Страница 14 из 60
Маленький щуплый Вася, мерзко и жадно хихикнул, пригладил бритую голову и мигом выплеснул в себя полбутылки.
— Га-га-га!!! — загремел папаня. — Молодец! Это по-нашему! Ты, токмо, Серому оставь.
Но рослый, бритый наголо бугай Серый не стал дожидаться, когда ему оставят, а выдрал бутылку из рук Васи и вылил в себя остатки пива. Папаня снова загоготал и позвал племянницу:
— Марюх, где тебя носит?!! Неси мужикам закуску! А, вот и собачки пришли, заходите, располагайтесь! — заревел вдруг он как бешеный конь, повернув небритую рожу к собачьей компании.
Компания, на всякий случай, повиляла хвостами и, быстро проникнув под стол, стала ждать пирогов, развлекаясь разговорами.
— Рула, ты сможешь описать хозяев Леты в случае чего? — спросил Тузик, помня интересы следствия.
Тилкин-отец выглядит так, — глядя на Лету, осторожно начала Рула. — Брюки широкие, грязные, на коленях обвислые. Жилетка драная, маскировочного цвета. На руке татуировка в виде серпа и молота. Лохматый, небритый, нос свернут в сторону, а правый верхний клык золотой. Глаза серые, брови густые, седоватые. На лбу синяк. Один из сынулей щупленький, одетенький, бритенький, курносенький и зубов у него мало. Другой сынуля — бугай в спортивном костюме, бритый, зубы на месте, но одно ухо деформировано.
— Хорошо, — сказал Тузик. — А теперь послушаем, о чем семейка болтает.
Собаки прислушались.
— Марюха!!! — взревел глава семьи и, ринувшись на кухню, вытащил оттуда прилизанную тощую девчонку с подносом разных сластей.
Девчонка висела в полуметре от пола, удерживаемая мощной лапищей своего дяди.
Собаки стали помирать со смеху…
Тилкин-отец притащил девчонку к столу и шлепнул в мощное кресло, а сам взял у нее поднос и вывалил тарелки со сластями на стол. Потом он подлил себе и сынкам пива и стал болтать. А племянница подождала, пока семейка опьянеет и пихнула тарелку с пирогами под стол. Собаки набросились на угощение, но Тузик и Рула успевали и есть и слушать болтовню семейки.
— Батя, — тихо сказал Вася, ноги которого, хорошо видные под столом, беспокойно заплетались и терлись одна о другую. — Я вляпался на «Жигуле»!
— То есть, как?! — прогудел Тилкин-отец.
— Я фару другую расколотил и краску во многих местах ободрал, пришлось по-новому всю машину красить!
— И давно? — спросила любопытная Марюха.
— Да, уж краска подсохла, а я бате сказать не решался! Ведь машина-то не наша, а Громовых!
— Кто такие Громовы? — шепотом спросила Рула.
— Две сестры, живут в коттедже, — ответил Шарик. — Им, наверно, лет девяносто.
— Значит, «Жигуль» с разбитой фарой принадлежит им? — прошептал Тузик.
— Да, но они его постоянно сдают на время разным людям.
— Значит, Громовы вне подозрений. А мы выяснили, что на «Жигуле» вставили правую фару, но тут же разбили левую и перекрасили машину в темно-желтый цвет. А тут как раз пришли мы и решили, что «Жигуль» не тот, на котором ехали бандиты, — сказала Рула.
— Значит, надо арестовать моих хозяев! — сказала Лета.
— Не пори горячку, — покачал головой Тузик. — Старушки ведь могли дать «Жигули» кому-нибудь другому, например, бандитам!
— Могли, — с огорчением сказала Лета.
— Надо расспросить Громовых, — предложила Рула. — И составить список подозреваемых.
Шарик задумчиво почесал лапой за ухом.
Собаки у них нет, так что допросить некого. А сами сестры Громовы сегодня не помнят про вчера.
— Ну все, пора на боковую, нам в три часа ночи вставать нужно, — устало сказал Тилкин-старший и, вместе с сынками и племянницей пошел спать.
— А зачем им вставать в три ночи? — спросила Рула у Леты.
— Да не в три, — фыркнула та. — Это они так выражаются, а на самом деле встают в десять утра.
— А ты где спишь, в доме? — спросил Тузик.
— Не-а. В будке на заднем дворе.
