Священный камень

—    Я понимаю, что это бочка с порохом.

—    Бочка с порохом! — взорвался президент. — Намного хуже! Если Хикмэн отравил молитвенные коврики и подменил Ав­раамов камень, как ты предполагаешь, то я вижу три наиболее серьзных последствия. Первое элементарно: Саудовская Аравия прекращает поставки нефти в США. Это швырнет нас в очеред­ную рецессию, когда мы едва выбрались из предыдущей. Такого удара наша экономика может и не выдержать. Второе. Тот факт, что Хикмэн — американец, раздует пламя терроризма свыше всяких пределов. Они отправятся в Штаты вплавь, только что­бы устроить здесь светопреставление. Будем смотреть правде в глаза. Границы США с Канадой и Мексикой дырявые, как решето. Кроме того, как поставить сплошную стену, мы мало что в состоянии сделать, чтобы не пропустить в страну человека, который настроен решительно. Третье, и самое худшее. Если гренландский метеорит будет разбит и на свободе окажется та­кой же вирус, как в образце из Аризоны, то первые две непри­ятности покажутся нам мелочью. Кислород начнет высасывать из атмосферы как воду из раковины, и нам останется дышать пылью.

Оверхольт снова медленно кивнул.

—    С первыми двумя проблемами несложно справиться, если то, что врач из ЦРУ узнал от плененного боевика, — правда. Что Хикмэн хочет все свалить на Израиль.

—    К сожалению, как я ни пытался отучить израильтян от привычки полагаться на нашу помощь, все тщетно. В арабском мире все считают, что Израиль и США тесно связаны, и это так на самом деле. Если во всем обвинят Израиль, то его террито­рию наводнят солдаты всех арабских стран, в которых только есть солдаты. А тогда мы знаем, что произойдет.

—    Израиль применит ядерное оружие, — сказал Оверхольт.

—    И что тогда остается нам? — спросил президент. — Где вы­ход, скажи.

—    Единственный способ, которым мы можем положить ко­нец всему этому, — уничтожить молитвенные коврики, схватить Хикмэна и поменять назад метеориты, если ему уже удалось подменить Авраамов камень. А потом проверить священный город на предмет взрывчатки.

—    И все это — без ведома правительства Саудовской Ара­вии, — констатировал президент. — Неслабо.

—    Мистер президент, у вас есть другие варианты? — спросил Оверхольт.

4 января 2006 года в пять утра по катарскому времени теле­фон на столе Кабрильо зазвонил, разбудив его.

—    Это я, Хуан, — начал Оверхольт. — Я закончил разговор с президентом и получил все разрешения.

—    Что в результате? — спросил Кабрильо, садясь в постели.

—    Он хочет провести все, не выходя на сотрудничество с саудовцами, — ответил Оверхольт. — Извини, но, похоже, это единственный работоспособный вариант.

Кабрильо шумно выдохнул.

—    У нас шесть дней до хаджа, когда в Мекке и Медине будут два миллиона паломников, и ты хочешь, чтобы я послал туда группу? Зачем?

—    Во-первых, ты найдешь Хикмэна и определишь ситуацию с метеоритом, — ответил Оверхольт. — Если он уже подменил Авраамов камень, ты подменишь его обратно. Затем обыщешь мечети аль-Харам и аль-Набави, чтобы они не взорвались во время хаджа. А потом твоя команда уберется из Саудовской Аравии прежде, чем ее кто-нибудь обнаружит.

—    Не люблю говорить о делах, когда у тебя разыгрывается фантазия, — сказал Кабрильо. — Ты хотя бы представляешь себе, во что это обойдется Соединенным Штатам?

—    В восьмизначную цифру? — предположил Оверхольт.

—    Может, и девятизначную, — ответил Кабрильо.

—    Так ты берешься?

—    Возможно, но мне потребуются все средства Министерства обороны и всего разведывательного сообщества.

—    Это твоя ставка, — сказал Оверхольт. — Постараюсь, чтобы они ее перебили.

Кабрильо повесил трубку, а затем принялся набирать номер.

