Паутина

«Найди эту треклятую руку», решительно повторила Лириэль. Поскольку мужчина не выглядел убежденным, она добавила, «Неужто тебе не кажется странным, что три корабля и под две сотни воинов напали на такую мелкую рыбешку как Эльфийка? Им было что-то нужно от нас, и они достаточно много знали, чтобы прихватить такие внушительные силы. Не думаю, что их интересовала Хрольфова коллекция часов из Невервинтер».

Кзорш уставился на нее. «Причиной для нападения были убитые морские эльфы?»

«Возможно. Когда мы узнаем, кто были эти люди, и что им понадобилось, появится шанс узнать, что случилось с твоими родичами. Для этого», добавила она в завершение, «мне и нужна эта рука».

Морской эльф кивнул, переваривая услышанное. «Прости, но я не понимаю, почему ты беспокоишься о проблемах морского народа».

Дроу пожала плечами, поскольку не могла бы назвать ни одной причины, которую сама бы понимала. Видя, что у нее не нашлось объяснения, свое предложил Кзорш.

«Я слышал много страшных историй о темных эльфов. Ты совсем не похожа на то, что я ожидал встретить в дроу. Похоже, меня учили неверно».

В мыслях Лириэль полыхнула животрепещущая картина – неизбежный результат встречи этого благородного, но исключительно наивного морского эльфа с кем-то из ее темного рода. В мановение ока она выхватила из-под матраца несколько метательных кинжалов и бросила их в сторону чересчур доверчивого эльфа. Кинжалы вонзились в деревянную дверь, опасно близкой линией обрамляя пораженного Кзорша.

«Ты слишком медленно думаешь, и слишком быстро доверяешь!», рявкнула она. «А теперь убирайся, и возвращайся только вместе с тем, что я хочу!»

Рейнджер нырком покинул комнату и исчез. Лириэль со вздохом опустилась на подушку. То, что она сделала, было необходимо, но радости ей не доставило.

Плыва назад, к месту недавней схватки, Кзорш не мог изгнать из памяти слова дроу. В них было немало правды, пришлось ему признать. Он всегда видел все как либо доброе, либо злое, и считал эти качества противоположными и несовместимыми как море и небо. Дроу сражалась за Хрольфа, и сражалась хорошо, она озаботилась судьбой убитых эльфов. Все это рассеяло сомнения Кзорша, для него она стала другом, которому необходимо доверять. Она оказалась права, говоря, что он слишком мало думает и слишком много доверяет.

С другой стороны, если Лириэль действительно такова, какой хочет чтобы он ее считал, почему же указала ему на это?

Такого рода мысли продолжали беспокоить Кзорша весь день и добрую часть следующей ночи. Наконец он добрался до обгорелого остова подожженного волшебством Лириэль корабля, и останков судна которое потопил он сам, и времени на раздумья не осталось.

Задача, поставленная дроу, представлялась трудной. В обломках находилось немало тел, и пробираться сквозь них в поисках единственной отрубленной руки было отвратительной и опасной работой. Кзорш не мог знать заранее, кого еще может привлечь затонувший корабль, или какие существа возможно наблюдают за ним в этот самый миг.

Поэтому за дело он взялся как можно быстрее, игнорируя сокровища и оружие и сконцентрировавшись на поисках кровавого заказа дроу. Его самого удивило, что найти искомое удалось. Опутанная паутиной изорванных веревок, большая, обрубленная левая ладонь и часть руки. Темные волосы покрывали ее с обратной стороны, пальцы украшали два дорогих кольца. Кзорш прихватил их – пригодятся для торговли – и положил руку в мешочек.

Несмотря на свою сосредоточенность на находке, Кзорш мгновенно почувствовал беззвучное приближение темных силуэтов, появившихся из останков кораблекрушения. Их было четверо: уродливые существа, с фигурами похожими на человеческие но с толстой, чешуйчатой шкурой и перепончатыми руками и ногами. Это были мерроу – водные родственники огров, только быстрее и более злобные, чем их наземные собратья. Четверка была отборным отрядом; у каждого из лбов торчали маленькие костяные рожки, отмечая их как самых могучих мужчин. Острые черные клыки, изогнувшись, торчали из нижних челюстей, а вооружение составляли не только черные когти – природное оружие мерроу, – но и человеческого производства копья, и даже серебряный трезубец тритона.