— Ну, мы пошли, — сказала Рула, и собаки помчались по домам.
— А зачем ты спросил у Леты, где она спит? — осведомилась Рула, когда они с Тузиком уже лежали в пыльном углу коттеджа.
— Чтобы знать, могут хозяева ночью уйти незаметно для нее или не могут? Оказалось, что могут.
— Но почти во всей деревне собаки спят на заднем дворе! — сказала Рула.
— Да, — кивнул Тузик. — А теперь обсудим вопрос, зачем нас пытались задержать типы из желтых «Жигулей», когда мы только ехали сюда. Ведь за нападение на милицию сидят очень долго.
— А может, в это время с луга гнали стадо украденных коров, нужно было время, чтобы их припрятать, и милицию решили задержать на пол-часика, — предложила Рула.
— Вы будете спать? — прошипел Кивин, и собакам пришлось замолчать.
Тузик проснулся рано и, быстро разбудив Кивина, сказал:
— Мы с Рулой узнали, что явный бандит, пытавшийся украсть на наших глазах корову, вовсе не бандит, а ее хозяин!
— М-да, — произнес Кивин. — След оборвался.
— Вот именно.
— А я знаю, как найти похитителей! — вдруг воскликнула Рула.
Двое твердолобых мужчин замолчали и уставились на нее. Рула вздохнула и принялась объяснять:
— Мне пришло в голову, что Кивинов план насчет переодевания в корову не так уж и плох, но переодеваться вовсе не обязательно! Можно просто привести на луг какую-нибудь овцу или лошадь в качестве приманки! Но чтобы эти животные были очень красивыми. И надо, чтобы они кому-нибудь принадлежали. Договоримся с какими-нибудь людьми, и дело в шляпе!
Тузик захохотал.
— Представляешь, Рула, если мы договоримся с ворами, чтобы они нам помогли себя поймать!.. Ха-ха-ха!!!
— Тузик, выпей воды, — предложил Кивин, протягивая икающему от смеха псу отбитую кружку.
Тот полакал и сказал уже спокойно:
— Нужно найти очень красивого барана или еще кого-нибудь…
— Знаю! — вмешался Кивин. — Я видел в одном дворе очень пушистую и толстую козу с какой-то женщиной. И что странно, козу эту, видимо, на луг не выводят.
— Не выводят? — подозрительно спросил Тузик.
— Да, хозяйка козы сказала, что ее питомица получила золотую медаль на сельскохозяйственной выставке и с тех пор живет в доме.
— Подозрительно… — пробормотала Рула.
— Ничего подозрительного. — Вся деревня знает, что козу эту купили за большие деньги пять лет назад и уже три года ее не видели на лугу. А как раз три года назад в деревне проходила сельскохозяйственная выставка.
— А-а-а, тогда все нормально. Но захочет ли хозяйка отдать свою любимую козу на растерзание бандитам?
— Посмотрим, — сказала Кивин и вместе с собаками направился за козой.
Хозяйка оказалась весьма приятной женщиной, хотя, может, излишне аккуратной. Она предложила всем войти, но заставила собак и Кивина вытереть ноги и оставить обувь, у кого она была, на коврике.
— Вы пришли повидать мою Атлантидочку? Очень хорошо, подождите чуточку, она купается.
— Насколько я помню, Атлантида всегда купается, ведь она под водой, — пробормотала Рула.
— Это козу зовут Атлантида, хотя, конечно, странно, что она моется в ванной! — ответил Кивин.
В это время открылась дверь, и вошла толстая-претолстая коза. Глаза у нее были совсем защуренные от удовольствия, и время от времени она сыто булькала. Хозяйка вошла следом и с каким-то восточным поклоном подвинула козе кресло. Та молча улеглась на пол и стала нюхать Кивина.
— Ты же простудишься! — закричала хозяйка, надрываясь, взяла козу на руки и попыталась впихнуть в кресло, неловко толкнув при этом Кивина…
В комнате царил ужасный кавардак. Коза отчаянно орала, хозяйка отчаянно пихала, Кивин тоже отчаянно пытался встать, но упавший на него большой стол держал крепко. Наконец, Тузик и Рула подняли стол, а хозяйка впихнула в кресло козу, и воцарилась тишина.
— Извините, — сказал наконец Кивин. — Нам нужна ваша коза.
— Зачем?! — испугалась хозяйка.
Кивин объяснил.