Мы жили среди бауле

Бернгард Гржимек

Мы жили среди бауле

Вместо предисловия

Не только ради животных

С животными я начал возиться с очень раннего детства, будучи ещё, как говорится, «от горшка два вершка». Многие годы своей жизни я затем посвятил изучению диких животных и проблем их содержания, особенно с тех пор, как стал директором зоопарка, а уж эти годы растянулись в пугающе длинную вереницу…

Когда содержишь в неволе несколько тысяч животных родом с самых разных континентов и несёшь ответственность за их благополучие, то частенько задумываешься над тем, а как же чувствуют себя эти «чужеземцы» в непривычных для себя условиях? Отвечают ли условия, созданные для них в зоопарке, хоть частично тому, к чему они привыкли на воле? Такие вопросы задаёшь себе гораздо чаще, чем думает какой-нибудь непосвящённый воинствующий «любитель природы», обвиняющий зоопарки в том, что это «самые настоящие тюрьмы для животных».

И вот, раздумывая над тем, как же тот или иной постоялец зоопарка вёл бы себя на воле, в своей родной стихии, и листая специальную литературу по этим вопросам, внезапно делаешь удивительное открытие! Если вы, например, посмотрите у Брема, каков срок беременности у львиц или живёт ли тигр совместно с тигрицей, пока она кормит и воспитывает молодняк, то почти на каждой странице можно прочесть, что по опыту Лондонского, Франкфуртского или Берлинского зоопарков это дело обстоит так-то и так-то или что некий господин Майер, содержавший у себя в квартире ихневмона, сделал такие-то и такие-то наблюдения. И тут становится ясно, что большую часть из того, что нам известно о жизни обитателей дикой природы, мы черпаем из наблюдений за пойманными экземплярами, содержавшимися в неволе. Так что зоопарковские животные служат отнюдь не только для удовлетворения любопытства или даже развлечения двуногих зрителей — они служат науке.

И тем не менее о жизни диких животных нам пока ещё известно постыдно мало. И это не удивительно, потому что, когда естествоиспытатели прошлого столетия добирались до отдалённых, неизученных частей света, они в первую очередь стремились открыть новые виды животных, описать их, привезти домой их кости, шкуры или тушки. Ведь наука тоже подвержена моде, а в те времена больше интересовались, как выглядит то или иное животное и где оно обитает, чем условиями его существования.

Не удивительно поэтому, что каждого директора зоопарка обуревает желание увидеть своими глазами, как живут свободные братья и сёстры его подопечных па воле. Только у них од может узнать, правильно ли он кормит и содержит своих питомцев.

Счастлив тот, кому это удаётся. Но дело это отнюдь не лёгкое и не простое. Во всяком случае значительно сложнее, чем можно себе представить, судя по некоторым газетным корреспонденциям. Особенно в такой стране, как Берег Слоновой Кости, где долгое время не было ни единого национального парка (их и вообще-то не было в Западной Африке). Л увидеть в Африке леопарда ничуть не легче, чем у нас в лесу барсука! Вам ведь, наверное, часто приходилось гулять по лесу — встречали ли вы хоть одного?

И кроме того, только съездив однажды в какой-то район Африки, начинаешь понимать, что же было сделано неправильно во время этой поездки, и как всё надо будет устроить во время второй или третьей, и что надо запланировать на седьмую или восьмую…

И кроме того, тот, кто, как я, приехал в Африку из нашей европейской суетни, тесноты и загазованности, попав в тихую и зелёную, ещё не застроенную местность, начинает замечать, что помимо интересующих его животных, жизнь которых он приехал изучать, здесь есть ничуть не менее достойные его интереса объекты. Здесь можно встретить людей, которые, подобно нашим далёким предкам, ещё живут патриархальной деревенской жизнью, большими семьями прямо посреди леса, буша, и со своими богами. Такой образ жизни скоро канет в вечность, и я рад, что ещё успел познакомиться и подружиться с этими интересными людьми — исконными жителями Берега Слоновой Кости.

Это было первое путешествие в Африку, которое вместе со мной проделал мой сын Михаэль. Было ему тогда всего шестнадцать лет. В то время мы ещё не задавались целью чем-то помочь, что-либо изменить или спасти — тогда мы приезжали чему- то научиться, увидеть своими глазами, понять. И ни один из нас тогда ещё не знал, что этот континент войдёт в нашу жизнь на долгие-долгие годы, а одному из нас суждено будет остаться в этой земле навсегда…

Бернгард Гржимек

Глава первая

Знаете ли вы, как надо снаряжаться в Африку?

