Падальщик

Николай поёжился:

— Получается…

Михаил кивнул в ответ, подтверждая невысказанные слова, и затем знаком показал, что на данную тему он больше говорить не хочет. С минуту стояло неловкое молчание, потом горожанин решился:

— А вообще, что ты ещё можешь, кроме древних дорог, открывать?

Островитянин на мгновение задумался:

— Да как сказать… Могу человека обнаружить задолго до того, как увижу. Определить примесь крови Нага… Со зверем и птицей общаться. Но это немного. Косяк рыбы приманить в нужное место… Вроде бы всё. Хотя ещё многого не пробовал. Как-то не приходилось…

— А мысли читать?

— Это тяжело. Как и будущее видеть. Причём, если чужое — то ещё могу. А вот своё…

Мгновение помолчал, потом всё же решился:

— Нет. Как и близких мне людей.

— Ничего себе…

В ответ лишь пожатие плечами. Горожанин вновь решил сменить тему:

— Смотрю, мечи у тебя…

Парень махнул рукой:

— Японские. Уж больно понравились. Да и удобно…

— А где взял?

— В Токио. Как раз после того, как Ния прыгнула…

Глаза горожанина заледенели:

— Значит…

— Ладно. Честно скажу. Я ей предложил на выбор, либо к себе вернуться, либо к вам. Она попросила посмотреть, что с её городом стало. Пока смотрел на неё — вроде ничего. А как чуть отвернулся, она с крыши высотки и прыгнула. Сразу наповал.

— Понятно… Пожалуй, я её понимаю.

Холод из глаз исчез.

— У них действительно всё так плохо?

— Да. Человек сто на всю страну осталось. Да и те по разным местам сидят. Проедают что осталось. Думаю, ещё года два, максимум три — и полный абзац.

Горожанин чуть помолчал, потом подвёл итог встречи:

— Сюда бы тебя. К нам. Уж мы твои таланты бы использовали на все сто… Но договор есть договор. Слово дороже денег…

— Это так. Но я и так могу помочь. По собственному желанию. Знаешь, мысль появилась: пригоню я вам рыбы побольше. Так что готовь караван.

— Куда хочешь пойти?

— За фруктами-ягодами.

— Это куда?!

— Да на юга рванём. Старыми дорогами.

— На… юга?!

— А почему нет? Сам понимаешь, нам люди нужны. И продовольствие. Не всё здесь вырастить можно, а земель сейчас свободных хватает. Воевать же с нагами нам ещё рано. Сначала окрепнуть, восстановить какой-никакой порядок. А уже потом…

— Думаешь, будем воевать?

Кривая усмешка наползла на лицо парня:

— А ты считаешь, что мы тут, на краю света, отсидимся? И такие вот Волки оставят нас в покое? Особенно, когда пронюхают, что здесь люди есть? И беглецы от них сюда стремятся?

— Не уверен…

— А я — знаю… Рано или поздно мы с ними схлестнёмся. Потому что они не потерпят свободных. А тем более — ариев. Ты, надеюсь, уже понял, что среди вас их потомков большинство. И достаточно чистых. Здесь, на Севере, достаточно артефактов прежних времён, чтобы даже заражённый организм очистился. И чем дольше живёшь среди нас, тем процент чистой крови выше.

— Хм… Прямо какие-то расовые теории выдвигаешь.

— Расовая теория тоже верна. Хотя после Великой Отечественной её извратили достаточно сильно. Кстати, те же наги-змеелюди. Посуди сам — негры, монголоиды, белые, семиты. Абсолютно разные даже внешне люди, не говоря о складе ума. И все сказки об общности человеческой расы — откровенная ложь. Скажу больше — все мы завезены на Землю Предтечами. Арийцами. Из разных мест, из разных времён и разных планет. Человек не произошёл от обезьяны, как нам лгут. Поскольку не хватает одного, но очень важного переходного звена, которое так и не смогли найти. И не найдут. Поскольку обезьяна не имеет к людям никакого отношения.

Николай вновь нахмурился:

— Ты и задвинул… Прямо какой-то постулат о божественном происхождении человека. Из глины нас, что ли, слепили, как в Библии сказано? Хе-хе…

— Самому не смешно? Мы — подобие ариев. Так сказать, ослабленный вариант. Кто-то удачнее, кто-то — не очень…

— И ты?

