Страница 5 из 32
— Очень жаль, что ты так думаешь, — сказала Эллис и поджала губы.
Девочка оказалась не только капризной, но еще и бесчувственной. Сколько еще неприятных открытий совершит Эллис за то время, пока в ее доме будет жить Анжела?
Том ужасно воспитал ее, вздохнула Эллис. К сожалению, Анжела слишком взрослая. Поздно пытаться ее спасти.
Открестившись таким образом от ответственности, Эллис по обыкновению отправилась в сад. Со стороны казалось, что клумбы, в которые она вложила столько сил, находятся в идеальном состоянии. Однако Эллис видела все недочеты: вон там вырос сорняк, а там — нужно убрать несколько увядших цветков. Работы хватало. Эллис была уверена, что не управится и за несколько часов.
Кинув взгляд на покрытый копотью дом Гришемов, Эллис грустно вздохнула. Однако вовсе не оттого, что ей было жаль Фиону и Джеймса. Дело в том, что этот коттедж теперь был бельмом на глазу у целой улицы. Эллис и так с трудом мирилась с тем, что стоявший на соседнем участке пустой дом два года не красили. Однако если и Гришемы не поторопятся с ремонтом — придется пожаловаться в жилищный комитет Смолбриджа. Если учесть тот факт, что в нем уже много лет состояла сама Эллис, можно было не волноваться насчет исхода предстоящего голосования. Гришемов непременно обяжут приступить к ремонтным работам в сжатые сроки.
— Я ухожу! — Анжела появилась на пороге дома.
Эллис кинула на нее взгляд и обомлела. На Анжеле были блузка с глубоким вырезом, юбка, которая едва прикрывала то, что должна была прикрывать, и чулки в сеточку. Кроме того племянница густо накрасила глаза и губы, подвела брови и нарумянила щеки. Эллис не раз видела девочек-подростков, которые так нелепо уродовали себя, и всегда порицала их матерей, которые, по всей видимости, совершенно не следили за своими дочерьми. Однако Эллис и представить себе не могла, что когда-нибудь окажется в роли такой матери.
— А ну-ка, вернись! — крикнула Эллис, вскакивая на ноги. — Я не выпущу тебя из дому в таком виде!
Анжела так удивилась, что даже на пару секунд потеряла дар речи.
— А что со мной не так? — спросила она, когда пришла в себя.
— Во что ты одета? — Эллис обличительным жестом указала на подобие юбки. — А если точнее — почему ты практически раздета? Где твой плащ, позволь тебя спросить? А этот грим на твоем лице… Фу, какой кошмар!
Анжела подбоченилась и презрительно взглянула на тетушку.
— Да ты себя-то в зеркало видела? Застиранная рубашка на три размера больше, чем нужно, вытянутые на коленках и к тому же грязные штаны, армейские ботинки… Посторонний человек даже не заподозрит, что ты женщина. А отсутствие косметики на твоем лице тоже вряд ли говорит в твою пользу. В твоем возрасте необходимо краситься!
— Мы сейчас говорим не обо мне! — воскликнула Эллис, понимая, что Анжела во многом права. — Я, как ты верно подметила, человек взрослый и сама решаю, во что одеваться, когда выхожу в сад. А вот ты слишком мала, чтобы самостоятельно принимать такие решения.
Анжела громко фыркнула.
— Мне не три года. Хотя я и в три года уже выбирала, что мне надеть.
— Анжела, ты выглядишь, как… как… падшая женщина!
— Проституток ты не видела, дорогуша, — невозмутимо произнесла Анжела. — Не говори, о чем не знаешь.
— А ты… з-знаешь? — Эллис была настолько поражена, что начала заикаться.
— Я вообще многое повидала на своем веку, — тоном мудрой женщины сказала Анжела.
Эллис непременно рассмеялась бы услышав такое заявление минут десять назад. Однако сейчас ей было не до смеха. Она намеревалась показать дерзкой девчонке, что в этом доме играют по правилам, установленным Эллис Хок.
— В общем, так. — Эллис преградила племяннице путь к калитке. — Или ты немедленно переоденешься и смоешь с лица косметику — но и тогда я не разрешу тебе без сопровождения гулять по окрестностям, или я силой затащу тебя в дом и запру в твоей комнате!
Племянница и тетя обменялись оценивающими взглядами. Каждая просчитывала свои дальнейшие действия и прикидывала возможности противника. Анжела, к своему сожалению, поняла, что силы не равны, но, гордо вскинув голову, произнесла:
— Ты мне не мать и не имеешь права учить меня жизни!
