Страница 126 из 151
— У меня ребёнок по полу ползает, — охотно объясняю я. — Ваши грязные ботинки мне тут не нужны.
Странник поворачивает застёжку на диле — видимо, у него там микрофон, — и хватается за подвернувшуюся тему.
— Значит, муж вас вынуждает подстраиваться под удобство ребёнка? Ясненько.
— Да нет, скорее уж наоборот, это я стараюсь, чтобы… — начинаю я, но странник меня перебивает.
— А под какими предлогами вы обычно отказываетесь проводить время с младенцем?
— Я не отказываюсь, — моргаю я.
— Ну, Хотон-хон, давайте без этого, все же понимают, что вы тоже человек. Женщины, которые будут читать это интерьвю, хотят получить пример для подражания, и ваше положение обязывает вас его предоставить. Не волнуйтесь, Император не станет читать женский журнал. Ну так?
— Я не отказываюсь, — повторяю я увереннее. — Я провожу со своим младшимребёнком большую часть дня, только по утрам с ним гуляет няня.
— Ага, хорошо, — кивает странник, полносью пропуская намёк про младшего. — Ну и как вы объясняете мужу, почему утром вы ребёнком не занимаетесь?
— А чего тут объяснять, я к нему ночью встаю два раза, — пожимаю плечами. — Надо же спать хоть иногда.
— То есть, вы говорите мужу, что два раза за ночь встаёте к ребёнку, поэтому утром имеете право на отдых? — переиначивает мой ответ странник.
— Ничего я ему не говорю! У нас радионяня стоит в спальне, если ребёнок плачет, мы оба просыпаемся.
— Погодите-погодите, — хмурится странник. — Поясните, в чьей спальне?
— Они спят вместе, — тихо подсказывает ему фотограф.
Странник на него косится.
— Ты чего несёшь?
— Того, я же снимал их дом на Доле, так вот, у них одна спальня на двоих.
— Что-то ты путаешь, — хмурится странник.
— Ничего он не путает, — встреваю я. — У нас на Земле так принято.
— Что, вот прямо так, в одной комнате? — продолжает не верить странник.
— Даже в одной кровати, — хмыкаю я. — Пойдёмте, покажу, всё равно ведь всю мебель снимать будете.
Надо сказать, что об интерьере в нашем столичном жилище я знаю несколько больше, чем на Доле. Тот дом Азамат мне презентовал уже готовым, со всей мебелью. А этот строился после того, как Азамата избрали, и заниматься домом у него не было никакой возможности. Я, конечно, тоже работала, но мысль о стопках дифжир на полу и замшевых диванах заставила меня выкроить некоторое время, чтобы проследить за обстановкой в жилой части дворца. В традиционном муданжском доме нет ни кроватей, ни стульев, и вся жизнь происходит на полу, если только это не север — там спят на печке, а за столом сидят на лавках. Поскольку большинство мастеров-мебельщиков женщину за разумное существо не считают, я довольно быстро поняла, что просто так моим указаниям никто следовать не будет, поэтому все техзадания стала начинать словами "мой муж с севера и привык…" или "мой муж много лет провёл в космосе и привык…" — так мне удалось добиться, чтобы в доме всё-таки были стулья, кровати и душ, чтобы у мягкой мебели были съёмные тканые чехлы, которые можно постирать, а слуги при уборке перестали запирать абсолютно все ящики всех комодов на ключ. Но вот с нашей кроватью пришлось тяжко: двуспальных на Муданге просто не делают. Сначала я пыталась выяснить у Азамата, кто делал нашу кровать на Доле, чтобы заказать ему такую же, но Азамат как раз на той неделе сидел на бесконечных сетевых переговорах с ЗС по поводу санкций против повторного джингошского нападения, и ему было ну совсем не до кроватей, он и не спал, по-моему, вообще. Когда же я являлась в мебельную мастерскую и принималась объяснять, что мне нужна кровать более-менее квадратной формы, чтобы на ней с комфортом умещались два человека, на меня смотрели снисходительно, мол, беременная женщина, всё понятно, но мы лучше подождём команды от мужа. Окончательно озверев, я позвонила в какую-то сильно удалённую фирму, где о внешности Азамата только слухи ходили, наплела им, что мой муж — настоящий великан, и кровать ему нужна три метра шириной и пять длиной, пригрозив, что, если они хоть сантиметр оттяпают, Император явится лично и расплющит их там всех одним взглядом. Вот в это они поверили — и произведённый ими монстр по-прежнему занимает собой большую часть нашей спальни, оставляя совсем немного места для прикроватных тумбочек и прохода ко встроенному шкафу.
