Скованные одной цепью

— Что за сделка?

Крисп опасливо обернулся на Уина. Он знал, что тот не блефует. Уин и впрямь решил, что оставлять его в живых слишком опасно. И все-таки при любых обстоятельствах человек цепляется за жизнь. В данном случае последней соломинкой для него стала попытка убедить Майрона в своей гуманности, чтобы он заставил Уина опустить пистолет.

Майрон вспомнил звонок по номеру 911 от какого-то рабочего-ремонтника, говорившего с иностранным акцентом.

— Так, — сказал он. — Сьюзи согласилась принять большую дозу героина взамен на звонок в Службу спасения.

Крисп кивнул.

Как же он сразу не догадался? Просто так принять героин Сьюзи не заставишь. Она тоже стала бы цепляться за последнюю соломинку. Если бы только не одно обстоятельство.

— Сьюзи согласилась на твое требование, — продолжал Майрон, — при условии, что ты дашь ребенку шанс выжить.

— Да. Мы заключили сделку. Я дал слово позвонить по девять-один-один сразу, как только она вкатит себе дозу.

У Майрона снова защемило сердце. Он почти воочию видел, как до Сьюзи доходит, что, если ей выстрелят в голову, ее нерожденный ребенок погибнет вместе с ней. Выходит, да, она боролась до конца, но не за себя, а за ребенка. И ей это удалось. Это был большой риск. Если она умрет от передозировки сразу же, на месте, то и младенец может уйти вместе с ней. Но это оставляло хоть какую-то надежду. Скорее всего Сьюзи знала, как действует героин, его разрушительное воздействие сказывается не сразу, постепенно, какое-то время есть.

— И ты выполнил свое обещание?

— Да.

— Зачем? — попытался понять Майрон.

— А почему бы и нет? — пожал плечами Крисп. — Зачем убивать невинное дитя, если в том нет необходимости?

Нравственные устои убийцы. Ладно, теперь Майрону почти все известно. Они пришли сюда за ответами. Осталось получить еще один.

— А теперь выкладывай все, что знаешь о моем брате.

— Я уже сказал. Ничего не знаю.

— Но ведь ты разыскивал Китти.

— Верно. Как только она вернулась и начала дергаться, пришлось за ней погоняться. Но про твоего брата я и слыхом не слыхивал. Клянусь.

В этот самый момент Уин нажал на курок и выстрелил Эвану Криспу в голову. Майрон испуганно отскочил в сторону. Тело мешком сползло на пол, на восточный ковер брызнула кровь. Уин быстро осмотрел тело. В повторном выстреле нужды не было. И Герман Эйк, и Эван Крисп были мертвы.

Майрон просто тупо смотрел перед собой.

— Ну и что дальше?

— А дальше, — сказал Уин, — отправляйся к своему отцу.

— А ты?

— Об этом можешь не беспокоиться. Какое-то время я буду отсутствовать. Но это не важно, со мной все будет в порядке.

— Как прикажешь это понимать — «какое-то время буду отсутствовать»? Ты в этом забеге не один участвуешь.

— Вот именно что один.

— А как же я?

— А тебя здесь нет. Я все устроил как надо. Возьмешь мою машину. Потом я с тобой свяжусь, но не сразу.

Майрон хотел было возразить, но передумал: это только затянет, а то и испортит дело.

— Не сразу — это как долго?

— Не знаю. Сегодня у нас с тобой не было выбора. Эта парочка ни за что не оставила бы нас в покое. Ты должен это понять.

Майрон понимал. Ему также стало ясно, почему Уин не посвятил его в свои планы. Майрон принялся бы искать другой выход, а его не было. При свидании в тюрьме Фрэнк Эйк и Уин договорились обменяться услугами. Уин извлек из этого максимум, и в результате их с Майроном жизни оказались спасены.

— Поезжай, — сказал Уин. — Мы свое дело сделали.

— Не до конца, — покачал головой Майрон. — Мне еще надо Брэда найти.

— Крисп сказал правду, — возразил Уин. — Что бы твоему брату ни угрожало, это совсем другое дело, к этому оно отношения не имеет.

— Знаю, — кивнул Майрон.

Они приехали сюда за ответами, и Майрону показалось, что вот теперь он и впрямь получил их все, до последнего.

— Поезжай, — сказал Уин.

