Страница 47 из 47
— Конечно. Но скажите мне, пожалуйста, по какой причине вы покинули вашу родину?
— Мы не скрываем этого. Мы пытаемся получить наследство, которого нас лишили.
— Лишили? Почему? Кто?
Было видно, что предмет разговора чрезвычайно заинтересовал Хума. Каз ответил:
— С ним сбежал наш кузен. Его зовут Нахум Самуэль Тимпе, и он должен находиться сейчас в Санта-Фе. Поэтому мы отправляемся туда, чтобы разоблачить прохвоста.
— Чёрт возьми! А от кого должно было быть наследство?
— От нашего дяди Иосифа Хабакука Тимпе, который умер бездетным в Файетте.
— Господа, всё это чрезвычайно интересно. Скажите мне ещё только, откуда вам известно, что этот ваш дядя оставил какое-то состояние?
— От наших кузенов Петруса Михи Тимпе и Маркуса Абсолома Тимпе из Плауэна, которые получили сто тысяч талеров.
— И вы приехали сюда, чтобы забрать свою часть?
— Да. Сначала я несколько раз писал письма, но не получил ответа, поэтому отправился в путь, чтобы поймать негодяя, который удрал со всеми деньгами.
Тогда Хум громко рассмеялся и сказал сквозь смех:
— И поэтому вы собираетесь отправиться в Санта-Фе? Это вовсе даже ни к чему. Можете схватить его здесь, вблизи от Эстрехо, где вы сейчас находитесь.
— Что? Как? Вы шутите? Вы смеётесь над нами! — спрашивали, перебивая друг друга, Каз и Хаз.
— Я говорю это совершенно серьёзно, хотя мне и смешно. Вы ни о чём ещё не догадались? Вы уменьшили свои имена Казимир и Хазаэль, превратив их в Каз и Хаз. Меня называют Хум, а это уменьшительное имя от Нахум. Меня как раз и зовут Нахум Самуэль Тимпе, я и есть тот подлый кузен, которого вы ищете. А теперь хватайте меня скорее!
Хаз и Каз от удивления поначалу лишились даже дара речи, зато Хоббл Фрэнк, всегда готовый взять слово, радостно воскликнул:
— Ага, попался! Наконец-то в наших руках оказался Тимпе-преступник. Если он немедленно не выплатит деньги, мы повесим его, как летучую мышь, а именно, головой вниз. Маски сорваны, мистер Хум.
Тут пришли в себя Каз и Хаз и набросились на Хума с вопросами, упрёками и угрозами. Но тот, не слушая их, вынул из кармана бережно хранимый мешочек, достал из него какие-то бумаги и со смехом вручил кузенам, сказав:
— Вот эти документы, не стоящие ни цента, и составляют всё наследство от дяди Иосифа Хабакука. Пусть все их увидят и прочитают. Но сначала прочитайте вот это письмо, которое наш благородный дядюшка получил незадолго до смерти из Плауэна. Оно тоже досталось мне по наследству. Кстати говоря, это единственная часть наследства, за которую я не должен был заплатить из собственного кармана. Вы можете его получить.
Оба кузена набросились на письмо, они читали его одновременно, но чем больше вникали в его содержание, тем сильнее вытягивались их лица. Когда же письмо было прочитано, они взглянули на Хума с огромным разочарованием.
— Ну, так что? Считаете вы меня по-прежнему прохвостом? — спросил Хум. — Из-за дяди я лишился всех своих денег, а кузены из Плауэна посмеялись над вами, поскольку были в ссоре с родичами из Хофа. Тимпе из Плауэна посчастливилось, и они выиграли по лотерее сто тысяч талеров. А родственникам в Хофе сообщили, что получили эту сумму от дяди Иосифа Хабакука. Дяде они написали письмо, в котором рассказали, как им удалось над вами посмеяться, а вас этот их розыгрыш загнал аж сюда, на Дикий Запад. Так что если, несмотря на всё, вы ещё хотите меня арестовать, то я в вашем распоряжении.
Хотя это письмо было несомненным доказательством невиновности Нахума, Казу и Хазу потребовалось какое-то время, чтобы примириться с изменившимся положением вещей. Нелегко им было распрощаться навсегда с надеждой получить большое наследство. Но, наконец, Хум встал, протянул им обе руки я сказал:
— Не огорчайтесь! Вы не получили призрачного наследства, я же из-за дяди Иосифа Хабакука потерял вполне реальные деньги, которые бы оставил мне отец, если бы не был обманут братом. Добрый дядюшка растранжирил не только свои, но и мои деньги. Раз уж я примирился с этим, то и вы наверняка сумеете сделать то же самое. Зато вы нашли честного кузена вместо кузена-прохвоста. Я очень рад этой нашей встрече и готов разделить с вами все жизненные невзгоды и радости. И я думаю, это тоже чего-то стоит!
Эти слова до глубины души взволновали Хоббла. Он, совсем ещё недавно говоривший о том, что Хума следует повесить вниз головой, теперь восторженно воскликнул:
— Что же вы стоите, господа, как два сухофрукта перед кастрюлей! Дорогой и любезный Хум высказал всё, что было у него на сердце. Нет ничего лучше на свете, чем кузен, на которого можно положиться, я убедился в этом на примере моего несравненного Дролля. Не тяните, пожмите скорей друг другу руки в знак вашей дружбы. И позвольте, я сделаю сам первый шаг к вашему примирению и пропою, как мне кажется, из «Бега Фридолина за воздушным змеем»:
Шутка Фрэнка вызвала всеобщий смех, Каз и Хаз рассмеялись вместе со всеми и пожали наконец Хуму руки. А Каз добавил:
— Ты прав, кузен, нет такой причины, чтобы продолжать нам на тебя сердиться, а деньги, возможно, вовсе не принесли бы нам счастья. Мы находимся недалеко от Бонанзы оф Хоака, а из названия этого следует, что есть на свете и другие сокровища, о которых нельзя забывать. Давайте будем держаться вместе, чтобы потом люди могли сказать о настоящей дружбе, что это было «совсем, как у Тимпе»!
— Да, как у Тимпе! — согласился Фрэнк. — Правда, я до самого последнего времени не мог привыкнуть к этой фамилии, но теперь я готов распрощаться со своей неприязнью. А поскольку вы все пользуетесь уменьшительными именами, то и я, будучи четвёртым в вашем союзе, поступлю подобным образом и отброшу от своего полного имени два слога. Поэтому в дальнейшем можете называть меня просто Хелиогабалус Морфеус Эдевард, а Франке можете опустить, всё равно повсюду на земном шаре всем будет понятно, что под этим именем нужно подразумевать знаменитого Фрэнка. Я так сказал!