Страница 99 из 142
Страны и государства разделены естественными границами, как острова и материки разделены морями и океанами. Но в нашем современном мире идеи и доктрины не знают физических преград. Благодаря нашим методам культурного общения — печать, радио, кинематограф — человечество духовно едино, и великая идеологическая борьба происходит одновременно повсюду.
Недостаточно быть уверенным в силе вашей демократии. Необходимо еще участвовать в борьбе в защиту мировой демократии. Ибо в наши дни гражданин не исполняет своего долга по отношению к своей собственной стране, если он закрывает глаза на события, развертывающиеся в других частях света.
*
Я не пророк. Но мы, русские, которые в 1917 году были свидетелями рождения первой европейской диктатуры — диктатуры Ленина, — предвидели много лет тому назад нынешнее трагическое положение демократии.
В 1923 году я был в Берлине. Я пытался объяснить немецким демократам, что большевизм не есть местное русское явление, а мировая проблема.
Я пытался объяснить, что уничтожение свободы в России и создание жесточайшей диктатуры в этой стране — только начало великой борьбы между демократией и диктатурой в наших цивилизованных странах.
Мои немецкие друзья сочувствовали страданиям моего народа, но утверждали, что в такой высококультурной стране, как Германия, никакая диктаторская или реакционная система не может быть введена и что немецкая демократия никогда не утеряет политической власти.
Вы знаете, что немецкая демократическая республика была свергнута Гитлером. Узнав на деле ужасы гестапо (которое является копией большевистского ГПУ), немецкие эмигранты поняли, что диктатура угрожает свободной культуре и всем нашим гуманитарным традициям.
В своей книге «Предостережение Европе» знаменитый немецкий писатель Томас Манн дает живое описание духовного разложения молодых немецких поколений и их возврата к самым грубым варварским формам. На этот раз катастрофа случилась не в «отсталой, азиатской» России, а в цивилизованном западном государстве. И Томас Манн в заключение восклицает:
«Европа уже, может быть, погибла».
*
В 1927 году я посетил Соединенные Штаты. Это был кульминационный пункт американского «prosperity» и самый цветущий период деятельности Лиги Наций в Европе. Все спешили разоружаться и мечтали о вечном мире. Первая экономическая конференция в Женеве намеревалась уничтожить все преграды для свободной международной торговли. Советский дипломат Сокольников (ныне осужденный сталинским судом как «немецкий агент и японский шпион») говорил о возможности мирного сосуществования диктатуры и демократий, и все ему верили.
Но никто не верил моим предостережениям, когда я говорил, что невозможно восстановить общий мир и общее благосостояние, разрушенные великой войной, — покуда мир разделен на два враждебных лагеря: демократия и диктатура; тоталитарные государства и государства свободы.
Взгляните на карту Европы. Испанию пожирает огонь гражданской войны. Северная Африка медленно минирована. Средиземное море превращено в осиное гнездо. Фашисты и коммунисты пользуются малой гражданской войной в Палестине, чтобы разжигать националистические страсти в мусульманских странах. Балканы постепенно отрываются от Лиги Наций, дабы следовать за Германией.
Повернитесь на Дальний Восток, и вы увидите, что японская империя широко использовала разделение европейского мира на два враждебных лагеря. Япония смело наложила руки на Китай, чего бы она никогда не посмела сделать, если бы в ее тылу существовала сильная Россия.
Таким образом, приближается великое столкновение в Тихом океане.
Вместо всеобщего разоружения — пламя войны все разрастается, и все ярче загорается его зловещее зарево. Почему?
Потому что все три великие диктатуры — большевистская, национал — социалистическая и фашистская — рождены войной, живут войной и стремятся достигнуть своих целей через войну; или через психологическое отступление свободной культуры перед тоталитарными законами жизни, т. е. перед абсолютным рабством и вечным насилием.
