Чёрный Мустанг

— Да, — кивнул головой Олд Шеттерхенд, к которому был обращён вопрос. — У вас найдётся место, куда бы мы могли поместить его без опасения, что ему захочется отправиться оттуда на прогулку?

— Есть такое место, как по заказу, сэр. Тому, кого я туда помещу, и в голову не придёт мысль о побеге. Сейчас я вам его покажу.

Таким местом, о котором говорил инженер, оказался только что выкопанный колодец. Он был уже достаточно глубоким, но воды в нём ещё не было. Когда метис увидел, куда его хотят поместить, то начал громко протестовать, что, впрочем, ему абсолютно не помогло.

Когда же его подвели к краю колодца, чтобы опустить вниз, он принялся отчаянно сопротивляться. Увидев это, инженер обратился к Олд Шеттерхенду:

— Неужели мы должны соблюдать правила хорошего тона в обращении с этим мерзавцем? Правда, это ваш пленник, но то, что он собирался учинить вместе со своими друзьями — команчами, касается и нас, работников железной дороги. Вы позволите, чтобы мы немножко поучили его уму-разуму?

— Поступайте с ним так, как считаете нужным, — ответил охотник. — Я передал его вам и не хочу больше иметь с ним никаких дел. Проследите только за тем, чтобы он не устроил нам сегодня ещё какой-нибудь пакости!

— Если дело только в этом, мистер Шеттерхенд, то можете не сомневаться, что он не выйдет из этого глубокого колодца до тех пор, пока я не дам на это своего согласия.

И инженер обратился к своим рабочим:

— Пропустите ему верёвку под мышками и опустите вниз!

Но следопыт, со связанными руками и ногами, продолжал сопротивляться, дёргаясь всем телом и вырываясь из рук. И тогда его привязали к железнодорожной шпале и задали такую порку, что он вынужден был смириться. А после того, как он затих, его опустили в колодец.

Инженер Сван позаботился обо всём с самого утра. Его рабочие проверили оружие, один из паровозов был уже на ходу, к нему было прицеплено несколько вагонов. Всё было готово для того, чтобы отправиться в Фирвуд-Кемп.

Пока поили и кормили лошадей шестерых охотников, для самих их владельцев был устроен прекрасный обед, во время которого они рассказали инженеру обо всём том, что с ними приключилось за этот день.

— Всё получилось, однако, лучше, гораздо лучше, чем я предполагал, — сказал тот, выслушав рассказ до конца. — Меня очень обрадовало, что вам удалось захватить этого негодяя метиса! А краснокожие действительно направились в сторону Фирвуд-Кемпа с целью нападения? Я охотно помогу его жителям. Можете в этом ничуть не сомневаться.

— Я и впрямь рассчитывал на вас и ваших людей, — заметил Олд Шеттерхенд, — поскольку инженер из Фирвуд-Кемпа не показался мне уж очень смелым человеком.

— Вы правы, сэр. Чего уж говорить тогда о китайцах, которые готовы разбежаться в разные стороны при появлении первого же индейца, да и на немногочисленных белых рабочих рассчитывать тоже не приходится.

— Поэтому было бы лучше всего, если бы мы сами взялись за это дело, а люди Фирвуд-Кемпа даже не узнали бы ни о чём, пока мы не покончим с краснокожими.

— А почему бы и нет? Нас будет около девяноста человек, и я думаю, нам нечего опасаться команчей.

— Гм! Я тоже так думаю. Вам знаком Бэч-Хоул, или Берёзовый Яр, куда Чёрный Мустанг намерен отвести своих воинов?

— Как свои пять пальцев, сэр. Это глубокое скалистое ущелье, которое врезается в горы позади Фирвуд-Кемпа. Со всех сторон скалы там поднимаются до неба, и в ущелье ведёт только один узкий вход, где растут старые высокие берёзы, из-за которых ущелье и получило своё название.

— Это не очень разумно со стороны Чёрного Мустанга, что он собирается разместить своих людей именно там.

— Почему? Вряд ли найдётся другое такое потаённое место, он ведь не догадывается, что нам известны его намерения. Я думаю, что он сделал неплохой выбор.

— А я так не считаю. Можно подняться по склонам ущелья вверх?

— Только в одном месте и только днём. Ночью я не посоветовал бы этого никому, кто ценит свою жизнь хотя бы в четверть доллара.

— Хорошо! А с внешней стороны можно добраться сверху к краям ущелья?

