Ночь над Манхэттеном

— Ключи! — Она встала перед ним, запыхавшаяся от беготни по лестнице, и, чуть ли не касаясь животом его живота, нахально подбоченилась. — Ну, ты забираешь их или нет? А может, вы с Кэт совьете другое гнездышко, где-нибудь на Манхэттене?

— Может быть. Ты тоже мечтала там жить, не так ли? — спросил он соблазнительно низким голосом, и его дыхание обожгло щеку. Он снова смеялся над ней! Он снова стоял беззастенчиво близко. Еще одно мгновение — и они будут просто вынуждены поцеловать друг друга…

— Ну я-то, допустим, скоро туда перееду, — выпалила Хэтти, чтобы заполнить паузу.

— Да ты что! Откуда столько денег у бедного… кто он там, врач?

— Не важно, — грубо отрезала Хэтти и сразу развернулась к выходу.

— Ну не обижайся. Если честно, не могу представить Манхэттен без тебя. Может, познакомишь нас со своим Фрэнком? Будем дружить семьями.

— Пошел к черту! — прошипела она, отступая в подъезд.

Джонни схватил ее за руку и не отпускал.

— Ну перестань, ну не обижайся. Ну все, все… Ну с кем ты будешь жить на Манхэттене?

Хэтти разозлилась:

— Тебе смешно? Приходите, познакомлю! А что? Правда, будем дружить семьями! — И она без запинки назвала адрес того ресторана, где сегодня встречалась со Стефаном. — Сегодня в семь сможешь?

Джонни смотрел на нее с сомнением.

— Да ладно тебе, я пошутил. Правда, что ли? Хэтти, но это очень дорогой ресторан!

— Так на вас заказывать места или нет?

— Нет, нет. Я пошутил…

— Ах да, я понимаю, планы… Будешь перевозить сюда вещички ненаглядной Кэтти?

— При чем здесь Кэт? Мы сегодня рекламный ролик снимаем про холдинг, ты что, забыла? Мне как руководителю пресс-службы весь день актеров утверждать.

— Я в отпуске, дорогой! К тому же — из другого отдела! И все, что происходит в вашем холдинге, ровно месяц меня не будет волновать!

Он растерянно отпустил ее руку. Хэтти развернулась и поскакала по лестнице вниз, прокричав:

— Передавай привет своей Замухрышке!

О господи, зачем она так? Наверно, ему обидно это слышать… С другой стороны, раньше ее никогда не волновало, что и кому обидно слышать, а сейчас вдруг проснулась совесть. С чего бы это?

Сев в машину и немного отъехав от дома, Хэтти остановилась в каком-то дворе и расплакалась навзрыд, уронив голову на руль. Зачем ей нужны эти двадцать килограмм барахла? Зачем ей нужен Манхэттен, Стефан и все блага мира? Ведь она на самом деле любит только одного лишь Джонни и любила бы… правда любила бы, даже будь он беден! Он такой красивый и сексуальный! Он такой остроумный, с ним совсем даже не скучно… И как она только раньше не замечала!

От этой мысли Хэтти заголосила еще громче и даже несколько раз в отчаянии ударилась головой об руль, вспугивая гудками прохожих.

Закат над Манхэттеном был прекрасен. В марте темнеет рано и красное солнце садится за горизонт, запуская в небо резкие лучи, разделенные башнями небоскребов. Хэтти шла по улице и любовалась городом. Она почистила перышки в салоне красоты, бросила машину на какой-то платной стоянке и уже час бродила по улицам, чтобы как следует настроиться на встречу.

В качестве наряда для ужина она выбрала весьма откровенный брючный костюм, под который ничего не надевалось, кроме белья, а лучше — совсем без лифчика… В этом костюме она очень привлекала взгляды прохожих, поскольку пальто несла в руке. Еще утром бабуля, оглядев ее одобрительным взором, предрекла скорый переезд к Стефану и даже немного обиделась, что внучка так мало поживет у нее.

Сейчас, выходя на набережную, Хэтти чуть не расхохоталась, вспомнив эти слова. А ведь бабуля права! Тут пан или пропал. Стефана надо брать за рога в первую же ночь. Потом — женить на себе, потом… И радужные картины — одна краше другой — запрыгали у нее перед глазами.

В половине восьмого, отмерив положенные полчаса для опоздания, Хэтти вошла в ресторан на Бродвее. Администратор любезно проводил ее за персональный столик Стефана (оказывается, местная знать имела здесь свои столики), сервированный на двоих. Там пока никого не было.

