Неизведанные земли

— Может быть, ты, по крайней мере, помнишь свой номер телефона? — спросила мама. — Мы должны как-то дать знать твоим родителям, что ты здесь. Они ведь ужасно волнуются.

Элли было не слишком жаль людей, к которым сын рано или поздно все равно вернется. Кроме того, номера она действительно не знала, и это было здорово. Она наконец вернулась к родителям, и они отнеслись к ней со всей возможной любовью и лаской. Что могло быть лучше? Вряд ли призрак мог рассчитывать на большее.

— Я хочу есть, — сказала она. — У вас есть что-нибудь вкусное?

Родители переглянулись, а потом мама указала взглядом на телефон. Папа кивнул и вышел из комнаты. Не нужно было обладать сверхъестественными способностями, чтобы понять, что он пошел звонить в полицию из другой комнаты. Элли хотела было снова разразиться отчаянными воплями, но потом решила, что рано или поздно ей придется расстаться с телом мальчика, а стало быть, следует использовать оставшееся время с максимальной пользой.

— У вас есть яблочные подушечки? — спросила она. — Я бы хотел поесть яблочных подушечек с клубничным молоком.

Элли посмотрела на маму. Она так сильно побледнела, что даже Элли удивилась.

— Хотя, ладно, — сказала Элли. — У вас, наверное, такого нет.

— Вообще говоря, — ответила мама, — есть.

Папа вновь присоединился к ним в кухне и наградил маму утвердительным кивком, когда ему показалось, что Элли на него не смотрит. Он уже позвонил куда нужно, подумала Элли. Значит, до приезда полиции осталось минут пять, решила она.

Родители смотрели, как она, сидя за кухонным столом, смакует каждую ложку своего любимого кушанья. Элли даже пыталась обмануть себя, сделать вид, что происходит обычный семейный завтрак.

— Прости, подушечки не слишком свежие, — сказала мама.

— Нет, — ответила Элли. — Вкусные подушечки.

— Наша дочь Элли любила их, — сказал отец. — И как раз с клубничным молоком.

— Многие дети любят, — отозвалась Элли, хотя не знала больше никого, кто бы ел яблочные подушечки с клубничным молоком. Она погрузила ложку в розовую жидкость и начала гонять по тарелке последнюю подушечку, как маленький надувной матрас по морю.

— А можно еще, пожалуйста.

Мама сделала ей вторую порцию. Элли начала топить плавающие по поверхности подушечки, чтобы они пропитались молоком.

— Я проснулся в комнате вашей дочери, да? — спросила она.

Мама кивнула, избегая смотреть мальчику в глаза.

— С ней что-то случилось, да?

— Да, Дэнни, что-то случилось, — ответил отец.

— Можете мне не рассказывать, если вам неприятно, — сказала Элли, понимая, что ситуация опять принимает нехороший оборот.

— Да нет, ничего, это было давно, — отозвался отец.

Не так уж давно, подумала Элли, но говорить этого, конечно, не стала.

— Мне кажется, она вас сильно любила.

Нужно было на этом и остановиться, но Элли уже слышала скрип тормозов — у дома остановилась полицейская машина, а вслед за ней вторая. Оставалась последняя попытка.

— Иногда люди уходят насовсем, — сказала Элли родителям. — Они не хотят, но ничего не поделаешь. Никто не виноват. Я думаю, если бы она могла, сказала бы вам, что с ней все хорошо. Люди умирают, но это не значит, что они уходят. Иногда они остаются рядом.

Отец с матерью посмотрели друг на друга, а потом оба сразу — на Дэнни. Элли увидела, что глаза у них блестят от слез.

— Элли не умерла.

Дэнни ухмыльнулся. Да, подумала Элли, видно, родители хотят смотреть на вещи под таким углом.

— Конечно, не умерла. Пока вы помните ее, она не умрет.

— Нет, — сказал отец. — Она действительно жива.

Элли медленно погрузила ложку в молоко.

— Как это?

— Она просто спит, Дэнни, — сказал папа. — Спит уже очень, очень давно.

