Наследство

Девушка взглянула на него, дернула плечиком и несколькими взмахами нарисовала на золе контуры той Европы, которую теперь можно было увидеть только на древних картах. Добавила очертания Черного континента и очень схематичное изображение того, что находилось восточнее Московии…

– А вы знали, что на западе, за океаном, есть еще один материк?

Принцесса посмотрела на него с недоумением, нахмурилась.

– Некоторые утверждали, что там будто бы есть острова, изобильные диковинами, – сказала она, подумав, – но никто так и не отправился туда.

– Не успели, – хмыкнул Генри и забрал у нее прутик. – Значит, вот примерно тут был этот материк… А потом вдруг всё взяло и перемешалось.

– Как – перемешалось?

– Да говорю тебе, никто не знает! – вздохнул Генри. Тяжело было объяснять то, что привык принимать как должно! – Ну как если бы карту разрезали на кусочки, а потом разложили их по-другому! Тут вот был замок – а теперь вместо него тропический лес. Здесь болото было, а теперь раз – ледник, а то еще хлеще – огнедышащая гора! Или вот как тут… Были эти ваши леса и деревни, а теперь прерия. Этим местам больше всего досталось, сюда почти целиком Западный материк прилепился, вот осколочки остались вроде твоего замка… Там, восточнее, все-таки побольше сохранилось.

– Но… – принцесса что-то обдумывала, хмурилась. Причем странно как-то: глаза ее, живые, смышленые, то и дело становились совершенно стеклянными. Генри знал кое-кого, кто выглядел примерно так же в глубокой задумчивости, но то – в глубокой, а тут… – Наверно, если материки сдвинулись с места, то были и землетрясения, и извержения вулканов, и наводнения… Как же выжили люди?

– Не было ничего такого, – с удовольствием сообщил Генри зазнайке. – А если было, то чуть-чуть. Народу, конечно, много погибло, но могло быть больше, если бы не маги. Они говорят, будто сдержали силы природы, не дали им совсем людей-то раздавить… Но, сдается мне, врут. Сперва сами что-то учудили, потом начали следы заметать…

Принцесса молчала. Видно было, что новая картина мира не укладывается в этой хорошенькой головке. Да где ей, подумал Генри с досадой, только и знала, поди, что на балах красоваться! Или чем там еще принцессы занимались?

– А как же люди уживались с новыми соседями? – задала она вдруг неожиданный вопрос. – Наверно, они даже не понимали их языка, ведь так?

– Ну… вроде того, – опешил Генри и потянулся почесать в затылке, сбивая шляпу. – Поначалу сложно было. Воевали даже… с испугу, не иначе. Потом привыкли. Ну и маги тоже… Придумали кое-что, чтоб хоть вожди друг друга понять могли!

– А остальные? – принцесса задавала вопросы таким тоном, будто не сомневалась – на них обязательно ответят. Не могут не ответить. – Поделки магов стоили очень дорого, я помню. Они бы не упустили случая нажиться. Так как обходился простой люд?

– Ну у тебя и вопросы… – Генри все-таки снял шляпу, бросил ее рядом с собой наземь. – Не знаю я. Как-то обошлись. Оттуда слово, отсюда слово, вот и договорились!

– Выходит, языки смешались? – снова озадачила его девушка.

– Наверно, – подумав, ответил он. – Это у тоувов надо спрашивать, они в старых книжках копаются. Я одну видел, вроде слова знакомые попадаются, а так – ничего не понять! Тоув сказал, она на англецком была…

– Английском, должно быть?

– Может, и так, – не стал спорить Генри. – Мне какая разница?

Принцесса помолчала. Снова потерла переносицу, поморщилась, встряхнула головой, будто снова пыталась проснуться. Да уж, пожалуй, окружающее должно ей казаться кошмаром, да еще каким!

– Как тогда я могу понимать тебя, если ты, скорее всего, говоришь на смеси разных языков? – задала она неожиданный вопрос. – Я знаю несколько иностранных наречий, но и они должны были измениться за столько лет!

– А… – Генри криво усмехнулся. Девчонка умела зрить в корень, он не ожидал от нее такой прыти! – Вот…

Он прижал указательный палец к левому уху, отнял и продемонстрировал принцессе прозрачный шарик размером с ноготь.

