Французский квартал

— И не думай даже. Слушай… мы ведь уже определились с линией поведения. Вот и придерживайся ее. Сохраняй спокойствие и держи рот на замке — все, что от тебя пока требуется.

Она покраснела от его насмешливого и злого тона. По ступенькам лестницы быстро простучали чьи-то каблучки.

— Селина? — раздался за дверью взволнованный женский голос. — Селина, ты где? Это я, мама…

Джек поморщился и опустился в кресло, где до него сидел Дуэйн.

— Только этого нам не хватало, — пробормотал он. — Второй акт пьесы, занавес поднимается…

— Не смей так говорить про мою мать! — жестко проговорила Селина, но в глубине души тоже посетовала. — Я здесь! В гостиной!

На пороге появилась Битси Пэйн.

— Вот ты где, милая! — воскликнула она. — Кошмар какой-то! Столько шуму и полиции! А внизу еще телевизионщики со своими камерами и такая толпа зевак! Как мы все-таки любим посмотреть на чужую беду! Мне пришлось пробираться сюда через двор, как воровке! Господи, надеюсь, меня никто не заметил и не успел заснять. Представляешь, полицейский на лестнице пытался меня остановить! Мило, не правда ли? Мать не пускают к собственной дочери!

— Доброе утро, миссис Пэйн, — сказал Джек, поднимаясь с кресла. — Скажите, ваш муж тоже решил почтить нас своим визитом?

— Невилу нездоровится, — продолжала Битси, не повернувшись к говорящему. — Твой папа приболел, девочка. Я выключила телевизор из розетки, чтобы он не видел новостей.

— Выходит, ты уже знаешь?..

Селина с облегчением вздохнула. По крайней мере не придется повторяться.

— По всему городу уже разнесся слух.

И тут Битси удостоила Джека взглядом и свела брови.

— Селина, я всегда предупреждала тебя: будь разборчивее в общении Такие люди, — она смотрела Джеку прямо в глаза, нарочно говоря о нем в третьем лице, — тебе не нужны.

— Я то есть? — с ухмылкой уточнил Джек.

— Нам с Невилом многое о вас известно, — сказала Битси. — И всем нашим друзьям. И неудивительно, ведь ваш отец был известным гангстером. Это клеймо на всю жизнь, как бы вы ни старались от него избавиться.

Гангстер?!

Селина пораженно уставилась на Джека. Тот сохранял спокойствие, и только глаза его свирепо блеснули.

— Это правда, что Эррола убили? — понизив голос, спросила Битси. — Прямо здесь? Когда ты находилась в этом доме? Бедный Эррол… Он был настоящим джентльменом и так хорошо к тебе относился, Селина! Непонятно только, почему он всегда так не нравился Уилсону Ламару?

При упоминании этого имени руки Селины сжались в кулачки. Холодные мурашки пробежали по ее телу, на шее нервно дрогнула жилка. Ламар был преуспевающим адвокатом и перспективным претендентом на пост сенатора штата Луизиана на очередных выборах. Он также входил в круг близких людей Пэйнов.

— Я почему-то подумал сейчас о людях, которые мне неприятны. Они похожи на стаю аллигаторов, — хмыкнул Джек.

— О ком вы? — подозрительно прищурившись, спросила Битси.

Джек даже не взглянул на нее.

— Ну, это уже слишком! — воскликнула Битси обиженно и возмущенно. — Я не понимаю, Селина, как ты можешь выносить общество этого человека? Что, если газетчикам вдруг придет в голову поставить ваши имена рядом? Мы вообще не привыкли, чтобы имя Пэйнов полоскали в газетах вместе с…

Она не договорила; впрочем, ее намек был вполне прозрачен. Селине стало нестерпимо стыдно. Интересно, насколько Джек осведомлен?.. Она вдруг вспомнила о негласном договоре, который Эррол от имени своего фонда заключил с ее родителями. Пэйнам платили за аренду их дома для проведения там аукционных торгов, поскольку на такие торги съезжались довольно богатые и влиятельные люди. Родители также получали процент от каждой покупки, совершенной под крышей их дома кем-либо из их знакомых…

Толкнув дверь плечом, в комнату вошел Дуэйн. В руках у него был поднос с дымящимися чашками.

— Кофе от Ле Ша, — провозгласил он, но, увидев Битси, поморщился. — Здрасьте.

Битси хмыкнула и сквозь зубы еле слышно процедила:

— Извращенец.

