Страница 40 из 46
— Тем не менее надо попробовать, это единственное, что нам остается. Через какое время этот корабль окажется здесь?
— Через час, может быть, через два или три, в зависимости от того, как он построен и кто им командует.
— Выходит, у нас есть время. Если мы найдем корабль, то выйдем в море, если нет — тогда нам придется спокойно ждать результатов преследования, прежде чем мы решим, что нам делать дальше. Не опоздай мы на десять минут, негодяи оказались бы в наших руках. Сейчас нам прежде всего следует позаботиться о наших лошадях и поискать магазин, где мы могли бы поменять наши обноски на приличное платье!
Они поехали в гостиницу, где смогли разместить и накормить лошадей и утолить собственные жажду и голод, после чего отправились в близлежащий магазин и нашли там все необходимое.
За всеми этими делами прошло некоторое время, и они решили вернуться в гавань и посмотреть на заинтересовавший их парусник.
Штурман шел впереди. Достигнув места, с которого хорошо были видны гавань и рейд, он, испустив радостный вопль, вдруг остановился.
— Силы небесные, что за корабль! Он влетает в гавань как… mille to
От переполнившей его радости он ударил в ладоши так, что хлопок прозвучал подобно выстрелу из мортиры, и, схватив одной рукой в охапку толстого Хаммердала, другой — тощего Пита Холберса, закружил их в танце. На них обратили внимание окружающие, вокруг охотников собралась толпа любопытных.
— О-го-го или нет, это все равно, — заметил недовольный вынужденным танцем Хаммердал. — Отпусти же меня наконец, бестолковое морское чудище. Что нам за дело до твоего «Своллоу»?
— Как — что за дело? Это решает все, скажу я вам, — пояснил Петер Польтер, аккуратно поставив на землю невольных танцоров. — «Своллоу» — это военный корабль, к тому же он легче на ходу, чем «Оррибль». И кто его капитан? Лейтенант Уолпол, которого я отлично знаю. Повторяю — теперь оба негодяя никуда не денутся, они, можно сказать, уже почти в наших руках.
Радость штурмана передалась остальным. Ошибки быть не могло, — под бушпритом приближавшегося прекрасного корабля распростерла свои вырезанные из дерева тонкие золоченые крылья синяя ласточка. Лейтенант Уолпол был, видимо, храбрым и умелым моряком и вполне мог положиться на каждого члена своей вышколенной команды, — находясь уже у границы гавани, он все еще не взял ни одного рифа. Круто накренив узкий корпус, увенчанное тяжелой белой громадой парусов судно неслось вперед словно под действием паровой тяги. На его юте появилось белое облачко, над морем раскатился грохот пушечного салюта; гавань ответила тем же. Потом стал слышен ясный, звонкий голос командира:
— Эй, на руле, увалиться от ветра!
Корабль уверенно описал неширокую дугу.
— Трави шкоты, ребята!
Паруса, отпустив ветер на свободу, с шумом упали на мачты. Корабль задрал кверху бушприт, потом корму и, выпрямив корпус, гордо застыл на месте, слегка раскачиваясь на волнах, отраженных от мощных плит набережной.
— Ура, «Своллоу», ура! — кричали тысячи людей на набережной.
Все знали или по крайней мере слышали об этом прекрасном паруснике, и никто не сомневался в том, что он примет участие в той охоте, на которую было сейчас направлено внимание всего Сан-Франциско.
Сквозь толпу пробирались двое моряков. Они были чем-то увлечены и крайне взволнованы. Один из них одет в форму лейтенанта военно-морского флота, на другом можно было заметить штурманские знаки различия.
Ни у кого не спрашивая разрешения, они прыгнули в одну из пустых лодок и, отвязав ее от причала, налегли на весла, направляясь в сторону «Своллоу». Стоя у релинга [55], его командир смотрел на приближающуюся лодку.
— О, лейтенант Дженнер, так это вы? А где «Оррибль»? — спросил он.
— Быстрее, подайте какой-нибудь конец или трап, сэр! — ответил тот. — Мне необходимо быть у вас на борту!
Веревочный трап был опущен; двое мужчин быстро поднялись по нему наверх.
— Перкинс, мой штурман, — представил Дженнер своего спутника. И вне себя от волнения, добавил: — Сэр, вы немедленно должны отдать мне свой корабль!
— Отдать мой корабль? Что это значит?.. Почему?..
