Греховная услада

— Много чем…

— Например? — я перебила его. — Быть может, ты обнаружил, что секс стал немного более затратным занятием, после того, как разрушил жизнь своей невесты? — Это было крайне злобное замечание. Может, в моем голосе и не слышалось раздражения, но оно глубоко и прочно обосновалось во мне.

Его взгляд посуровел.

— Ты знаешь, почему я так поступил.

— Ага, она попользовалась тобой. Ну а ты, дружище, попользовался мной, и теперь тебе придется уживаться с последствиями.

С минуту, он пристально рассматривал меня с бесстрастным видом, затем отвел взгляд, однако воздух просто вибрировал от едва сдерживаемой ярости. Часть меня не могла ни радоваться этому. Эй, в конце-то концов, я быласукой.

— Я отказываюсь верить, что ты так легко можешь уйти.

— Почему бы и нет? Ведь я же волк, не так ли? Мы мечемся от одного любовника к другому, не думая о нравственности.

В его глазах что-то промелькнуло. Возможно, признание истины.

— Ты не такая.

— Может и нет, а может такая. — Я пристально на него посмотрела. — Я рождена и воспитана волком, Куинн. Мои моральные устои никогда не будут соответствовать твоим.

— Это не значит, что мы не сможем найти золотую середину.

Нет, значит. Потому что он был моим куском шоколада, и я не довольствуюсь единственным укусом. А еще он был вампиром, и никогда не сможет дать мне то, чего я по-настоящему хочу.

Проклятие, ну почему такая простая вещь, как секс, стала такой чертовски сложной? Я потерла глаза.

— Послушай, нам нужно поговорить об этом подольше, но я не думаю, что это подходящее место. Давай переберемся через забор и отыщем остальных.

Он встал и предложил мне руку. Я заколебалась, не осмеливаясь прикоснуться к нему, и понимая, что буду выглядеть нелепо, если не приму его помощь. Так же зная, что именно по этой причине он протянул мне руку. Своего рода это был вызов.

А меня никогда нельзя было взять на «слабо».

Я вложила руку в его ладонь, и между нами вспыхнуло что-то сродни статической искры. Его взгляд метнулся к моему, увлекая меня в восхитительные темные глубины. Его пальцы были такими теплыми и нежными, но в то же время и сильными, когда он поднял меня на ноги. Неожиданно, я вновь испытала те ощущения, когда эти ловкие, умелые руки были на моем теле, дразня, лаская и доставляя удовольствие. Меж нами полыхнуло обжигающее воздух желание, словно те воспоминания, на секунду материализовавшись, возникли между нами.

Он медленно и чувственно улыбнулся. Мой, и без того сбивчивый пульс, просто сбесился, а воздух перешел в разряд дефицитных товаров. Эта улыбка была такой же, какой обмениваются двое любовников после ночи невероятного секса. И мы делили такие моменты не раз.

Еще несколько бешеных ударов сердца он продолжал пристально смотреть мне в глаза, затем медленно прошелся взглядом по телу, и я начала чувствовать, как смягчаюсь, едва ли не таю, когда он ненадолго, но все же задерживался на определенных местах. Под таким взглядом даже лед превратился бы в жидкость, а меня никто и никогда не мог упрекнуть в том, что я ледышка. Напряжение достигло апогея, омывая меня бурными волнами. Воздух стал настолько плотным и горячим и пронизанным страстным желанием, что я едва могла дышать.

Один шаг — все, что требуется, чтобы оказаться в его объятиях, приникнуть в поцелуе к этим восхитительным губам, почувствовать, как его тело прижимается ко мне. Проникает в меня.

Я сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони — используя боль в борьбе против желания.

— Я не буду заниматься с тобой любовью, лишь потому что тырешил, что можешь трахать вервольфа на регулярной основе.

Вновь в его глазах что-то промелькнуло.

— Почему нет? Ты мне как-то сказала, что превосходный секс — это хорошее начало для зарождающихся отношений.

Так и есть. При нормальных обстоятельствах.

— С той поры все изменилось. У меня была возможность подумать.

— «С той поры» — это всего лишь несколько месяцев назад.

