Греховная услада

— Это его странный способ проявления заботы.

Я улыбнулась:

— Знаю.

— Народ, мы можем вернуться к делам? — Джек свирепо глянул на нас обоих и продолжил: — Как я уже говорил, у нас есть двое, которые, учитывая сказанное Мишей в день его смерти, отвечают всем требованиям. Первый — Фрэнк Маргаглиано, второй — Дешон Старр. И тот и другой претерпели явные изменения за последние годы…

— Это Дешон Старр. — Я вытащила из кармана письмо и передала его Джеку.

Подняв бровь, он откинулся на спинку кресла и прочитал его.

— Что ж, — медленно произнес он, закончив читать. — Безусловно, нам это помогло. — Он слабо улыбнулся. — Я рад, что это Дешон, потому что сам склонялся к его кандидатуре.

— Миша подсказал нам направление.

Джек изучающе рассматривал меня с минуту, затем положил письмо на стол и подался вперед, сложив руки перед собой.

— Нет, он подсказал направление не нам,а кому-то конкретному.

Его взгляд встретился с моим, зеленые глаза бросали вызов. Ему требовалась я, и в этом не приходилось сомневаться. Но на этот раз — или все, или ничего. Или по его, или ни как.

— Нет, — произнес Роан, прежде чем я успела что-то ответить.

Я посмотрела на него.

— Мне придется на это пойти. Мне придется довести дело до конца.

— Нет, — повторил он, едва сдерживая ярость и глядя на Джека. — Она не обучалась для подобного рода работы. И учитывая, что Райли — вожделенная награда для того человека, который потратил несколько месяцев на охоту за ней, было бы полнейшей глупостью отправлять ее прямиком в его сети.

Я прикоснулась к руке брата, заставляя его посмотреть на меня.

— Последнее место, где он будет искать меня — это у себя в тылу.

— Еще есть Готье.

— О Готье можно позаботиться, — сказал Джек.

— Проклятье, Райли! — взорвался Роан. — Понимаешь ли ты, с чем тебе придется иметь дело?! С кем придется спать?

— Да, понимаю.

И хотя от одной этой мысли у меня сосало под ложечкой, я все же понимала очевидные вещи: я в долгу перед Кейдом, и всеми теми жеребцами, которые погибли во время нашего побега, и всеми теми женщинами, которых удерживали в тех клетках для размножения, и которые, скорее всего, не останутся в живых после случившегося. Но что более важно, я в долгу перед самой собой. Эти люди схватили меня, накачали препаратами, которые, возможно, еще окажут на меня ужасные последствия, они надругались надо мной, и по сути развалили мой мир на кусочки. И самое обидное, они заставили меня бояться. Я не могла позволить им безнаказанно творить такое. Я должна приложить руку к их падению, если только от этого зависит мое будущее спокойствие.

И если это означает секс с кровожадным куском мяса, значит, так тому и быть. Я — волк, и секс для меня — это всего лишь секс. Как я уже не единожды говорила Куинну, это всего лишь акт, несущий только удовольствие, пока не будут примешаны настоящие чувства.

А кроме того, о какой надежде на нормальную жизнь можно вести речь, если тот человек бродит неподалеку? Когда мой брат будет вовлечен в охоту, а я нет?

— Лунная лихорадка может сыграть нам на руку, — тихо сказала я. — Если то, что сказал Миша о них, правда, они, скорее всего, менее осторожны во время фазы полнолуния.

— Проклятье, Райли, дело не в этом.

— Дело в том, — тихо ответила я, — что тот человек строил против меня козни более трех лет. Если бы наш мир перевернулся верх дном, ты бы стал сидеть сложа руки, позволив кому-то заставить этого негодяя заплатить по счетам?

Роан резко откинулся на спинку кресла и потер рукою глаза.

— Господи, сестренка, ты не имеешь понятия, во что втягиваешь себя.

Может и нет. Может он был прав, и я ступаю на скользкую дорожку, на которую не ступишь в здравом уме. Но это было то, чего я просто не могла не сделать. Не могла, если хотела быть в мире сама с собой.

— Неужели это может быть хуже, чем то, что уже случилось со мной? Неужели это хуже, чем сидеть здесь, ожидая какой эффект окажут препараты, которые опробовал на мне Талон?

— Да, хуже. — Его мрачный взгляд встретился с моим. — Ты никогда не принимала свою вампирскую часть. Никогда не признавала инстинкт убивать. Тебе придется принять это, и даже больше, чтобы пройти через все.

— Ты не сможешь отправиться туда в одиночку, — и нам обоим это известно. Джек не в состояние отправить женщину-вампира на такое задание, просто потому что в Управление нет женщин-стражей, способных передвигаться в дневное время, — ответила я.

— Я не хочу, чтобы ты делала это.

— А я не хотела, чтобы ты становился стражем, но ты им стал, потому что чувствовал, что так будет правильно. Я чувствую то же самое.

— Охренеть, Райли, это несправедливо.

Я подняла бровь.

— Почему? Потому что это правда?

Роан наклонился вперед и схватил меня за руки.

— Если тебе действительно, действительно, хочется это сделать, тогда мне не останется ничего иного как поддержать тебя. — Он с минуту пытливо вглядывался мне в глаза, прежде чем продолжить: — Но если это в память о Мише, о том, что с ним сотворили, тогда я не стану поддерживать тебя в этом решение. Не смогу.

— Я делаю это ради себя. Из-за того, что сделали со мной. — По большей части, так или иначе.

Он вздохнул и отпустил меня.

— Тогда хотя бы пройди определенную подготовку перед тем, как пополнить наши ряды.

— Если Райли решит стать стражем, тогда она пройдет курс специальных тренировок. И Готье будет в курсе этого, потому что в Управление каждый знает о моем желании создать дневное подразделение, — вмешался Джек.

— Скрыться у всех на виду, — пробормотала я. — Как ты думаешь, сколько времени у нас есть?

— Достаточно, поскольку онсчитает, что ему ничто не грозит, и мы не можем позволить себе поспешных действий. Мы продолжим следить за Готье, и наблюдать за нашими двумя помощницами главы Управления. И должны будем как следует изучить обоих заместителей Дешона, а также создать прикрытие для вас двоих.

— Почему бы просто не вывести Готье из игры? — спросил Роан.

Джек взглянул на него:

— Потому что в ту же минуту, как мы это сделаем, Старр будет в курсе происходящего. Лучше держать его под пристальным наблюдением и кормить ложными сведениями. — Его взгляд вернулся ко мне. — Ты в деле, или нет?

— В деле, — ответила я и тут же поняла, что ступила на путь становления тем, кем поклялась никогда не становиться — стражем, как и мой брат.