Мы жили среди бауле

С моим другом Абрахамом, у которого был немецкий велосипед с ножным тормозом, произошёл здесь, в Африке, смешной случай. Однажды он оставил свой велосипед на улице, и его угнали. Угонщик не знал о существовании ножного тормоза и не умел им пользоваться. Поэтому, когда дорога пошла сильно под уклон и он решил притормозить, то не нашёл на руле ручного тормоза. Он так разогнался, что сшиб женщину, а сам врезался в дерево. Вор, хромая, убежал, а моему другу благодаря ножному тормозу удалось вернуть свой велосипед.

Сейчас стало очень модно надевать па хорошеньких негритянских младенцев шерстяные вязаные чепчики и такие же носочки. И это в такой-то палящий зной! Я ловлю себя на том, что внутренне посмеиваюсь над этим, но, поразмыслив, прихожу к выводу, как несправедливо рассматривать всё с нашей снобистской европейской позиции. Чем мы-то лучше, скажите? Разве наши дамы не разгуливают в двадцатиградусный мороз в нейлоновых чулочках и шёлковых трусиках? А пробковые шлемы и синие очки, которые сейчас в большой моде у африканцев, носят здесь, как, впрочем, и у нас тёмные очки, больше «для форсу», потому что «так интереснее». Африканцы наряжаются в них обычно после пяти вечера, когда самый солнцепёк уже позади…

Правда, всё это относится только к поселениям, расположенным вблизи проезжих дорог. Стоило же нам, в поисках животных, отойти от дороги на самое незначительное расстояние, как перед нами во всей красе предстала голая, старая Африка в своём естественном обличье.

Белый человек в Африке может легко прожить лишь «только с одного грузовика», как здесь говорят. Для этого достаточно ездить взад и вперёд по африканским дорогам, подвозить пассажиров, перевозить грузы вроде кофе, колы, канистр с бензином и другие подобные товары. Легковые машины по этим дорогам не ходят. Во-первых, в них можно задохнуться от жары, а во- вторых, они слишком легко могут застрять в здешнем бездорожье. Чёрные торговцы тоже охотнее покупают себе грузовые машины.

С тем же Абрахамом был однажды такой смешной случай. Когда он уступил свой старый грузовик по дешёвке одному деревенскому старосте, тот через две недели явился назад со страшными проклятиями по его адресу. В чём дело? Оказывается, он был возмущён тем, что «эта штуковина не желает двигаться с места, когда её заправляешь водой вместо бензина…». Он повсюду ходил жаловаться и до того всем надоел, что в каком-то учреждении ему подарили двадцать литров бензина, чтобы только отстал…

Очень выгадывает государство, по-моему, на том, что деньги здесь сделаны из страшно тонкой бумаги. Монет в обиходе вообще нет. Купюры легко рвутся и приходят в негодность. (Кстати, они всегда безумно грязные — через столько рук они проходят! Подержав их, всегда хочется поскорее побежать и вымыть руки…) Копить эти бумажные деньги у себя дома здесь, как правило, небезопасно. Так, один мой знакомый продал целый грузовик соли какому-то вождю деревни, причём торговался с ним в течение часа, пока выторговал себе желаемую цену; и только после того, как все мешки выгрузили из кузова и разместили по разным хижинам, «вождь» полез за ящиком, в котором хранились его сбережения. Каково же было всеобщее удивление, когда там вместо денег — нескольких тысяч франков — оказалась бумажная труха! Это была работа термитов — деньги им явно пришлись по вкусу. Вы думаете, этот человек расстроился? Ничуть. Он только произнёс:

— Dieu le voulait — такова воля господня! — и повелел загрузить всю соль снова на машину.

Так что термиты, мыши, муравьи и прочая живность, заселяющая негритянские хижины, заботится о том, чтобы изымать из оборота добрую часть выпускаемых денег, приводя их в полную негодность.

Впрочем, африканец вообще не склонен копить деньги. Он охотнее покупает вещи, причём и они у него долго не задерживаются. Например, кто-то покупает велосипед, катается на нём, а через пару месяцев дарит его одному из своих братьев, а себе покупает новый. Это идеальные покупатели, так о них по крайней мере отзываются здешние торговцы.

Во время наших бесчисленных поездок по удалённым от цивилизации негритянским деревушкам мы не переставали восхищаться замечательными украшениями девушек и женщин, которые они надевали на себя во время танцевальных вечеров. Такие украшения висели у них на шее, спускаясь на обнажённую грудь, были вдеты в мочки ушей и вплетены в волосы. Они из чистого золота, которое в этой части Африки находят ещё достаточно часто. Кто знает, что ещё лежит под землёй в этих бесконечных лесах и степях, где и африканцы-то сами никогда не бывали? Какие никому не ведомые богатства? PI только недавно несколько иностранных компаний организовали здесь промывку золота с помощью современной механизации, а ещё одна приступила к добыче алмазов.

