Страница 2 из 75
— М-да… — пробормотал он глухо. — Я предупреждал его, чтобы он не связывался с тобой. Сколько раз говорил, что ты навлечешь на него беду…
— Неправда! — крикнула она в ответ. — У него было слабое сердце, но я в этом не виновата!
Джек кивнул на дамское белье, лежавшее на коврике.
— Интересно, как будет выглядеть самое популярное в Новом Орлеане благотворительное начинание, если вот это вынесет на свою первую полосу какая-нибудь газетенка, а? Что скажешь?
— Как Эррол проводил свой досуг — это его личное дело.
Джек хмыкнул, с трудом сглотнув застрявший в горле комок.
— Ну конечно. Очень удобная формулировка. Особенно для тебя, не так ли? Только бы удалось все неприглядное понадежнее запихнуть под ковер, я тебя правильно понял? Чтобы остаться в «Мечтах», которые служат кормушкой тебе и твоей семье и которые вы хотите продолжать доить, а? Прикрывая сей весьма неплохой источник доходов фиговым листком помощи неизлечимо больным детям…
Стремительно набросившись с кулаками на Джека, она застала его врасплох. Они едва не покатились по полу. Ему с трудом удалось удержаться на ногах. Перед его лицом замелькали маленькие женские кулачки. Пару раз Джек увернулся, а потом просто перехватил ее руки и хорошенько встряхнул.
Селина вдруг замерла. Ярость потухла в ее глазах, сменившись… решимостью? Да, решимостью и выражением острой неприязни. Но Джек не удивился: они никогда не доверяли друг другу.
— Нужно вызвать полицию, — хрипло проговорил он в тишине.
— Нужно вызвать «Скорую», — отозвалась Селина ровным, мягким голосом. Так говорили только представители новоорлеанского света. Такой выговор за деньги не купишь. — А врачи уже сами вызовут полицию, — добавила она.
Видя, что она не вырывается и успокоилась, он отпустил ее руки и благоразумно отошел в сторону.
— Ты уже все хорошо продумала, как я погляжу.
— Надо же из нас двоих кому-то думать. В глубине души ты согласен со мной.
Джек еще раз оглянулся на Эррола в ванной, затем на кучку дамского белья у себя под ногами.
— Пожалуй, — отозвался он.
— Ты правильно заметил, Джек, что приплетать сюда «Мечты» не стоит. Незачем бросать тень на наш фонд. Лучше поможем друг другу.
ГЛАВА 2
Словно со стороны услышав свой холодный, рассудительный голос, Селина сама себе поразилась и покачала головой. Она всегда гордилась своей способностью сохранять ясную голову в критических ситуациях и рассуждать здраво.
Джек Шарбоннэ смерил ее своим знаменитым обволакивающим взглядом.
— Между прочим, почему ты не позвала Антуана?
Антуан был садовником, но выполнял также обязанности слуги, дворецкого и привратника. Кроме него, в доме на Ройал-стрит другой прислуги не было.
— Но он же здесь не живет. И потом, еще рано.
— Рано? Не сказал бы. Во всяком случае, когда я входил в дом, он возился в саду с банановым деревом. Когда с Эрролом случился удар?
— Я его нашла в семь или около того.
— А теперь уже десятый час. Антуан же приходит на работу к семи?
Что он хочет этим сказать? На что намекает?
— Я не позвала Антуана, потому что мне это просто в голову не пришло. Другого объяснения у меня нет.
— Но он работает на Эррола уже много лет. Он любит его как родного. Ты же знаешь.
— Я не догадалась, — повторила Селина твердо. Джеку Шарбоннэ больше не удастся вывести ее из себя.
