Страница 5 из 83
Во время совещаний и заседаний, даже на самом высоком уровне, сидел лишь цезарь, остальные уважительно стояли. Вот почему заседания у императора получили впоследствии название «консисторий», от латинского consistore(«стоять вместе»). Так что вместо наших «заседаний» были «стояния», что, несомненно, сказывалось на краткости высказываний. А на монетах того времени чеканились такие изображения: Диоклетиан и Максимиан сидят в креслах, стоящие боги Юпитер и Геркулес возлагают венки на их головы. Невероятно! Смертные сидят в присутствии стоящих богов! А ведь раньше как было? Первые императоры оказывали уважение Сенату, приветствуя его стоя, и даже вставали перед отдельными сенаторами. Теперешние же монархи почитали себя выше богов.
Такая тенденция обожествления императора стала обычным делом. Всему, что связано с особой цезаря, придавался нимб «святости». Ко всем его деяниям, качествам и даже принадлежащим ему вещам стали прибавлять словечко sacer— «священный». Появились священные указы, священные подписи, священные письма, священные покои, священная щедрость и т. п.
Первые три века существования Римской империи все же соблюдали приличия, сохраняя видимость того, что правитель лишь самый главный из чиновников империи, глава Сената, первый из ее граждан. Поэтому и называли первый период Римской империи принципатом, от латинского princeps— глава, предводитель. Начиная же с Диоклетиана, стали говорить о доминате ( dominus— господин). Теперь император стал абсолютным монархом, отпала необходимость соблюдения бывшего республиканского равенства, не надо было больше притворяться.
Неправильно было бы говорить, что это Диоклетиан нарушил старую традицию и резко изменил качество верховной власти. Просто он завершил уже давно наметившуюся тенденцию, зародившуюся гораздо раньше, и отбросил притворство. Да и придворный церемониал изобретен не им, отдельные его элементы появлялись в правление разных цезарей. Роскошные одеяния, адорация, нимб святости — все эти элементы культа правителя в разной степени появились уже на протяжении третьего века, а некоторые из них — даже раньше. Диоклетиан лишь собрал в единую систему все эти разрозненные проявления культа властителя.
И все же правителя окружали не одни лишь придворные. Пышный придворный церемониал был лишь величественным фасадом, его целью было внушать уважение к величию монарха и повергать в трепет людей за пределами этого фасада. А истинным мозгом империи и основным местом работы императора были всевозможные секретариаты и учреждения, гражданские и военные, называемые official, руководители которых пребывали во дворце постоянно. Все важные решения и постановления принимались на совещаниях с этими высокими чиновниками. Они назывались комесами, от латинского слова comes— товарищ, и в самом деле были товарищами государя во всех его трудах. Так же назывались они и в последующие времена, причем эти титулы стали раздаваться излишне щедро и подразделяться на три категории по степени их значимости, так что не все уж эти чиновники были одинаковыми товарищами. А слово сохранилось в современных романо-германских языках, например, испанское cameradosи даже французское comte, граф, должно быть, от какого-нибудь очень высокопоставленного товарища.
Целенаправленная деятельность императора и его соратников охватывала все стороны жизни империи. Как многие цезари и до него, и после него, он правил путем принятия решений сверху. Особое внимание государь уделял низшим слоям общества. Из стоящих перед ним задач главными он считал: положить конец спекуляции, привести в норму цены и плату за труд. Сделать это удалось благодаря очень длительной и трудоемкой работе по разработке четких тарифов и максимальных цен за товары и услуги. Эдикт о твердых ценах и заработной плате был опубликован в 301 г., до наших дней сохранились многие его фрагменты, а главное, очень поучительное предисловие:
«Найдется ли человек с таким равнодушным сердцем и настолько лишенный человеческих чувств, который не заметил бы повсеместного самоуправства в установлении цен как оптовых, так и розничных? Разнузданную жажду обогащения нельзя укротить ни обилием прибыли, ни богатством урожайных лет. Вот почему мы решили установить не просто твердые цены на товары, ибо такое решение явилось бы несправедливым для многих провинций, которым счастье улыбнулось в ниспослании особой дешевизны, а границы цен, чтобы при появлении жаждущего наживы спекулянта его ограничило бы наше постановление в соответствии с принятым законом. Итак, мы изъявляем свою волю: цены в приведенном списке должны быть соблюдаемы во всем нашем государстве, и пусть все знают — превышать их нельзя. При этом мы отнюдь не лишаем наших граждан благословения дешевизны в тех местностях, где проявляется обилие товаров.