Они крепко обнялись и долго не отпускали друг друга. Не прозвучало ни единого слова — любое было бы лишним. Но Майрону вспомнилось, что сказал ему Уин, когда Сьюзи впервые появилась у них и попросила помочь: мы склонны думать, что хорошее пребудет с нами вечно. Это не так. Мы склонны верить в то, что навсегда останемся молодыми, что мгновения счастья и люди, которые нам дороги, не исчезнут никуда и никогда. Но и это не так. Обнимая друга, Майрон чувствовал, что, как прежде, у них отныне не будет. Что-то изменилось в их отношениях. Что-то ушло навсегда.

Оторвавшись наконец от Уина, Майрон пошел назад по коридору и переоделся в свои вещи. Мясник был здесь. Два громилы исчезли. Их судьба осталась Майрону неизвестна, да и не особенно его интересовала. Мясник кивнул Майрону. Тот подошел к нему и сказал:

— Хочу попросить тебя еще об одной услуге. — И объяснил, о чем идет речь. Мясник явно удивился, но кивнул: «Сию минуту». Он вышел в соседнюю комнату и тут же вернулся, передав Майрону то, о чем тот просил. Майрон кивнул в знак благодарности, вышел наружу, сел в машину Уина и завел двигатель.

Ну вот, теперь почти все.

Не проехал он и мили, как позвонила Эсперанса.

— Твой отец очнулся, — сказала она. — Он хочет тебя видеть.

— Скажи, что я люблю его.

— Так ты едешь сюда?

— Нет, — сказал Майрон. — Пока еще не могу. Надо сначала выполнить его просьбу.

Он отключился, и из глаз у него покатились слезы.

33

Кристин Шиппи встретила Майрона в вестибюле лечебного центра.

— Ну и вид у вас, словно со смертного одра поднялись, — присвистнула она. — А я уж, поверьте, знаю, что говорю, столько пришлось здесь навидаться.

— Мне надо поговорить с Китти.

— Я ведь вам уже все объяснила по телефону. Это невозможно. Вы ведь доверили мне ее, так?

— Мне нужна информация.

— Неотразимый аргумент.

— Не хотелось бы впадать в чрезмерный пафос, но речь, возможно, идет о жизни и смерти.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — сказала Кристин, — но вы ведь обратились сюда за помощью, разве не так?

— Так.

— И помещая ее сюда, вы ознакомились с нашими правилами?

— Да. И я хочу, чтобы вы оказали ей помощь. Мы оба знаем, что она в ней нуждается. Но сейчас, в эту самую минуту, мой отец, возможно, умирает и ждет, что я приеду с ответами на кое-какие, совсем не праздные вопросы.

— И вы считаете, что Китти эти ответы известны?

— Да.

— Она сейчас в ужасном состоянии. Вы, должно быть, знаете, как это бывает. Первые сорок восемь часов — настоящий ад. Она ни на чем не может сосредоточиться. Все, что ей сейчас нужно, — это доза.

— Знаю.

— В вашем распоряжении десять минут. — Кристин покачала головой, открыла ему дверь и повела по коридору. В здании царила мертвая тишина. Словно читая его мысли, Кристин Шиппи пояснила: — Палаты у нас звуконепроницаемые.

Дойдя до места, Майрон остановился и сказал:

— Еще одно.

Кристин выжидательно посмотрела на него.

— Мне надо поговорить с ней наедине, — сказал Майрон.

— Это невозможно.

— Разговор конфиденциальный.

— Я ничего никому не скажу.

— Не в этом дело, — возразил Майрон. — Это юридический вопрос. Если вы что-то услышите и потом вам вдруг придется свидетельствовать в суде, я не хочу, чтобы вы лгали под присягой.

— О Господи. И о чем же вы ее собираетесь расспрашивать?

Майрон промолчал.

— Она может сорваться, — предупредила Кристин. — Может начать все крушить вокруг себя.

— Я большой мальчик.

Кристин ненадолго задумалась, потом со вздохом открыла дверь и сказала:

— Ну что ж, вся ответственность на вас.

Майрон вошел в палату. Китти лежала на кровати, кажется, в полудреме, всхлипывала. Он закрыл дверь и подошел поближе. Включил свет. Китти была вся в поту, выглядела она ужасно.

— Майрон, это ты?

— Пора кончать с враньем, — сказал он.

— Мне нужна доза, Майрон. Ты понятия не имеешь, каково мне сейчас.