— Я должен догнать «Оррибль».
— Вы должны… я вас не понимаю.
— У меня его украли.
Уолпол посмотрел на него, как обычно смотрят на сумасшедших.
— У вас странные шутки, господин лейтенант!
— Шутки? Какие тут, к черту, шутки! Мне не до веселья. Сначала меня отравили мошенники, потом измучили врачи, потом полиция, и в конце концов мне еще досталось от портовых властей. Так что у меня и в мыслях нет шутить.
— Вы говорите загадками.
— Позвольте, я вам все расскажу! — Дрожа от гнева, он кратко описал случившееся, в заключение повторив то, с чего начал: — Как я уже сказал, вы должны отдать мне свой корабль!
— Это невозможно, сэр!
— Что значит — невозможно? — воскликнул Дженнер, сверкая глазами. — Почему?
— «Своллоу» доверен мне, лейтенанту Уолполу, я могу передать его другому лицу лишь на основании приказа командования.
— Это позор, трусость, это…
— Господин лейтенант…
Дженнер осекся. Сделав усилие, он с трудом овладел своими чувствами. Уолпол же продолжал успокаивающим тоном:
— Будем считать, что оскорбления не было; гнев не отдает себе отчета в словах. Законы и должностные инструкции вам известны не хуже, чем мне, поэтому вы должны хорошо понимать, что я не могу передать командование моим кораблем другому лицу по собственной воле. Но хочу вас успокоить. С максимально возможной в данном случае быстротой я намерен предпринять преследование «Оррибля». Хотите присоединиться?
— Хочу ли я? Я должен это сделать, даже если мне придется спуститься в ад!
— Отлично! Каков был запас провианта на «Оррибле»?
— На неделю, не больше.
— Значит, им не остается ничего иного, кроме как следовать в Акапулько; уже Гуаякиль или Лима [56]для них недоступны.
— Значит, мы их скоро достанем. Я уже имел возможность убедиться, что «Своллоу» превосходит «Оррибль» в скорости. Поднимайте якорь, сэр; скорее, вперед, вперед!
— Не спешите так, лейтенант! Во многих случаях спешка вреднее, чем промедление. У меня имеются здесь некоторые дела.
— Дела? Боже мой, как можно в подобных обстоятельствах думать о каких-то других делах? Мы должны немедленно выйти в море!
— Нет, сначала я должен сойти на берег, чтобы привести в соответствие мои инструкции и то дело, которым нам предстоит заняться. Затем, у меня недостаточно провианта; почти нет питьевой воды и практически полностью отсутствует боезапас. Требуется также позаботиться о буксирном пароходе, который вытащил бы меня из гавани против течения, и… Кстати, сколько пушек на «Оррибле»?
— По восемь с каждой стороны, две на корме и одна на вращающемся лафете спереди.
— Значит, он превосходит меня вооружением. Форстер!
— Здесь, сэр! — ответил, подходя ближе, штурман, не упустивший, стоя на своем прежнем месте, ни одного слова из разговора.
— Я сойду на берег и позабочусь там обо всем, что нам нужно. Отправьте человека за буксиром, кажется, работы у него немного и через час он сможет заняться нами. Я к этому времени вернусь.
— Well, сэр!
— Может быть, у вас есть свои соображения по поводу того, что нам нужно?
— Нет, капитан. Я ведь точно знаю, что вы, как всегда, все предусмотрели!
Уолпол хотел уже снова повернуться к Дженнеру, как вдруг один из его людей доложил:
— Шлюпка у трапа, сэр!
— Кто в ней?
— Штатские, восемь человек, среди них один индеец, как кажется.
Уолпол подошел к релингу и, посмотрев вниз, спросил:
— Что случилось?
От имени всех Тресков попросил разрешения подняться на борт. Оно было дано. Когда все оказались на палубе, Дедли-Ган изложил свою просьбу. Хотя у Уолпола, собственно говоря, не было времени, он, внимательно выслушав, дал ему разрешение принять участие в погоне. Итак, на «Своллоу» оказалось восемь человек: Полковник, его племянник, штурман, Холберс, Хаммердал, Каннинг, Виннету и Тресков.
54
Черт побери, черт возьми (фр.).
55
Релинги (англ.railings) — ограждение, перила.
56
Лима не является морским портом; гаванью для перуанской столицы служит соседний город — Кальяо.