— Согласна с тобой, — сказала. Эллис. — И поэтому я прямо сейчас позвоню твоему отцу. Пусть Том решает, что можно, а что нельзя.
Анжела сникла. Битва была проиграна. Отец, конечно, встанет на сторону Эллис, потому что он очень хочет, чтобы дочь оставалась у тетки как можно дольше.
— Ну и что же мне надо надеть, чтобы пойти погулять?
— Что-нибудь приличное. И тебе придется подождать, пока я закончу работу в саду: потому что я отправлюсь на прогулку с тобой.
— Это еще зачем?! — взвилась Анжела.
— Затем, что Смолбридж, хоть и кажется тихим и уютным городком, все же полон опасностей. А ты совершенно не представляешь, где и что находится. Еще забредешь в какое-нибудь сомнительное место…
— А здесь есть такие места? — скептически спросила Анжела.
— Если и есть, я тебе их не покажу. Итак, что ты решишь: будешь сидеть дома или…
— Или.
— Я освобожусь через полчаса, — сказала Эллис.
Они разошлись в разные стороны и ни разу не оглянулись. Эллис одержала верх, но почему-то это не доставило ей радости. Она чувствовала, что эта победа еще ей аукнется.
— Если бы у меня была дочь, — пробормотала Эллис, снова опускаясь на колени перед клумбой, — она бы…
Эллис так и не договорила. Раньше она считала, что ее дети, будь они у нее, стали бы образцом для подражания. Однако теперь у нее не было никакой уверенности в том, что ее собственная дочь не вела бы себя ровно так же, как Анжела. Подростки непредсказуемы. В конце концов, эта девочка ее близкая родственница, но даже самый наблюдательный человек не нашел бы никакого сходства.
Том испортил девчонку! Эллис в который раз помянула брата недобрым словом. И он имел наглость жаловаться на то, что дочь невыносима!
Эллис уже как-то успела позабыть, что еще вчера намеревалась стать для девочки родной матерью. И что страшно сочувствовала Анжеле, тоже забыла. В сущности, последние слова Тома оказались пророческими. Эллис уже была близка к тому, чтобы позвонить ему и попросить забрать Анжелу. Останавливало Эллис лишь нежелание признавать, что брат был прав. И еще — злость на себя. Ведь никто и никогда до этого дня не мог бы обвинить Эллис Хок в том, что она пасует перед трудностями.
— Не знала, что у тебя есть вкус, — сказала Анжела, когда Эллис затормозила у торгового комплекса, куда съезжались за покупками жители трех соседних городков.
Она заговорила впервые с момента стычки по поводу одежды и косметики. Вернувшись домой из сада, Эллис обнаружила, что племянница умылась, переоделась в джинсы и свитер и перестала выглядеть как старлетка, пытающаяся скрыть свой юный возраст.
На вопрос, куда бы она хотела отправиться, Анжела пожала плечами. Тогда-то Эллис в порыве щедрости (а на самом деле из-за мук внезапно проснувшийся совести) решила свозить племянницу в торговый центр, справедливо полагая, что шопинг сближает даже разновозрастных женщин.
Эллис не сразу поняла, что имела в виду Анжела, когда заговорила о вкусе. Тем более что племянница на нее не смотрела, а пялилась в противоположную сторону.
— Ты о чем?
— Дома ты одеваешься как нищенка, — услужливо пояснила Анжела. — Однако в шмотках толк знаешь. Или это единственное приличное платье в твоем гардеробе?
Эллис скривила губы. Даже комплименты Анжела умудрялась делать так, что те, кому они предназначались, чувствовали что угодно, но только не радость.
— Я люблю красивые и модные вещи, — сказала Эллис, открывая дверцу автомобиля со своей стороны. — А дома я ношу то, в чем мне удобно.
— Женщина всегда должна оставаться женщиной.
— Странно, что ты не дочь Фионы, — пробормотала Эллис, выходя из машины.
Она действительно отлично разбиралась в модных тенденциях. На ее счете в банке лежала кругленькая сумма, приносившая неплохие проценты, на которые Эллис и жила. И почти все дивиденды она тратила на новую одежду. Однако продемонстрировать эти обновки было некому. Эллис наряжалась, лишь когда выбиралась по магазинам или ходила на собрания благотворительного комитета. Так что большую часть времени соседи видели ее в поношенной домашней одежде.