Огненное лето

Однако это не могло заслонить главного. Ной не спал ночами, думая о том, какая опасность могла угрожать Энн. А днем читал в ее глазах страдание и переживал крушение их дружбы.

Нет, Энн не игнорировала Ноя, наоборот, была крайне вежливой, внимательной, перебрасывалась с ним фразами при случайных встречах, которые происходили достаточно часто. Но все это выглядело уже не так, как прежде. Она больше не искала его, не целовала украдкой в темноте коридора и не одаривала очаровательной улыбкой, проникавшей Ною в самое сердце.

Ему не хватало этих улыбок, бывало прогонявших с его лица напускную серьезность и озарявших все кругом ослепительным радостным светом.

Сейчас Энн сидела на раскладном стульчике у стены заднего двора с фотокамерой на шее, со смаком поедала сандвичи в обществе двух мальчуганов и, казалось, вовсе не замечала переживаний Ноя.

— Готово! — крикнул появившийся в дверях балагана Эд. — Все сюда!

Энн, схватив за руки мальчишек, с веселым смехом пропрыгала через весь двор к балагану. Пробравшись туда же через толпу детей, воспитателей и прислуги, Ной очутился рядом с ней. Энн не обратила на него никакого внимания, продолжая безудержно хохотать. Ной же почувствовал, что от этого смеха у него начинают подкашиваться колени. Он хотел было отойти, как вдруг Энн резко повернулась и, сделав неожиданный шаг вперед, уперлась объективом фотокамеры прямо ему в солнечное сплетение. Ной невольно вскрикнул и схватил девушку за плечи.

— Ой! — воскликнула Энн. — Извини меня, ради Бога! Я нечаянно!

Она сделала шаг назад, и руки Ноя сами собой упали с ее плеч.

Энн выглядела очаровательной в свободном летнем костюме, который ей очень шел, прекрасно сочетаясь со светлым загаром нежной кожи на руках, ногах и лице. Как и с огромными серыми глазами. Боже, как в этот момент Ной хотел ее!..

— Энн…

— Извини меня, Ной, — повторила она, повернувшись к нему. — Я бегу в балаган. Ты идешь?

— Но…

Энн сделала вид, что не слышит его, и пошла к двери балагана, у которой по-прежнему стоял улыбавшийся Эд.

— Черт тебя побери, — пробурчал себе под нос Ной.

— Ной, — услышал он за спиной голос Мартина, — почему она на тебя злится?

— Кто?

— Энн.

— Тебе показалось.

Он с усилием отвел взгляд от бедер Энн, спешившей к балагану, и последовал за ней.

Посреди балагана был сооружен большой, украшенный по бортам изображениями экзотических рыб и деревьев бассейн. Вокруг него столпилось все детское население приюта. Стоял страшный шум, слышались громкие выкрики и радостный визг. Когда Ной подошел ближе, то увидел, что посреди бассейна плавает воспитатель Ал. Он то нырял, то снова появлялся на поверхности под восторженные крики детей. Заметив пробиравшегося к бассейну Ноя, Ал подплыл к борту и не без труда вскарабкался на него.

— Ной! Вы наконец появились. Смею доложить, что вода очень даже холодная! Вот так-то, дружище!

Ной подумал, что можно было бы действительно налить в бассейн теплой воды. Конечно, с закаленным Алом ничего не случится, но если в бассейн полезут дети, дело может обернуться неприятностями. Кроме того…

— Твоя очередь, Ной! — крикнул ему Эд. — Покажи свое искусство.

Ной встал ногой на лестницу, приставленную к столбу, поддерживавшему крышу балагана, и полез вверх. Очутившись над самой серединой бассейна, он обвел взглядом стоявших внизу детей и взрослых, изобразив на лице ужас.

— Вы хотите, чтобы я туда прыгнул? — с деланным удивлением крикнул он, хотя сам разрабатывал сценарий карнавала и знал, что его ожидает.

— Хотим, хотим! — раздался дружный восторженный хор.

— Ничего не поделаешь, — театрально вздохнул Эд. — Раздевайтесь!

— Раздеваться?

— Раздеваться, раздеваться, раздеваться! — неслось снизу.

— Хорошо!

Ной отбросил ботинки, стянул с себя тенниску и остался в одних плавках, предусмотрительно надетых еще утром. Взглянув вниз, он увидел Энн, которая пробралась к бассейну и стояла у самого борта.