Меня издавна влекли путешествия за моря и океаны. Но когда я в 1939 году только что успел договориться о поездке в Южную Америку за новой партией интересных животных и зафрахтовал для этой цели скоростной рефрижераторный пароход, началась война. Первые годы после её окончания мне было не до путешествий: вместе с другими работниками зоопарка я восстанавливал разрушенные павильоны и вольеры и боролся с городскими властями, пытавшимися мне всеми правдами и неправдами вставлять палки в колёса… Но настал день, когда снова в лицо мне пахнуло ветром дальних странствий и неудержимо потянуло в далёкую, загадочную часть света — Африку.

И вот в один прекрасный день мой знакомый приводит ко мне некоего гражданина Абрахама, проживавшего прежде во Франкфурте, но полтора десятка лет назад эмигрировавшего по политическим причинам. Он поселился во французской колонии Берег Слоновой Кости, основал там ферму и открыл магазин. Когда я водил его по зоопарку, он рассказал мне, что многих из этих животных видел на воле, и пригласил меня приехать к нему, в Африку, на пару месяцев.

Не без труда удалось раздобыть визу для въезда в тогдашнюю колонию — Французскую Западную Африку [1]. Ведь со времени окончания войны там ещё не побывал ни один немец. Для этого потребовалось разрешение самого генерал-губернатора, проживавшего в Дакаре. Но мои рекомендации были столь безупречны, а репутация столь незапятнанна, что вскоре все необходимые бумаги оказались у меня в руках. Было это в декабре, накануне рождества, и следовало поторопиться, чтобы не попасть туда в разгар сезона дождей. Но вот где раздобыть денег на поездку?

Ехать один я не мог: у человека ведь только две руки, и если собираешься одновременно делать и цветные, и чёрно-белые фотоснимки, а к тому же ещё и фильм снимать, то двух рук явно не хватит! Так что пришлось мне взять с собой сына, шестнадцатилетнего Михаэля, между прочим отнюдь не новичка в этом деле: он уже тогда снимал хорошие узкоплёночные фильмы для нашего зоопарка.

Какое это должно быть счастье для мальчика, если его отец — директор зоопарка! Вот моему отцу, который был юристом в Силезии, никогда не пришла бы в голову идея взять меня с собой в Африку! Уж не говоря о том, что он умер, когда мне было только три года (отчего я и был вынужден сам зарабатывать себе деньги на учёбу). Мне кажется, что Михаэлю из-за этой поездки в Африку завидовали больше, чем мне, и в первую очередь, конечно, его соученики по школе.

Я в то время совершенно не знал, какой в тех местах климат, какие встречаются болезни, нужно ли брать с собой пробковый шлем, какие брать рубашки — с короткими или длинными рукавами? И что вообще разрешается провозить через таможню. Все эти проблемы внезапно возникли передо мною и ввергли меня в некоторое замешательство. (Они и по сей день занимают каждого, кто впервые собирается поехать в Африку. Я это знаю по многочисленным письмам, которые получаю от подобных новичков.) В Дакаре, где я собирался быть проездом, мне предстоял визит к самому генерал-губернатору. Для подобных случаев необходимо иметь лёгкий белый льняной костюм, который можно недорого сшить у местного портного. Но за такой короткий срок вряд ли кто-то возьмётся там сшить костюм. Во франкфуртском же магазине готового платья за изготовление подобного наряда с меня запросили 275 марок. А после поездки такая вещь уже ни на что не годится, потому что в Европе белый льняной костюм носить невозможно хотя бы уж потому, что нет боя, который бы два раза на дню стирал и гладил эти маркие и легко мнущиеся изделия… И где вообще во Франкфурте зимой, в декабре, можно раздобыть летние вещи? Каждый продавец, к которому я с этим обращался, сначала растерянно на меня взирал, а потом спускался куда-то в склад, откуда вытаскивал запрятанные на зиму товары, которые на меня (при моём росте 1 м 90 см) абсолютно не годились. К тому же каждый день после обеда нас обоих мучил зубной врач, и мы добровольно на это соглашались, потому что боялись, что зубы разболятся там, в африканском буше, и нам придётся их лечить у местного знахаря, к тому же безо всякого обезболивания… От прививки жёлтой лихорадки на меня напал дикий озноб, от которого меня трясло, как грушу, и страшно разболелась спина, а у моего сына сделалось воспаление мозговой оболочки.

1

Генерал-губернаторство Французская Западная Африка (ФЗА) — административно-территориальное объединение французских колоний в западной части Африканского континента. Создано в 1895 г. Центром ФЗА был Дакар, ныне столица Республики Сенегал. К концу 50-х годов в состав ФЗА входили Мавритания, Сенегал, Французская Гвинея, Берег Слоновой Кости, Дагомея, Французский Судан, Нигер, Верхняя Вольта. Законодательство ФЗА действовало также в подмандатной территории Того. В 1960 г., когда все входившие в ФЗА колонии добились независимости (Гвинея стала независимой ещё в 1958 г.), ФЗА распалась.