Глава двадцать восьмая

Мертвый сон

Кома. Отсутствие реакции. Вегетативное состояние. Все эти сложные термины врачи используют по отношению к пациентам, не приходящим в сознание. Можно подумать, что за этими красивыми словами что-то скрывается, что специалисты точно знают, что происходит в мозгу пациента, пребывающего в коме. Но истина заключается в том, что на самом деле никто ничего точно не знает. За общим определением «кома» может скрываться целый сонм различных состояний, но на деле это означает, что человек просто не просыпается.

Элли Джонсон получила многочисленные внутренние повреждения и серьезную черепно-мозговую травму во время столкновения. Она ударилась о лобовое стекло, пробила его головой и угодила прямиком в мальчика, вылетевшего через лобовое стекло другой машины. Ник погиб на месте, но Элли оказалась истинным бойцом. Ее сердце билось, когда приехала «скорая помощь». Оно не остановилось, когда ее привезли в реанимационное отделение. Ее подключили к десятку аппаратов системы жизнеобеспечения, а сердце все продолжало биться. Оно не остановилось даже после пяти часов, проведенных на операционном столе, когда врачи зашивали глубокие раны на ее теле. Когда Элли привезли в палату, сердце продолжало работать.

Благодаря квалифицированной помощи врачей и потрясающей жизнеспособности Элли не умерла. Раны, полученные при аварии, были очень глубокими и опасными, но и они зажили, а электроэнцефалограмма показывала признаки минимальной активности, доказывающие, что мозг Элли не умер. Если бы не это, родителям было бы легче. Они решили бы просто, что Элли никогда больше не поправится. Но мозг Элли жил, и это обстоятельство предопределило дальнейшую судьбу родителей, которым отныне было суждено жить надеждой.

— Не буду пытаться подсластить для вас пилюлю, — сказал доктор родителям, когда Элли уже несколько недель находилась в коме. — Она может очнуться завтра, в следующем месяце, в следующем году или вообще никогда не очнуться. Но даже если это произойдет, весьма возможно, перед вами окажется совсем не та девочка, которую вы помните. Очень может быть, что ее мозг слишком сильно поврежден и потеряет когнитивную функцию. Сейчас мы вам ничего не можем сказать наверняка. Для вашего же блага желаю вам, чтобы она очнулась и была той же девочкой, которую вы знали. В противном случае ей лучше умереть, и как можно скорее, — добавил он в свойственной докторам сочувственной и одновременно бессердечной манере, глядя на обезумевших от горя родителей.

Но ни того, ни другого не произошло. И теперь где-то в больнице, на койке, лежала Элли Джонсон, девочка, которая не просыпалась и не умирала…

…потому что душа ее находилась в таинственной Стране, населенной призраками.

В финале книге «Вы не знаете, что такое повелевать живыми»Элли Отверженная пишет: «Истинную причину возникновения этой необыкновенной способности я знаю, но не могу поделиться этим с вами, потому что это находится вне моей компетенции. А стало быть, я не имею права распространять эту информацию. Именно по этой причине мы можем вселяться в тела других людей и не забываем то, что случилось с нами при жизни. Этим мы и отличаемся от общей массы призраков, населяющих Страну. Эту истину каждый, кто наделен способностью вселяться в живых, должен познать самостоятельно. Если вам дано это умение, значит, рано или поздно вы все поймете сами.

Чем чаще вы вселяетесь в живых людей, тем больше хочется. Вы превращаетесь в рыбу, упорно плывущую против течения к месту нереста. Я лишь хочу пожелать вам, чтобы, когда вы познаете самую важную истину, у вас хватило сил принять ее».

Глава двадцать девятая

Одиночная камера на двоих

День для малыша Дэнни Розелли выдался неудачный. Утром он проснулся в чужом странном доме, а теперь, много часов спустя, все было еще хуже. Он разговаривал с собой, ворочался в постели, неожиданно запрокидывал голову. Мама накормила его гороховым супом, и мальчика время от времени тошнило. В старые времена люди сказали бы, что мальчик одержим бесом, но теперь принято во всем полагаться на медицину, а доктора считали, что Дэнни болен. Сильно болен.