При этих словах инженер быстро вскинул голову, внимательно посмотрел на Олд Шеттерхенда и ответил:

— Ах, сэр мне кажется, что я догадываюсь, какой вы задумали план! Вы хотите нас расставить на склонах над ущельем, а когда краснокожие тайно проникнут в него, перекрыть также и выход. Так?

— А если бы и так?

— Это было бы, пожалуй, самым лучшим из того, что только можно придумать. Если мы поступим таким образом, индейцы окажутся в Бэч-Хоул, как мыши в мышеловке, и мы сможем обезвредить их поодиночке, как только нам этого захочется.

— Да, у меня был именно такой план. Ваши люди готовы отправиться в путь?

— Конечно. Но согласен ли Виннету с этим планом?

Вождь апачей, до сих пор не проронивший ни слова, теперь ответил:

— У Олд Шеттерхенда и Виннету мысли всегда совпадают. План моего белого брата неплох, и его следует осуществить.

— Отлично! — кивнул инженер. — Я, конечно, тоже с этим абсолютно согласен. Мы прибудем туда довольно рано, чтобы ещё засветло подняться на скалы. Но позже, когда стемнеет, нужно будет как-то ориентироваться на местности. Не стоит ли нам позаботиться об освещении?

— Это было бы очень неплохо, — ответил Олд Шеттерхенд. — Вы располагаете для этого какими-нибудь средствами, мистер Сван?

— Всё будет самым наилучшим образом, мистер Шеттерхенд. Когда мы, согласно контракту, должны были быстро достроить здешний отрезок железной дороги, то часто работали и по ночам. С того времени у меня осталось большое количество факелов. А кроме того, у нас есть разной ёмкости бочки с керосином.

— Бочки перевезти туда нам будет нелегко, но для нас было бы очень здорово, если бы мы зажгли такую бочку возле самого входа в ущелье. Вряд ли через такой пылающий факел команчи осмелились бы прорваться назад.

— Хорошо, с этим мы как-нибудь управимся. У нас есть шнуры, верёвки и всё необходимое, чтобы без труда доставить туда одну или несколько бочек.

— Прекрасно! Только не забывайте, что нельзя при этом допустить ни малейшего шума или оставить след, который могли бы обнаружить краснокожие.

— Не беспокойтесь! У меня есть люди, на которых я могу положиться. Так вы согласны?

— Ладно. Позаботьтесь об этом и постарайтесь также, чтобы мы вовремя добрались до Бэч-Хоул!

Инженер немедленно приступил к выполнению задуманного. Лошадей оставили под надёжной охраной, охрану выставили также и возле колодца, где сидел следопыт. После этого все погрузились в поезд и тронулись в путь, не сообщив об этом, конечно, в Фирвуд-Кемп. Железнодорожные рабочие охотно приняли участие в этом мероприятии, не сожалея о выпавшем на их долю неожиданном и небезопасном приключении.

Все высадились в намеченном месте, и поезд отправился в обратный путь. Отсюда до Фирвуд-Кемпа было достаточно далеко, так что можно было не опасаться быть оттуда замеченными. Кроме того, место это находилось позади горы, в которую врезался Бэч-Хоул, а Фирвуд-Кемп находился по другую её сторону. Под прикрытием леса отсюда можно было дойти до самого края ущелья, это, пока ещё не стемнело, не представляло особого труда.

Тяжелее было незаметно и не оставляя никаких следов доставить ко входу в ущелье две бочки с керосином, которые взял с собой инженер, а там спрятать их так, чтобы индейцы не смогли ни обнаружить их, ни почувствовать запах керосина.

Осуществление этой части плана, от которой зависело так много, взял на себя Виннету. Олд Шеттерхенд тем временем расставлял железнодорожных рабочих сверху по краям ущелья, давая им необходимые инструкции. Поднявшись наверх, рабочие оказались среди густой растительности, так что о маскировке можно было почти не заботиться. Олд Шеттерхенд с удовольствием смотрел на обрывистые склоны скалистого ущелья. Когда команчи окажутся в этом каменном мешке, то пути для отступления у них уже не будет. Люди были расставлены группами вдоль всего ущелья, длина которого составляла около пятисот шагов, а ширина в среднем пятьдесят, и каждой группе даны были соответствующие указания. Прежде всего, Олд Шеттерхенд напомнил о необходимости сохранять полную тишину, быть предельно внимательными, а также ознакомил с различными знаками и сигналами, которые могли оказаться необходимыми ночью и значение которых все должны были обязательно знать.