Я отступила от него и скрестила руки на груди. Видать, я здорово насолила судьбе, и это был ее способ отомстить мне.

— Не здесь и не сейчас, Куинн, — ответила я, и заставила себя пройти мимо него. — Давай уже проникнем на комплекс.

Я переключилась на инфракрасное зрение и просканировала пространство и постройки сразу за линией ограждения. Но так и не обнаружила признаков жизни. Ни шороха, ни малейшего движения.

Мы подобрались к ограждению. Куинн протянул руку, держа пальцы на ничтожно малом расстоянии от проволоки.

— Не ощущаю, чтобы здесь проходило электричество. — Он слегка притронулся к проволоке. — Ничего. Можно безопасно разрезать.

Я отступила и достала один из лазеров.

— Если электричество отключено, значит, это место точно покинули.

— Но мы все равно не можем расслабляться.

— Знаю. — Как будто бы я могла поступить как-то иначе.

Я прорезала достаточно большой для нас двоих проход. Куинн прошел первым, его взгляд, прежде чем вернуться ко мне, просканировал площадь.

— Чисто. Идем.

Я последовала за ним, несмотря на то, что мое сердце, казалось, начало колотиться где-то в горле, и резко перехватило дыхание. Мы неслышно пробирались в тени от построек, прислушиваясь к тишине и непрерывно сканируя периметр.

Все было чисто.

Даже насекомых и тех не было видно.

Как только мы пробрались вглубь, мой взгляд метнулся к верхушкам деревьев на холме. Там на верху меня ждало то место, откуда я едва смогла сбежать.

Куинн легонько коснулся моей руки, заставив меня подскочить от неожиданности.

— Прости, — прошептала я.

— Ты не должна туда идти, если не хочешь. Мы можем подождать остальных за забором.

Я нервно облизала губы и покачала головой.

— Нет, должна.

Он кивнул и, положив руку мне на спину, подтолкнул вперед. Я почувствовала вспышку тепла в том месте, где меня касались его пальцы, тепло разлилось приятной волной по всему телу. Хоть это и принесло успокоение, но не смогло ослабить тугой узел, что скрутил мой желудок.

Мы крадучись пробирались вглубь комплекса, медленно прокладывая путь к холму. Чем ближе мы подходили к проулку, тем все медленнее становились мои шаги, пока я вообще не остановилась перед входом в него. Мой взгляд метнулся к тому месту, где когда-то лежал покойник. Осталось лишь темное пятно, как напоминание того, что я сделала.

— Что не так? — спросил Куинн.

— Вот здесь я очнулась. — Мой взгляд устремился в конец проулка. — А оттуда появились два орсини.

— Орсини? Что это такое?

— Медведеподобные монстры. — Моя кожа покрылась мурашками. Я потерла руки, и метнула взгляд вдоль бетонной стены. — Меня коробит от этого места.

— Кажется, здесь нет ничего подозрительного. — Говоря это, он не смотрел на меня, а пристально изучал переулок.

— Здесь что-то затаилось. — Что-то предназначенное убивать.

— Я не ощущаю людей или нелюдей, — в конце концов ответил он. — И не слышу ничьего сознания.

Это не означало, что здесь никого нет. Особенно, если учесть, что это место вероятно использовалось для выведения новых пород.

— Должно быть есть другой способ попасть в здание. Давай просто… — Я не успела договорить. Стена впереди начала двигаться. Казалось, что монолитный бетон начал шелушиться, отваливаясь пластами в виде бесцветных человекоподобных фигур. Они были огромными и неуклюжими с длинными руками и ногами. Тем временем, как мы не спускали с них глаз, их кожа начала менять цвет с серого, приличествующего бетонной стене, на черный — цвет ночи. Я знала, что они все еще там, но не могла их рассмотреть. И даже не могла их почувствовать.

— Охренеть. — Голос Куинна был холоден и неприятен. — Хамелеоны.

Я быстро на него взглянула.

— На мой взгляд, они не похожи на ящериц.

В глубине его темных глаз не было и намека на веселость, когда наши взгляды встретились.

— Они — редчайшая порода нелюдей, и могут слиться с любым фоном, буквально становятсячастью этого фона. А кроме того, они — каннибалы.