Шоколадная принцесса

— Что же, Аня, однажды я просил тебя порвать отношения с моим сыном, но не предложил ничего взамен. Сегодня я это делаю. Однако это предложение будет действительно очень короткое время. Я хочу, чтобы ты решила сегодня.

И он все выложил. Он сделает так, что информация о сравнении пуль никогда не будет обнародована; таким образом, Лео будет в безопасности. В обмен на это меня пошлют в «Свободу» на лето за незаконное хранение оружия, так что Делакруа покажет оппонентам, что не занимается попустительством. Пока я буду в «Свободе», Нетти отправят в лагерь для одаренных детей. (Я спросила его, как он об этом узнал. «Я знаю обо всем, Аня, это моя работа».) Наше соглашение влечет за собой и то, что Служба защиты детей не обратит на нас внимания, так как Нетти не останется без опекуна. Летом Делакруа подстегнет бумажную работу, которая освободит меня от необходимости опеки и также сделает официальным опекуном Нетти. В обмен я должна буду порвать с Вином. Мне будет позволено увидеть его один раз перед «Свободой», но только ради того, чтобы порвать с ним.

— Мне жаль, что придется так сделать. Как я уже сказал, ты мне очень нравишься. Но если ты с ним, это становится для меня источником постоянных проблем. И должно быть, я преуменьшил свою заботу о хорошем самочувствии Вина. Хотя эта первая пуля поможет ему закалить характер, я бы не хотел, чтобы в него стреляли еще раз. Я хочу, чтобы мой сын дожил хотя бы до двадцати.

Я обдумала предложение Делакруа: «Свобода» на три месяца и разрыв отношений с Вином в обмен на безопасность брата и сестры. Два за два. Да, это выглядело честной сделкой. Порвать с Вином будет нетрудно, так как в некотором смысле я уже хотела это сделать. Я любила его, но рядом со мной он был в опасности.

— Как я узнаю, что вы сдержите слово?

— Я приобретаю и теряю так же много, как и ты, — ответил он.

В третье воскресенье мая (за две недели до «Свободы») мы с Нетти пошли в церковь впервые за очень долгое время. Я не пошла на исповедь — очередь была слишком длинной, как и список моих грехов. Но я получила причастие. Литургия была (как раз вовремя) о жертве: как в жертве можно найти искупление, даже если это поначалу и не кажется очевидным. И это помогло мне немного укрепиться в принятом решении.

После посещения церкви мы с Нетти пошли в гости к Вину в его квартиру. Чарльз Делакруа ослабил охрану, и Вину также сказали, что он смягчился по отношению ко мне (однако Вин еще не знал о моем грядущем заключении в «Свободе»). Нетти ужасно скучала по Вину, почти так же сильно, как и я. Она нарисовала цветочки на гипсе, который заменил металлические штыри, и вернула ему шляпу, которая оставалась в ее владении с той ночи.

— Нам с Вином нужно немного поговорить наедине, — сказала я ей.

— О, вы собираетесь целоваться? — подразнила она.

— Давай лучше выйдем сами, — предложил Вин. — Я уже могу немного передвигаться. Кроме того, боюсь, мне грозит опасность стать вампиром, если я не буду видеть солнечный свет.

Мы вышли на крышу, где у его матери был сад, и сели на скамейку, так как Вину надо было передохнуть. Солнце светило очень ярко, и я пожалела, что не захватила солнечные очки. Вин приложил мне руку козырьком ко лбу, чтобы защитить глаза от солнца. Каким все-таки замечательным парнем он был.

Я заранее продумала слова, которые мне надо будет сказать, поэтому моя речь звучала отрепетировано.

— Вин, — начала я, — за время нашего расставания я много думала и кое-что поняла. Я не думаю, что мы подходим друг другу.

Он рассмеялся. Мне нужно было прибавить убедительности, чтобы заставить его верить мне.

— Я серьезно. Мы не можем быть вместе, не можем, — говоря эти слова, я пристально смотрела ему в глаза. Люди верят, что вы искренни, когда вы смотрите им в глаза (даже если вы лжете).

— Мой отец заставил тебя это сказать?

— Нет, это мое собственное мнение. Но я думаю, что твой отец прав в отношении тебя. Я имею в виду… да посмотри на себя. Ты в самом деле слаб. В длительной перспективе мне нет смысла быть с кем-то вроде тебя.