— Как это понимать? — поинтересовалась она, оглядываясь назад.

Администратор пожал плечами.

— Он всегда опаздывает.

— Да, но я тоже опоздала на полчаса.

— А надо — на час. Он всегда приходит на час позже. Вы что, не знали? Все его девушки знают, что он опаздывает.

— Все его девушки?

— Это же мистер Долсон. Известный на всю страну.

Поняв, что на нее смотрят как на идиотку, Хэтти сильно разозлилась.

— На всю страну? Но я знала его совсем юным прыщавым мальчишкой, и какой он сейчас — меня не волнует!

— Примите мои сочувствия, мэм, — улыбнулся мужчина. — Будете что-нибудь заказывать или пройдетесь по улице еще полчаса?

— Пройдусь! — Хэтти решительно направилась к выходу. — И скажите ему, что Хэтти Голдинг передает ему огромный привет.

— Вы не вернетесь?.. О! А вот и он сам…

— Прости меня, Хэтти! — Стефан откуда-то сзади сгреб ее в охапку, и о том, что это он, Хэтти догадалась лишь по его вчерашнему голосу и подобострастной физиономии администратора.

— Мистер Долсон, дама ждет вас.

— Уже не жду! Пусти!

— Что вы, что вы!.. Принеси нам… как всегда!

Хэтти наконец вырвалась и обернулась. А обернувшись, застыла, пораженная увиденным. У нее даже возникли сомнения, тот ли мужчина, которого она ждала, стоит перед ней? Конечно, он не стал Кеном, но и с придурком Стефаном по кличке Кий у него больше не было ничего общего. Перед ней стоял двухметровый мужчина, безупречно одетый, безупречно выбритый, благоухающий безупречно дорогим одеколоном. А еще он безупречно улыбался. Немного напоминал друга ее детства: был так же белобрыс и белобров, как придурок Стефан. А больше — ничего общего. Хэтти наморщила одну бровь — не сон ли это? Стефан молчал, позволяя себя разглядеть.

— Нет, дорогая моя, я не исчезну. Можешь себя ущипнуть. А лучше — меня.

— Ты изменился.

— Ты тоже, моя прелесть.

— Правда? — Хэтти скроила соответствующее выражение лица.

— Конечно. Ты просто прекрасна. Ты осталась так же юна и свежа, но при этом стала еще красивее. — Он придвинул ей стул, усаживаясь за столик. — В тебе самым лучшим образом сочетаются манеры взрослой умной женщины и прелесть юности. Хэтти, я в восторге! — закончил он, глядя в меню.

— Спасибо, но, право… По-моему, я обыкновенная. А вот ты… ты очень сильно изменился. Стефан, если бы я знала, что ты станешь таким, я бы ни за что не дала тебе сорваться с крючка!

— Ну что ты! — Он обезоруживающе улыбался, и она могла поклясться, что уже в тот момент улыбка светилась фальшью. — Я до сих пор на твоем прелестном крючке. И ты в любой момент можешь стать моей… мм… впрочем, просто моей.

После этого Стефан уставился на нее, ожидая, видимо, восторженных согласий.

— Приглашаешь?

— Куда?

— Стать твоей. В каком, кстати, смысле?

— В самом лучшем. — Стефан беззастенчиво разглядывал ее. И Хэтти вдруг поймала себя на неуютной мысли, что он совсем не в восторге от ее «красоты», что видал и получше и что в его коллекции побывали, наверно, тысячи супермоделей, с которыми ей не сравниться.

— Ты что, как прежде готов на мне жениться?

Стефан нежно взял ее руку в свою, так что пожилая женщина за соседним столиком умиленно вытерла слезу, ибо с таким лицом, в таком дорогом ресторане можно делать только одно — предложение.

— Девочка, ты что, с луны свалилась? Я предлагаю тебе стать моей подругой.

— Подругой?

— Если тебе не нравится формулировка, то давай по-другому — любовницей.

— Ты… — Она начала вставать. — Ты… ты в своем уме? Ты всем своим девкам делал такие грязные предложения прямо в первый вечер знакомства?

— Не вижу в нем ничего грязного, Хэтти. Это жизнь. К тому же уж мы-то с тобой знакомы далеко не первый вечер. Ладно, прости. Я пошутил.

— Пошутил?

— Да, Хэтти. Я, видишь ли, несостоявшийся актер. Я не смог освоить профессию, зато прекрасно освоил розыгрыши.