… Для нас с рыжим. А щас
смотри и учись, пока жив! — с этими словами бугай направился к рыжему,
который, решив не терять времени даром, пока его подельник ходил за
ножом, начал расстёгивать на девушке рубашку.
— Слышь, рыжий, а Боров ничего не скажет за испорченные штаны?… — с
сомнением обратился к мелкому бандюку громила.
— Да разве ж это штаны?! Это ж — тьфу! Тряпка драная! — отвлёкся тот от
своего грязного дела. И вообще — девка в штанах, это… Это… — рыжий
наморщил лоб, — как тот дюже вумный старикашка говорил, которого мы тут
упокоили в прошлом году?… Во! Это нонсенс!
— Хто? — недоумённо наморщил лоб бородач.
— Неважно, — отмахнулся рыжий, расстёгивая последнюю пуговицу на
машиной рубашке, и распахивая её.
— Ух ты! — удивился громила.
— Ты что, женской груди ни разу не видел? — удивился удивлению громилы
рыжий.
— Груди то я видел, и получше, чем эти пупырышки… — пробасил бугай. Но
что это на них такое натянуто? — недоумённо уставился он на лифчик.
— Ну, может, ей стыдно, что не отросло ещё, и она того… её прячет? -
недоумённо отозвался рыжий. — Ты мне лучше скажи, что у ней вот это
такое?… — склонился над Машиной грудью.
— Где? — громила тоже заинтересованно нагнулся, причём приятели чуть не
треснулись лбами… — Дракончик нарисован… Помню, Боров что-то такое
говорил… А! Это знак этого… Как его там… Ордена! Боров говорил, что
людей с таким знаком убивать нельзя! Орден обязательно отомстит!
— А мы убивать и не будем… — успокоил подельника рыжий… Так,
попользуемся только чуть-чуть… Раз она сама к нам пришла.
В это время Маша открыла глаза и, увидав над собой две довольно гнусные
рожи, испуганно ойкнула.
— Во! Очухалась! — обрадовался рыжий. Бесчувственную-то неинтересно…
А если ещё сопротивляться начнёт… — бандит мечтательно закатил глазки. -
Страсть люблю, когда сопротивляются!
— Да как же она сопротивляться-то будет? — резонно возразил бородач, — Мы
ж ей руки-то связали…
— А мы развяжем!… - осклабился рыжий, небрежно переворачивая девушку
на живот.
Вите ничего не оставалось делать, как слушать этот неспешный разговор, и
смотреть, что бандюки делают с Машей. От слова к слову, от движения к
движению 'лесных братьев', чувства растерянности и беспомощности,
охватившие его после прихода в сознание, отступали. Взамен волнами
накатывала обида и злость. На бандитов, относившимся к своим пленникам,
как к двум кускам мяса, на гнома с эльфом, оставивших его с Машей одних в
незнакомом лесу, на Машу, не побежавшую сразу за подмогой, на себя, как
оказалось, не способного защитить не то, что девушку, но даже себя.
Злость рождалась в груди, волнами прокатывалась по телу, отражалась от
кожи и стекалась на кончики пальцев рук, которые начали неприятно зудеть…
'Пальцы!' — Витя вспомнил: что бы он ни колдовал — и файерболы, и луч
Праха, срывались именно с пальцев. И ощущения при этом… Ощущения
были похожи. 'А что, если…'. Пусть руки связаны, но пальцы-то свободны…
Только направить их в нужном направлении.
Сцепив зубы, парень подтянул под себя ноги, и, извернувшись,
перевернулся на бок. Ещё немного поизображав из себя извивающуюся
гадюку, он смог подняться на четвереньки. Теперь оставалось только
повернуться к бандитам задом, к лесу передом, и поднять связанные руки
так, чтобы сложенные пальцы указывали в нужном направлении. Так… Ещё…
Главное, не задеть Машу. Витя представил, как его поза выглядит со
стороны, и нервно хихикнул.