Он сказал, что все равно мне не верит.

— У меня появился кое-кто, — сказала я.

— Кто? — резко спросил он.

— Юджи Оно.

— Я тебе не верю.

— Верь чему хочешь. Но я встречалась с ним после свадьбы кузена; у нас схожие семьи и интересы. И он понимает меня лучше, чем ты когда-либо сможешь.

И потом я заплакала. Надеюсь, так я смогу выглядеть виноватой, ведь от этого зависели жизни брата и сестры.

— Ты это все выдумала!

— Хотела бы я, чтобы это было так. — Тут я заплакала еще пуще. — Мне очень жаль, Вин.

— Если это правда, значит, я в тебе ошибался, — сказал он.

— Верно, Вин, ты никогда по-настоящему не знал меня. — Я встала со скамейки. — Больше я с тобой не увижусь. Я отправляюсь в летний лагерь для юных криминалистов. — Почему я соврала, не знаю; может быть, мне не хотелось, чтобы он думал, что я пробуду в заключении все лето, а осенью не вернусь в Школу Святой Троицы. — Не знаю, может быть, ты слышал, что меня исключили. Ты… я тебя действительно любила.

— Но больше не любишь, — сказал он безжизненным голосом.

Я кивнула и ушла. Если бы я сказала хоть слово, боюсь, я бы выдала себя.

Сойдя вниз в комнату Вина, я схватила Нетти за руку:

— Нам пора идти.

— А где Вин?

— Он… — И снова ложь, на этот раз для Нетти, чтобы она не задавала вопросов. — Он порвал со мной.

— Я не верю тебе! — сказала она, вырвав руку из моей.

Никто мне не верит.

— Говорю тебе, это правда. Он сказал, что нашел кого-то другого. Медсестричку в больнице.

— Значит, я его ненавижу, — решила Нетти. — Я буду ненавидеть Вина Делакруа до конца своей жизни.

Она снова дала мне руку, и мы пошли домой.

— Все к лучшему, — сказала Нетти. — Ты обязательно встретишь нового парня в Вашингтоне. Я уверена в этом.

Как и Вину, у меня не хватило духу сказать Нетти, что я отправляюсь в «Свободу». Мисс Бельвуар говорила, что лагерь, куда отправится Нетти, — уединенное место, отрезанное от остального мира; следовательно, Нетти не узнает, куда я отправлюсь, пока не вернется и не увидит, что меня нет. (В те четыре недели, что останутся до моего освобождения, Имоджин будет за ней присматривать.) Оправдание у этой лжи было следующее: у Нетти и так был тяжелый год — исчезновение Лео, смерть бабушки и все прочее. Пусть думает, что я наслаждаюсь жизнью в летнем лагере для криминалистов. Я хотела, чтобы она свободно радовалась жизни и была тем маленьким гением, каким и должна быть, и не беспокоилась о старшей сестре, запертой в колонии. Я хотела, чтобы она порадовалась лету, как и я могла бы, если бы все сложилось иначе.

XX

Я привожу дом в порядок и возвращаюсь в «Свободу»

В первый понедельник июня Нетти отправилась в лагерь для одаренных детей в сопровождении мисс Бельвуар.

Следуя условиям нашего соглашения, во вторник Чарльз Делакруа сообщил репортерам о моем заключении. Это случилось в самом конце пресс-конференции, большая часть которой была посвящена обсуждению его кандидатуры на пост окружного прокурора.

— Так как мисс Баланчина несовершеннолетняя, она отделалась сравнительно легким сроком — ей придется провести девяносто дней в центре «Свобода». Давайте не будем забывать, что она использовала оружие в целях самообороны и той ночью спасла жизнь человеку — человеку, очень мне дорогому.

— Мистер Делакруа, — выкрикнул один из репортеров, — продолжаются ли отношения между мисс Баланчиной и вашим сыном?

Делакруа ответил:

— Увы, нет. Мои источники говорят, что она нашла себе нового парня. Истинная любовь между подростками редко бывает долгой.

В его голосе прозвучала веселая нотка, и я возненавидела его за это.

Еще один репортер задал вопрос:

— Правда, что Яков Пирожков, находящийся под обвинением за то, что стрелял в вашего сына, признался, что организовал заражение шоколада Баланчиных фретоксином?