Общественное мнение в Соединенных Штатах и в Европе до сих пор еще проводит линию разграничения между воинственными намерениями Гитлера и Муссолини и так называемым искренним миролюбием Сталина. Европейская демократия далее включила коммунистов в общий фронт для защиты мира, свободы и демократии. Это очевидная ошибка. Я настаиваю и буду впредь еще не раз настаивать на абсолютном тождестве сущности всех трех ныне существующих тоталитарных диктатур.
Янус, древний бог войны, имел два лица. Современный бог смерти и разрушения имеет три лица.
И все же многие этого не понимают и, повинуясь личным симпатиям, считают одни диктатуры хорошими, а другие — плохими. Они стремятся помочь хорошим и бороться против плохих. С какими результатами?
Диктаторские силы наступают на демократию со всех сторон, между тем как демократические силы парализованы. Вместо того чтобы укрепляться и начать общее наступление против трехликой диктатуры, демократия поглощена внутренними распрями. Каждый демократ подозревает своего соседа в фашистских или коммунистических симпатиях. Это извращение здравого смысла и демократической логики порой походит на массовую патологию.
Я не могу понять тех искренних демократов, которые во имя защиты свободы ищут союза с большевиками. Ибо последние такие же враги свободы, как и фашисты, которых они хотят уничтожить. А в это же время другие, запуганные коммунизмом, бросаются в объятия Гитлера, хотя трагические последствия гитлеризма не менее очевидны.
Именно этим развалом демократических сил и пользуются тоталитарные государства. Ибо эта слабость облегчает цели диктаторщиков в их борьбе против демократии.
*
Во имя свободы, которую он уничтожил у себя, Сталин проповедует за границей создание общего демократического фронта против фашизма, в то время как Муссолини и Гитлер объясняют свои агрессивные планы необходимостью оградить европейскую культуру от коммунистического варварства. Между тем их привязанность к гуманитарной культуре во всяком случае не более велика, чем привязанность к этой культуре коммунистов.
Мировая демократия, ослабленная внутренними распрями, окопалась, как в осажденной крепости, в пределах уже немногих сохранивших свободу государств.
Но даже здесь демократии грозит конечное поражение, покуда она включает в свои ряды людей, готовых открыть двери своей крепости национал — социализму или коммунизму.
Вспомните, что Димитров, генеральный секретарь Коминтерна, совершенно открыто писал о проникновении коммунистов в ряды демократии и сравнивал эту тактику с троянским конем, введенным во вражеский стан.
Сталин писал, что политическое соглашение с социалистическими партиями и профсоюзами необходимо для того, чтобы «проникнуть в рабочие массы и разъяснить им реакционный характер политических и профсоюзных вождей…».
Вы видите, что все диктатуры, порожденные войной, одинаково ненавидят свободу и одинаково стремятся к ее уничтожению. Демократы, которые не борются против всех диктатур, на деле не борются ни против одной из них. Ибо тот, кто не защищает свободу повсюду, не защищает ее нигде.
Ныне никто уже не сомневается в тождестве гитлеризма и фашизма. Относительно этого сходства в Берлине недавно рассказывали характерный анекдот.
Вы помните, что осенью прошлого года Муссолини посетил Берлин и был торжественно принят Гитлером. Когда итальянский дуче высадился из вагона, германский фюрер приветствовал его по — фашистски, воскликнув:
— Viva Imperator!
И Муссолини, с полным сознанием своего величия, иронически ответил:
— Viva Imitator!
Однако сам гордый дуче… лишь блестящий ученик — ученик Ленина, этого отца всех современных диктатур и учителя всех диктаторов.
*
Мне не трудно доказать вам правильность этого утверждения. Несмотря на все различия, существующие между фашизмом и коммунизмом, они совершенно сходятся в одном основном пункте: в их отношении к демократии, к гражданским правам человека и к свободе духовного творчества. В глазах всех диктаторов человек не есть субъект гражданских, политических и духовных прав, ему принадлежащих… Человеческие существа суть лишь строительный материал для создания тоталитарного общества. И никто не превзошел Сталина в искусстве систематически уничтожать человеческую жизнь.