Не то чтобы африканцы не знали ценности золота. Оно просто здесь дешевле, чем в Европе; временами оно стоит лишь треть того, во сколько котируется на европейских биржах. Купить его здесь можно по относительно твёрдым ценам у магометанских торговцев или местных «золотых дел мастеров». Продают они его на вес, в золотых зёрнах, так называемых nuggets, знакомых нам по приключенским книгам о золотой лихорадке в Калифорнии.

Какое, должно быть, приятное ощущение испытываешь, сидя глубокой ночью в какой-нибудь уединённой негритянской хижине, перебирая и просеивая сквозь пальцы горку этого грешного жёлтого металла или взвешивая на руке маленькие шершавые самородки! Но вывозить его запрещено.

Так что чёрные ювелиры превращают эти слитки в длинные, тонкие золотые нити, из которых плетут красивые цепочки, или изготовляют искусные, часто довольно громоздкие, ювелирные изделия типа кулонов, или выковывают серьги в форме полумесяца, которые у многих африканок мерно покачиваются в ушах или укреплены в волосах.

Я разговаривал с одним французом, начальником округа, ответственным за дорожные работы. Он страшно ругался, что не в силах больше завербовать в подведомственном ему районе необходимое число рабочих, требующихся для починки дороги и мостов. Стоит же ему привезти рабочих из какого-то другого района, как они через два-три дня бесследно исчезают.

— Почему же? — интересуюсь я.

— Да очень просто, — поясняет он. — Дело в том, что в девственном лесу, всего в каких-нибудь восьмидесяти или ста километрах отсюда, куда никто из нас, белых, ещё не. забирался, африканцы нашли золото. Весть эта с необыкновенной быстротой разлетелась в разные концы, и разразилась самая настоящая золотая лихорадка, только на африканский манер. Тысячи африканцев приезжают сюда издалека, из Судана, из совсем других колоний — для них же не существует ни паспортов, ни границ! Они прибывают в качестве «попутных пасса жиров» на любых грузовиках, а здесь соскакивают и бесследно исчезают в лесу, в том числе и завербованные мной для дорожных работ рабочие! Местные жители сами не принимают участия в этом психозе, они не роют землю, не промывают её вдоль речных берегов, нет, им это ни к чему. Но свой «бизнес» на этом всеобщем безумии они всё равно делают, и я бы не сказал, что худший, чем у «золотоискателей». Они сдают свои халупы этим искателям счастья за баснословные цены…

— Тот, у кого есть время разбогатеть, вполне может это здесь осуществить, — сказал мне один старый местный торговец. — Притом самым удобным, нетрудоёмким и надёжным способом!

Я поинтересовался, каким же это образом?

— А очень просто. Здесь ведь всякий бросается возделывать кофе, бананы и какао, потому что это даёт быстрый доход. Но всё это иностранные, ввезённые в Африку растения, и на них то и дело нападают вредители и болезни, против которых у них нет иммунитета.

— А когда в Европе начинается война, то им там не до нашего кофе и в особенности не до наших бананов, и всему этому приходится загнивать на корню. И вот тот, кто молод, у кого ещё много времени впереди, тому в таком случае следует немедленно поступить на службу в какую-нибудь фирму, не тратить заработанные деньги на алкоголь или любовные увлечения, а вкладывать их в землю. Покупать ежегодно по небольшому земельному участку и высаживать на них по нескольку сотен деревьев кола [21]. Это ведь исконное африканское растение, с которым здесь ничего худого произойти не может. Правда, должно пройти целых семь лет, прежде чем дерево начнёт плодоносить. Но зато уж потом оно остаётся плодоносящим в течение десятков лет, а главное, что с ним нет ни забот, ни хлопот — знай только собирай урожай да следи, чтобы у тебя не поворовали орехи. Притом орехи кола не обязательно вывозить за границу. На них и в самой стране колоссальный спрос. Ведь любой африканец от Каира до Кейптауна жуёт в виде жвачки именно орехи кола. Спрос на них так велик, что торговцы орехами готовы на своих машинах приезжать непосредственно на плантацию и увозить весь урожай, скупая его на корню. Так что тот, у кого достаточное количество деревьев кола, может безбедно проводить остаток своих дней где-нибудь на Ривьере, — закончил старик свой рассказ. — Жаль только, что я теперь уже слишком стар для того, чтобы семь лет ждать, а не то бы я непременно занялся этим доходным делом, месье!

21

Орехи кола — крупные семена, около 3 см в диаметре, вечнозелёных деревьев семейства стеркулневых. Некоторые виды рода кола культивируются в тропиках, главным образом на их родине в Африке. «Орехи», содержащие около 2,5 % кофеина и 0,05 % теобромина, находят применение в медицине, но главным образом — для изготовления тонизирующих напитков, например кока- колы.