И тут случилось что-то странное. Громкие крики и шум стоявшей по бортам бассейна толпы почему-то стали глохнуть. Еще минута, и они с Энн как бы остались вдвоем… Ной смотрел ей в глаза и видел в них сожаление, призыв и обещания, которые он не мог понять. Взгляд Энн опустился на его обнаженную грудь. Ной глубоко вздохнул, как бы почувствовав прикосновение ее пальцев.

— Быстрее, Ной! — кричал снизу Мартин, подбрасывая вверх теннисный мячик. — Сейчас я попаду в тебя!

По правилам игры человек, стоявший на лестнице под куполом балагана, должен был прыгнуть в бассейн, как только кто-нибудь попадет в него мячиком. Ной знал, какое ни с чем не сравнимое удовольствие эта игра всегда доставляла детям. Ведь не могло быть выше счастья, чем попасть мячом в главного воспитателя и заставить его спрыгнуть в воду. Он понял, что должен смеяться. Хотя из бассейна пахнуло наверх вполне ощутимым холодом. Ной слегка поежился, но тут же взял себя в руки. Никто из стоявших у борта не должен был знать, что он мерзнет.

Мартин прицелился в Ноя мячиком и бросил… Мимо! Стоявший рядом с ним мальчик бросил свой мяч. И тоже не попал. Такой же результат был у третьего стрелка. Когда мимо пролетели еще два мяча, у Ноя блеснула надежда, что ему удастся избежать купания.

Но тут вперед выступила Энн. В руках у нее был мячик. Их взгляды встретились. И Ной не увидел в ее глазах ни симпатии к себе, ни тоски из-за разлуки, ни тем более влечения. Он прочел в них лишь вызов.

— Нечестно! — крикнул Ной. — В игре участвуют только дети. Ты же давно вышла из детского возраста!

Внизу разгорелся жаркий спор, имеет ли Энн право бросить мяч в Ноя. Наконец было постановлено, что коль скоро Энн не является штатным сотрудником приюта, то имеет право участвовать в игре.

Черт! — выругался про себя Ной.

Энн прикусила язык, сосредоточилась и бросила мяч. Раздался общий восторженный рев: она сумела попасть Ною прямо в грудь. Тот стиснул зубы и, отпустив перила лестницы, нырнул в ледяную воду. Энн заработала два очка.

Через час Ной, облаченный в сухую одежду, вновь почувствовал себя отдохнувшим и почти счастливым. Это сделал карнавал. Не радостными детскими криками или громкой веселой музыкой, и даже не затейливыми играми. Просто Ной вновь почувствовал себя совершенно свободным, как когда-то в детстве.

Между тем Энн после инцидента в балагане куда-то исчезла, будто чувствовала себя виноватой. Посмотрев по сторонам и удивленно подняв левую бровь, Ной пробормотал:

— Это же просто смешно!

Ведь он и не думал осуждать Энн. Раньше он бы непременно постарался ей отплатить, как всегда и поступал в подобных случаях. Но сейчас ему просто хотелось еще раз увидеть чарующую улыбку, которой он все же надеялся добиться от Энн.

Ной нашел ее за балаганом, сидящей на скамейке возле ящика с ненадутыми воздушными шариками. Она вежливо, но холодно улыбнулась ему. Поняв, что доносившаяся из балагана оглушительная музыка никак не способствует интимной беседе, Ной досадливо вздохнул.

— Еще раз привет, — сказал он занудным голосом.

— Привет. Ты уже успел переодеться?

— Успел. Но у тебя верная рука, Лей-верти.

— Злишься?

— Вовсе нет. Я вписал твое имя на следующий час.

— Вписал мое имя? Это куда же?

— В список участников игры, жертвой которой я только что стал. Детям это очень понравилось. Ведь ты не возражаешь, не так ли?

На этот раз улыбка была уже не такой сухой и натянутой. Энн протянула Ною правую руку, держа в левой три дротика.

— Плутишка. С тебя три цента.

— За что?

— За дротики. Местный клуб «Киви» установил специальный приз: каждый, кто собьет дротиком воздушный шарик, получит порцию мороженого. Бери.

— А мороженое мы съедим вместе. Идет?

— Ладно.

Они вышли на середину двора, где уже собрались все обитатели приюта. Ноя встретили восторженными криками. Эд выпустил в воздух первый шар.