Селина готова была сквозь землю провалиться.

— Мама… — с мольбой в голосе пролепетала она.

— Я и Эрролу говорила, что он делает ошибку, якшаясь с такими…

— Джек Шарбоннэ — джентльмен, — перебил ее Дуэйн Ле Ша, осторожно ставя поднос на стол. — А вы, моя дорогая, — он обернулся к Селине и виновато улыбнулся, приложив руку к сердцу, — просто старая снобствующая дура!

— Так-так… — задохнувшись от ярости, тихо проговорила Битси. — Как смеешь ты, извращенец, говорить мне такое? Селина, я хочу, чтобы ты сегодня же съехала отсюда. Я не потерплю, чтобы ты продолжала общаться с этими людьми. Ты поняла меня, милая?

— Прошу тебя, мама, успокойся… Нам нельзя сейчас оставлять «Мечты», мы должны продолжать это дело.

Битси фыркнула:

— Эррол никогда не допустил бы, чтобы в его доме мне оказывали такой прием! А ты просто дурочка, если даешь так легко обмануть себя человеку, у которого, кроме смазливой физиономии и языка без костей, больше ничего нет! Каджуны — мусор, отбросы человечества! Они думают, что с помощью денег можно пролезть куда угодно, в какое угодно общество! Но они жестоко ошибаются! Тебе известно, что его мать никогда не была замужем за его отцом и была моложе его вдвое?

Джек сделал шаг в сторону миссис Пэйн, но Дуэйн, положив руку ему на плечо, негромко проговорил:

— Не надо, Джек. Она не стоит твоего гнева.

Джек взглянул в наполненные ненавистью темные глаза Битси и вдруг увидел совсем другие глаза… тоже темные, но с иным выражением, контрастирующие с длинными белокурыми волосами. Эти волосы разметались по воде в бассейне, а глаза, остановившиеся и безжизненные, невидяще уставились в небо. Обнаженное тело матери белело на синем надувном матрасе, который тихонько покачивался на спокойной воде. Кровь, вытекавшая из раны на шее, мутила воду.

Отец — или, вернее, то, что от него осталось, был распят на деревянной цветочной решетке на стене дома у самого крыльца. Залитыми кровью глазами он вынужден был смотреть на то, как люди Вина Джаванелли насилуют и убивают его жену. А потом они расправились и с ним. Но Пьер Шарбоннэ и сам уже не хотел жить после того, что увидел.

— Джек!

… Мать долго уговаривала отца выйти из игры и в конце концов, судя по всему, уговорила. К сожалению, семья Джаванелли не прощала отступников. Тем более тех, кто был близок к боссу и пользовался его особым доверием.

— Джек, очнись!

Он наконец услышал голос звавшей его Селины.

— Да, конечно… — хрипло и невпопад пробормотал он. Картина ужасной смерти родителей, явившаяся ему в возрасте десяти лет, с тех пор преследовала его постоянно. Он невыносимо мучился от этого, пока в юности наконец не принял твердое решение отомстить. И тогда страшная сцена перестала терзать его по ночам, но все же время от времени вставала перед глазами. Она служила ему напоминанием о данном самому себе обещании.

Вин Джаванелли все еще был боссом, и именно он отдал приказ о расправе над родителями. За это он умрет. Не собираясь отправляться в могилу вместе с ним, Джек знал, что главное теперь — набраться терпения…

— Селина, — вновь обратилась Битси к дочери, — тебе известно, что он связан с мафией? Видишь, как он на меня смотрит? Но я не боюсь! Я слышала, что его отца и ту женщину, с которой он жил, убили мафиози. И он, видимо, вполне заслужил такой конец.

— Мама, что ты говоришь?! — в ужасе воскликнула Селина.

— Да, да! Я знаю, что говорю! Он был преступником!

— Вы это о моих родителях, миссис Пэйн? — тихо проговорил Джек. Он с трудом овладел собой. — О Пьере и Мари Шарбоннэ? Да, их убили, когда мне было десять лет.

— О, Джек… — еле слышно прошептала Селина и, по ужасу, застывшему в ее глазах, он понял, что она ничего не знала.

— Впервые слышу, — смущенно кашлянув, буркнул Дуэйн. — Сочувствую, Джек. Не повезло тебе. Хотя если бы у тебя были, скажем, мои родители, то ты не очень переживал бы, честное слово…