— Слышь, рыжий, чего это он? — громила толкнул локтём в бок своего
напарника, как раз закончившего снимать с извивающейся девушки рубашку.
— Ась? — недоумённо обернулся тот на вставшего в странную позицию
пленника. Зад поднят, голова вывернута, взгляд ожидающий… — Может он,
того… Хочет, чтобы мы и его?..
— Слышь, паря! — крикнул бородач в сторону Вити. — Мы только по бабам…
Так что и не надейся! В лагерь придём, там Плешивый у нас мальчиков
любит. А пока потерпи…
В это время напряжение у Вити в груди достигло предела. Последний
импульс ушёл в руки, и…
Сантиметрах в пяти от кончиков пальцев сформировался огненный шар, и с
тихим гудением устремился в сторону застывших от изумления разбойников.
Шар пролетел прямо у них над головами, но не принёс никакого вреда, разве
что опалив волосы…
Зато вековому дубу, оказавшемуся на его пути в полусотне метров дальше,
повезло меньше. Со страшным грохотом громадное дерево разлетелось в
мелкие щепки, густым дождём усыпавшие всё вокруг в радиусе метров
двухсот.
'Не попал!' — в отчаянии подумал Витя.
— Не утерпел… — отрешённо проговорил бородач, стряхивая щепки со своей
наполовину сгоревшей шевелюры.
— Слышишь, а откуда оно вылетело? — так же отрешённо поинтересовался
рыжий.
— А то не видно, — указал громила на дырку в Витиных штанах,
прожжённую сформированным слишком близко от них фаерблолом.
— Надо же! — удивился рыжий. — Драконы, говорят, изо рта огонь извергают,
а чтобы из этого места… Никогда бы не подумал!
— Надо бы отодвинуться, а ну как опять шарахнет? — опасливо, и даже с
некоторым уважением глянул бородач на дырку в Витиных штанах.
— Не-а… — не шарахнет, — убеждённо ответил рыжий. После такого шарика
он не то что ещё раз пульнуть, а сутки вообще ходить не сможет. А ты,
кстати, говорил, 'добыча плохая'… Огненный маг-то, эге… За него много
дадут…
— Я бы на вашем месте всё же ушёл с линии огня, — на тропинке появилось
новое действующее лицо.
Бандиты резко вскочили на ноги, уставившись на непонятно откуда
появившегося коротышку в броне и с большим молотом….
Долго удивляться им не пришлось. Два раза сухо щёлкнуло, и они снова
повалились на траву. В правом глазу каждого торчало белое оперение
эльфийской стрелы.
— Не стреляй, свои! — помахал рукой всё ещё находящемуся в 'боевой
позиции' Вите Нар.
— И где вы таскались так долго, 'свои'?! — Маша, вся трясясь, как осиновый
листок, принялась натягивать рубашку. Получалось не очень. Трясущаяся
рука всё никак не хотела попадать в рукав.
— Охотились… — невозмутимо ответил гном, с интересом наблюдая за
процессом. Наконец Маша попала в рукава, и взялась за пуговицы. Гном
разочарованно вздохнул. Зрелище закончилось. — Так о чём я это?… — поскрёб
он пятернёй свой неразлучный шлем. — Ах да! Охотились мы! — и чего махнул
рукой куда-то в сторону леса. — Ушастый вот оленёнка подстрелил, будет чем
пообедать… И… — Нар снова обернулся к Вите, — Сменил бы ты позу, парень…
А то сейчас тут будет Голубой Эльф… Из рода Голубых Эльфов… Может
неправильно понять…
Витя быстренько перекатился на бок.
— Руки развяжи… — хмуро буркнул он гному.
— А волшебное слово? — усмехнулся тот, однако дополнительных просьб
дожидаться не стал. Подняв с земли Витин же полумеч, которому, похоже,
так и не суждено было избавить Машу от её джинсов, Нар перепилил им
веревку.
Парень тут же принялся разминать отёкшие руки. Гном критическим
взглядом оглядел сначала его, потом трупы незадачливых бандитов, и