— Я? Ну скажем, немного более приближённый к ним вариант, чем ты. Но буквально на сотые доли процента.

— Сотые доли?!

В ответ последовал молчаливый кивок.

— Всего лишь сотые доли… Если не тысячные…

— И такая разница?!

— Разница? Да любой из нас способен на то же, что и я. Просто вы ещё не разбужены… А это — всего-навсего вопрос времени. И не такого далёкого, как ты считаешь. Три, максимум пять лет. И каждый из нас будет способен на то, что я могу сейчас.

— Но сам-то ты уйдёшь вперёд за это время!

— Логично. И знаешь, почему?

— Ну?

— Кто-то должен быть опытным образцом. Если ты увидишь, что я свернул не туда, просто убей меня.

— Ты серьёзно?!

— Серьёзно. Больше, чем серьёзно. И, кстати…

Короткая пауза.

— …если я захочу использовать те ракеты, что сейчас хранятся у меня на острове, тоже убей. Американцы использовали их в Хиросиме и Нагасаки вовсе не потому, что хотели напугать нас ядерной войной. Под этими городами находились Храмы, подобные нашему, северному. Только в гораздо лучшей сохранности. Способные к восстановлению чистоты крови. Поэтому их и уничтожили. Техника ариев не переносит радиацию. Оттого мои ракеты нельзя использовать. Наш Храм будет окончательно уничтожен, ему и сейчас нелегко сдерживать Капище. И тогда наги окончательно захватят Землю. Нас уничтожат, а потом и саму планету. И прекрати мысленно вертеть пальцем у виска. Я — в своём уме. Просто всё, что я тебе сейчас сказал, настолько не укладывается в рамки здравого смысла, что прекрасно тебя понимаю, когда ты шаришь глазами по сторонам. Думаешь, кого бы свистнуть на помощь, чтобы меня скрутить и охладить мозги парой вёдер из моря? Зря. Очень даже зря…

Вдруг островитянин резко перегнулся через стол и крепко ухватил мужчину за рукав, затем, не давая опомниться, залпом выпалил непонятную скороговорку. По глазам ударило ярким светом, а через мгновение всё померкло от сумерек, хотя только что стоял полярный день в полном его разгаре. Николай ошарашенно взглянул по сторонам — крыша… Крыша?! Высоченные здания в несколько десятков этажей, поблёкшие рекламные щиты с выцветшими красками… Пересохшим горлом он едва смог выдавить из себя:

— Г-где это мы?!

— В Японии. Там, внизу, лежит тело Нии. Отсюда она прыгнула, когда увидела, что стало с её родным городом…

Снова короткая скороговорка и яркий свет, на этот раз вся панорама изменилась — теперь мужчины стояли на берегу бескрайнего океана. Яркая зелень пальм била по глазам, а ослепительно-белый песок хрустел под ногами.

— А это где?

— Где-то на островах Полинезии. Не знаю точно. Поехали дальше…

Развалины древнего города в джунглях Амазонки, где уже сотни лет не ступала нога человека. Вечные льды Арктики. Пустыня Сахары с её иссушающим зноем, через мгновение показавшееся раем в пекле Долины Смерти с температурой в шестьдесят четыре градуса по Цельсию. И чем-то похожий на родные края остров Кергелен с его стадами низкорослых диких лошадей… Там Михаил присел на камень, покрытый мхом, и пригласил горожанина последовать его примеру.

— Теперь будем говорить серьёзно? Тебе достаточно доказательств?

— Вполне. Сейчас я думаю, какие перед нами развёртываются перспективы для той же торговли… Никакой потери времени, можно купить всё, что угодно. А продавать даже свежую рыбу!

Островитянин с сожалением посмотрел на собеседника, и тот спохватился:

— Прости. Как-то отвык мыслить глобально. Всё больше прикладными вещами приходится заниматься: как выжить, где зазимовать… Стоп… Погоди-ка…

Он с подозрением взглянул на Михаила:

— Ты хочешь сказать…

— Да. Есть ещё два варианта дорог. Первый — за пределы нашей Солнечной системы и, скорее всего, Галактики.

— И ты там был?!

Глаза горожанина сверкнули, но парень отрицательно покачал головой:

— Нет. В одиночку просто не рискнул. Хотя, судя по описанию, места там есть райские… Да и мало ли что я оттуда могу притащить на себе. В смысле вируса. Как бы нам потом чума не показалась лёгким насморком…