Я охотно рассказываю эту нравоучительную историю притихшим странникам. Фотографу приходится высунуться из окна спиной вперёд, чтобы уместить моё достижение в кадр.
— Но позвольте, — обретает голос мой инквизитор. — Под каким же предлогом в таком случае вам удаётся отказывать мужу в его супружеских радостях?
Этого вопроса я ждала — в конце концов, весь Муданг интересуется нашей с Азаматом половой жизнью. Но вот что на него отвечать, я так и не придумала — врать не хочется, а правду скорее всего поймут совершенно превратно. Но странник ждёт, и надо что-то говорить, а то точно не поверит.
— Да я не отказываю, — развожу руками.
— Ну как так, не может быть. Сколько бы муж ни платил, всё равно жена время от времени отказывает, — увещевает меня странник. — То голова болит, то живот, то устала…
— Если у меня что-то болит, я принимаю таблетку, и оно проходит, — сообщаю я. — А устаёт Азамат больше, чем я, я же почти не работаю после родов.
— Хотите сказать, у него не так уж много мужской силы? — с каким-то злорадством произносит странник, оглядываясь на матушку, оставшуюся в гостиной, — как бы не услышала.
— Ещё чего! — возмущаюсь я. — У моего мужа мужской силы на троих хватит по всем параметрам!
— Так что же, он вас, бедняжку, каждую ночь заставляет…
— Ничего он меня не заставляет! — перебиваю я. — Он мой муж, и меня всё устраивает!
— Значит, всё-таки правду говорят, что вы, э-э, не как большинство женщин? — аккуратно интересуется странник. Надо же, прямо сказать не посмел, побоялся.
— Я не устрица, — отрезаю я.
— Позвольте, но тогда я совсем ничего не понимаю, — разводит руками странник.
Я тяжело вздыхаю. Придётся всё-таки как-то объяснять, иначе живой меня не выпустят. Ну ладно, можно толкнуть ему про иную физиологию, хотя не факт, что поверит. Да и, судя по опыту Оривы, это тоже неправда… И тут меня осеняет.
— Понимаете, — говорю я проникновенно, — мой муж много где побывал и в этих делах очень опытен. Он умеет сделать так, чтобы неприятная обязанность превратилась в сущее наслаждение. Так что дело не во мне, просто он знает, как сделать мне приятно.
Странник смотрит на меня с таким выражением, как будто вот-вот пустит слюну.
— И, разрешите спросить, что именно он делает для этого?
— Ой ну что вы, — изображаю я благородную скромницу, — я о таких вещах не могу с мужчиной говорить, вы лучше сами его спросите. Хотя скорее всего вам придётся его долго уговаривать, ведь делиться таким знанием не совсем в его интересах, — добавляю с ухмылкой.
Странник оставляет тему. Я готова аплодировать самой себе — в кои-то веки муданжские заморочки оказались мне на руку!
— Что ж, всё ясно, — вздыхает он уныло. — Ну давайте тогда хоть шкафы покажите, вы, кстати, где одежду покупаете?
Мои шкафы во дворце набиты почти без исключения дарёными вещами, потому что в столице я всегда на виду и не могу себе позволить показаться на людях в любимых потёртых трениках. Фотограф принимается настраивать камеру, чтобы хорошо получилось всё яркое и блестящее.
— Ну я бельё заказываю с Земли, — говорю. — А так, собственно, я почти ничего и не покупаю. Добрые женщины со всей планеты присылают мне очень много нарядной одежды, гораздо больше, чем мне нужно, так что покупать уж и вовсе незачем.
— Ну а меха? — находится странник.
— Да ну, я их не люблю, — морщу нос. — Я предпочитаю современные материалы. Муж мне на свадьбу целый вагон шуб подарил, теперь висят-пылятся.
— Так-так, — странник достаёт органайзер и принимается в нём что-то отмечать. — А давайте-ка вообще поподробнее, какую одежду вы предпочитаете?