– Пока у меня эта штука, я понимаю кого угодно, а они – меня, даже если я их наречия не знаю, – пояснил он, размял шарик пальцами и засунул обратно в ухо. – Если, конечно, такие языки туда заложены. Ты-то говоришь на старом европейском диалекте, ну, его маги в эту штучку заложили, так что…

– То есть, если у тебя не будет этого, – перебила принцесса, – я перестану тебя понимать?

– Да нет, поймешь, наверно, с пятого на десятое, – рассудил Генри, – но это неудобно. Кстати, держи…

Он вытряхнул из кисета точно такой же шарик, протянул ей на ладони.

– Вложи в ухо, – сказал он. – Мало ли, с кем встретиться доведется, у них таких штуковин может не быть. А так ты хоть поймешь, кто такие и чего хотят!

Генри едва не пропустил нужный момент – вода наполовину выкипела. Пришлось спасать положение, иначе ужина пришлось бы ждать еще долго.

– Так вот оно и тянется, – сказал он, просто чтобы не молчать. Это только кажется, что одному хорошо путешествовать, а за пару месяцев разговоров с лошадьми и собаками так осатанеешь от одиночества, что и принцессе в качестве собеседника рад будешь! – И ничего. Живы.

– А как же короли? – задала ожидаемый вопрос девушка. – Выходит, владения их распались, и…

– Ну да, – не дал ей договорить Генри, высыпая в котелок крупу и помешивая, чтобы не прикипела. – Кто-то до сих пор цепляется за клочок земли с замком… вроде твоего. Их не трогают, они безобидные. Достопримечательности такие. А так… нету больше королей. Ну вот разве что у московитов царь есть, но их не так сильно Катастрофой тряхнуло, как нас… Есть еще Желтые царства – Ханьское, Циньское… все не упомню. Но, говорю, на востоке не так сильно всё перемешало. Они по-старому почти живут.

– Они – пусть, – вздернула подбородок принцесса. – А здесь? Как же здесь люди обходятся без правителей?

– У нас теперь один правитель, – хмыкнул Генри, дождался, пока девушка недоуменно вскинет бровки и добавил: – Золото. Ну что так смотришь? Не понимаешь? – Он помешал ложкой в котелке, сыпанул соли. – Представь, вот был мир и вдруг не стало. Какие-то непонятные места, а между ними – остатки того, что было. И там люди живут. Есть хотят, вещи им всякие нужны… Ну вот, кто первый сообразил, что теперь торговлей заниматься – самое важное дело, тот и выиграл. Только опасно это. Через Территории ходить…

– Территории? – нахмурилась девушка. – Это… те дикие земли с Западного материка?

– Ну, не только, – неохотно ответил Генри. – Разные. Просто… Я ж говорю – маги мудровали. Есть места спокойные, а есть… Территории, в общем. Там особо делать нечего. Только торговцы ездят, за то им и платят…

Монтроз умолчал о том, что по Территориям вовсю шляются такие типы, как он сам: из праздного любопытства или ради прибыли, неважно.

– Хватит болтать-то, – поспешно сказал он, видя, что принцесса вознамерилась задать ему еще какой-то вопрос. – Уже готово всё, сейчас миски достану…

– Благодарю, – вымолвила девушка будто бы с усилием. – Я не голодна.

«Ясно, куда уж нашей походной каше против этих… соловьиных язычков в сливочном соусе!» – хмыкнул про себя Генри, но тут же насторожился: с принцессой что-то было неладно. Слишком напряженное лицо, как будто она силится удержаться в сознании, а на самом деле сейчас грохнется в обморок.

– Эй, с тобой всё в порядке? – спросил он, хмурясь.

– Разумеется, нет, – выговорила девушка. – Я бы хотела… побыть одна.

«Ага, – решил Генри. – Вон оно в чем дело!» Понятно теперь, отчего у нее такое лицо. Едва сдерживается, бедолага, чтобы не разреветься на глазах у постороннего человека, а это, должно быть, этикетом не дозволяется.

– Да сколько угодно, – сказал он. – Вовсе избавить тебя от своего общества не могу, уж не обессудь, но можешь залезть в палатку, там ты меня хоть видеть не будешь!

– Благодарю, – наклонила голову принцесса, поднялась, посмотрела выжидательно.

Генри галантно откинул полог палатки, пропуская девушку внутрь. Как она намерена разворачиваться там со своим шлейфом и прочими нижними юбками, он не представлял. Однако все кружева и оборки как-то уместились в маленькой палатке, и воцарилась тишина. Как Генри ни прислушивался, он не мог различить ни единого всхлипа.