Спустя час, когда Кабрильо еще принимал душ в отеле, Хали Касим вышел на взлетную полосу перед ангаром на базе ВВС США в Катаре. Там стояли тридцать семь мужчин — все мусуль­мане американской армии, от базы Диего-Гарсия в Индийском океане и до Африки, по всему земному шару. Всех их еще вчера доставили сюда военные самолеты. И никому не сказали зачем.

—    Господа, постройтесь, — сказал Касим.

Мужчины построились и стали «вольно». Касим проглядел лист бумаги.

—    Меня зовут Хали Касим, — обратился он к ним. — Я семь лет прослужил на флоте в звании уоррент-офицера в подводном под­разделении подрывников, прежде чем перейти на работу в частной компании. Меня призвали на службу согласно президентскому

указу и присвоили временное звание коммандера на время ко­мандования особой операцией. Согласно имеющимся у меня до­кументам, следующий старший по званию — капитан ВВС США Уильям Скаттер. Капитан Скаттер, пожалуйста, выйдите вперед.

Из строя, сделав два шага, вышел рослый худощавый темно­кожий мужчина в голубой форме ВВС.

— Капитан Скаттер будет моим заместителем, — сказал Ка­сим. — Будьте добры, подойдите и станьте рядом со мной лицом к солдатам.

Строевым шагом подойдя к Касиму, Скаттер развернулся на месте и стал рядом с Касимом.

— Капитан Скаттер поделит вас на группы в соответствии со званиями и воинскими специальностями в ближайшие пару ча­сов, — продолжал Касим. — Сейчас же я хочу объяснить, почему каждый из вас оказался здесь сегодня. Первое, и самое главное. Вы — военнослужащие Соединенных Штатов. Второе, особенно важное в нынешней операции. Каждый из вас указал в личной анкете ислам в качестве вероисповедания. Есть ли среди вас кто- то, кто не является мусульманином? Таких прошу выйти вперед.

Никто не двинулся с места.

— Очень хорошо, господа, — продолжил Касим. — Проводит­ся особая операция, где понадобитесь все вы. Если проследуете за мной в ангар, расставим стулья, и я изложу ситуацию, как только вы усядетесь.

Касим пошел в ангар, следом за ним двинулся и Скаттер. Остальные строем пошли за ними.

В ангаре висело несколько досок, вокруг кафедры стояло несколько раскладных столов с различными типами оружия и снаряжения, стоял кулер с водой и несколько рядов черных складных стульев.

Военные заняли места, а Касим и Скаттер вышли к кафедре.

Даже в таком укоренившемся в традициях государстве, как Са­удовская Аравия, современный мир всегда найдет лазейку, чтобы преодолеть прошлое. Хорошим примером этого служила Мечеть Пророка в Медине. Огромное строительство, начатое в 1985 году и завершенное в 1992-м, расширило и усовершенствовало ее. Площадь мечети увеличилась в пятнадцать раз и составила сто шестьдесят тысяч квадратных метров. Это позволило посещать ее почти трем четвертям миллиона паломников одновременно. Были воздвигнуты три новых здания, огромный внутренний двор был вымощен мрамором, украшенным геометрическими узора­ми. Двадцать семь дополнительных дворов, укрытые сложными складными куполами, обрамляли его; также были устроены еще две площадки, укрытые шестью большими раскладными зонта­ми, открываемыми и закрываемыми в зависимости от погоды.

Шесть минаретов, возвышающиеся на сотню метров каждый, были воздвигнуты по периметру мечети, и каждый был увенчан огромным бронзовым полумесяцем весом в пять тонн каждый. В разных местах мечеть была украшена изразцами и золотом, архитектурные элементы подсветили прожекторами и освети­телями.

Системы коммуникаций были полностью переделаны. Были установлены эскалаторы, доставляющие паломников на верх­ние этажи, установлена гигантская система кондиционирова­ния. Системы охлаждения, одни из самых крупных за всю исто­рию человечества, перекачивали пятьдесят тонн холодной воды в минуту по трубам, проложенным под полом первого этажа.

Вся система управлялась из единого центра, находящегося в семи километрах от мечети.

Перестройка Мечети Пророка и работы по строительству в Запретной Мечети в Мекке, по оценкам, обошлись Саудовской Аравии в 20 миллиардов долларов. А главным подрядчиком на строительстве была компания, принадлежащая семье Усамы бен Ладена.