Кзорш потянулся через плечо за коротким копьем, висевшим у него за спиной, и приготовился встретить атаку. Как он и ожидал, все четверо рванулись к нему на полной скорости, выставив оружие.

Морской эльф выждал до последнего момента, и, гибкий как угорь, изогнувшись ушел вниз по дуге, выведшей его за пределы досягаемости оружия нападавших. На ходу он ткнул копьем; сначала ощутил удар, затем неожиданно сопротивление исчезло, копье прошло сквозь шкуру мерроу в скрывавшуюся под чешуей плоть.

Оставшиеся трое отбросили оружие и поплыли к нему, целя выставленными когтями, широко распахнув пасти готовые разорвать эльфа. Кзорш схватил опускавшийся мимо него трезубец и приставил длинную рукоять к бедру. Ближайший мерроу выгнул спину, чтобы не насадить сам себя на зубцы. Этого шанса Кзорш и дожидался; он рывком поднялся вверх, и сделал выпад.

Средний зубец вонзился в незащищенное горло мерроу, пройдя сквозь него в голову. Кзорш жал до тех пор, пока острие не дошло изнутри до черепа существа; тогда он выбросил вперед ноги, упершись ими в грудь умирающего мерроу. Он потянул изо всех сил, вытащив трезубец из жертвы и одновременно толчком отбрасывая себя назад, уходя от тянувшихся к нему когтей и щелкающих челюстей.

Кзорш выставил трезубец между собой и двумя последними морскими ограми. Теперь они вели себя куда осторожнее; кружили вокруг добычи как акулы, ловя момент.

Морской эльф лихорадочно размышлял. Он редко встречался с мерроу – в основном, они жили в пресной воде, а те немногие, что приспособились к морю, обычно выбирали логова в пещерах и на мелководье. Безмозглые создания, жившие только ради убийства и пищи, мерроу иногда становились слугами других, более могущественных существ, ради возможностей насилия и грабежа больших, чем те, на которые было способно ограниченное воображение огров, или платы в блестящих безделушках. Кзорш не знал, кто повелевает этими мерроу, но один из них нес оружие тритона – существа с элементального плана воды. Что это могло означать, морской эльф даже не пытался представить, и ему неожиданно захотелось, чтобы рядом оказалась дроу. Если уж кто и мог разобраться во всем этом, так это она.

Обжигающее пламя вспыхнуло в плече морского эльфа. Кзорш выгнулся назад, сжав зубы от неожиданной боли. Один из мерроу сумел-таки подобраться и зацепить его когтем. Эльф с разворота выбросил трезубец, но нападавший уже успел отскочить. Инстинкт предупредил Кзорша об опасности, и, оглянувшись через плечо, он обнаружил, что смотрит буквально в пасть второму огру. Ткнув рукоятью трезубца, рейнджер угодил ему в живот; серебро гулко ударилось о чешуйчатое брюхо, оттолкнув мерроу и купив Кзоршу мгновение.

Кзорш разорвал веревку из водорослей, на которой висел на поясе один из магических крабов дроу. Проскочив под хватавшими его руками мерроу, он развернулся, и всплыл за его спиной. Молниеносным движением он приставил краба между лопатками мерроу одной рукой, а другой надавил. Зазубренные лапы погрузились в чешую и плоть, и зашевелились, пробивая зачарованному оружию путь внутрь.

Мерроу повернулся лицом к лицу с морским эльфом, уродливое лицо исказило удивление. Зубастая пасть открывалась снова и снова в булькающих всхлипываниях, пока магический краб продирался сквозь его грудь. Наконец он показался наружи, в потоке крови, с все еще бьющимся сердцем, насаженым за одну из лап. Не встречая больше сопротивления, краб застыл, превратившись в недвижный металл.

Кзорш подхватил страшное оружие, демонстрируя его последнему мерроу. Тот остановился, опасливо разглядывая неожиданно хорошо вооруженного эльфа. Затем повернулся, и бросился наутек.

Рейнджер наблюдал, как уплывает мерроу, наслаждаясь мыслями о сообщении, которое передаст существо неведомому повелителю. Пусть знают, воскликнул про себя возбужденный Кзорш, что магия вновь пришла к морскому народу!