Постановляем при этом: если кто вопреки данному эдикту осмелится его нарушить, тот приговаривается к смертной казни. Это вовсе не слишком строгая мера, ведь смерти легко избежать, достаточно лишь следовать закону. Кары не избежит также и тот, кто, располагая нужными для жизни людей продуктами или другими товарами, попытается скрыть их по оглашении эдикта. В таком случае наказание должно быть даже еще более строгим, поскольку уменьшение товаров на рынке является более тяжелым преступлением, чем само нарушение эдикта.
Мы взываем к совести всех, дабы с должным послушанием выполняли наше постановление на благо всех граждан. Ведь оно ставит целью оказание помощи не отдельным городам, народам и провинциям, но всему миру, во вред которому иной раз действует небольшая горстка жаждущих наживы негодяев; горсточку этих любителей наживы не насытит и не удовлетворит никакое приобретенное богатство, им все будет мало, и они ни на чем не остановятся».
После этого отеческого поучения следует длинный список товаров и услуг, максимальные цены и оплаты в денариях. В данном случае речь идет об условной расчетной единице, а не об общепринятом платежном средстве, впрочем, очень небольшой стоимости. Со времен Аврелиана мы часто встречаем «нуммус», маленькую бронзовую монетку с капелькой серебра, которая номинально соответствует пяти денариям. Сам Диоклетиан, кстати, провел денежную реформу. Он увеличил число монетных дворов, на которых чеканили золотые, серебряные и бронзовые монеты. Ауреус (золотой) весил более пяти граммов золота, аргентеус весил 3 г. серебра, а монетка из бронзы поначалу весила 10 г., потом намного меньше. Эту последнюю в нумизматике часто называют фоллис, и напрасно. Дело в том, что во времена позднего периода Римской империи по причине низкой стоимости монет и бушевавшей инфляции этими монетками набивали мешочки и платили мешками — по латыни follis, что означало «мешок».
Нас интересует, прежде всего, соотношение цены и оплаты а не сама стоимость условного денария. Например, фунт свинины стоил 12 денариев, говядины — 8, пара крепких мужских сапог — 120, дамских туфелек — 60. За 10 огурцов надо заплатить 4 денария, за 10 яблок высшего сорта — столько же. Максимальная цена 1 яйца составляла 1 денарий. Самые дорогие вина стоили 30 денариев за sextarius(чуть больше пол-литра), дешевые — всего 2 денария.
На селе работник за рабочий день должен был получать 25 денариев и еду, каменщик — 50 и еду, погонщик ослов — 25 денариев и содержание, маляр при работе в доме — 75 и содержание, цирюльник за стрижку — 2 денария. Учителю чтения и писания полагалось 50 денариев ежемесячно с каждого ученика. Столько же платили учителю гимнастики, а математики — 75 денариев, как и учителю стенографии. Архитектор получал 100 денариев, учитель литературы — 200, риторики — 250.
Не очень-то высокая оплата полагалась за труд учителям даже самых высоких категорий. Получалось, что ритор получал лишь в три раза больше погонщика ослов, которому к тому же полагалось питание на весь день. А ведь риторике, умению правильно и красиво говорить, причем не одни только речи, римляне издавна придавали большое значение.