Он круто повернулся и вернулся в ванную. А у Селины вдруг подкосились ноги, и она тяжело опустилась по стенке на пол. Эррол основал «Мечты». Фонд был его детищем. Там все вертелось вокруг Эррола и благодаря Эрролу. Все средства, вырученные на аукционных продажах и на других благотворительных мероприятиях, направлялись неизлечимо больным детям и их родителям. И лишь малую толику Эррол тратил на себя и на свой крошечный штат помощников: Селину и Антуана. В частности, он оплачивал Селине жилье — несколько комнат в противоположном крыле дома на Ройал-стрит. На втором этаже. На первом размещался антикварный магазин.
Джек Шарбоннэ не одобрил решение Эррола поселить Селину рядом. Она точно знала, потому что своими ушами слышала их разговор. Минуту назад, перехватив тот оценивающий взгляд, который Джек бросил на ее домашний халатик, Селина вспомнила сказанные им Эрролу слова: «Да уж, конечно, вы живете каждый сам по себе! И тебя вовсе не волнует, что она такая вся из себя сексуальная кошечка! Ты этого, разумеется, не замечаешь! Тебе нужно только, чтобы она вытряхивала деньги из карманов богатых толстяков, у которых на нее встает. А у тебя, конечно, не встает… Слушай Эррол не грузи меня всем этим, будь любезен. Добром это не кончится. Послушай моего совета: избавься от нее».
— Эррол… — прошептала Селина и коснулась кончиками пальцев смятых зеленых простыней и золотисто-зеленого покрывала. Это она заставила его поменять старое выцветшее постельное белье. — Боже мой, Эррол…
Милый друг, самый близкий друг… Человек, на которого она могла опереться, на помощь и просто ободряющую улыбку которого всегда могла рассчитывать… Тогда он сказал Джеку, что не изменит о ней своего мнения, и попросил, чтобы тот больше не говорил на эту тему.
А теперь его нет.
Вчера он сказал ей, что она выглядит усталой, и дал на сегодня выходной. Но утром, когда она еще была в постели, начались бесконечные звонки. Ей говорили, что у Эррола никто не берет трубку, и она пошла узнать, все ли с ним в порядке.
Селина поежилась. Боже, подумать только, сколько времени она простояла над ним в молчаливом оцепенении! Она почему-то отказывалась верить в то, что его больше нет, что он уже никогда не посмотрит на нее, не улыбнется… Ее охватила паника. Селина поняла, что находится на грани обморока.
И только тут она обратила внимание на кислый, неприятный запах, стоявший в комнате. Подняла глаза на вентиляторы, но те еле шевелились. Тогда она бросила взгляд в ванную. Джек вновь склонился над телом. Селине вдруг показалось, что Джек нарочно загородил собой Эррола.
Она услышала, как он шумно вздохнул, затем поднялся и сказал, не оборачиваясь:
— Зачем ты набросила на него это дурацкое полотенце?
— Не знаю… — отозвалась Селина. Впрочем, приступ паники и малодушия отступил, и голос ее прозвучал почти спокойно. — На свете есть много вещей, которые делаются просто так, без какой-то определенной причины или мотивации.
— Причина, как правило, присутствует, — возразил Джек, сняв с Эррола полотенце.
Селина запустила пальцы в волосы.
— Я не каждый день нахожу на полу в ванной мертвое тело лучшего друга в таком виде… то есть… — Она покачала головой, и подбородок у нее задрожал. — Я не могла смотреть в его глаза. В них застыла такая боль.. Я не могла…
— Лучший друг, говоришь? — Джек обернулся и медленно вернулся в спальню с полотенцем в руке. — Любопытно… Насколько мне известно, он был твоим боссом. Так все-таки… что тут произошло?
Он подошел к ней вплотную, и ей пришлось задрать голову, чтобы взглянуть ему прямо в глаза.
— Я нашла его в ванной. Он лежал в той же позе, что и сейчас. Я не знаю, что здесь случилось…
В отличие от Селины у Джека был выговор каджуна[1]. На происхождение указывали также ею густые черные волосы — он предпочитал короткую стрижку — и узкое лицо, которое, казалось, просто невозможно было чисто выбрить. Его карие глаза отдавали зеленым и приковывали к себе немигающим пронизывающим взглядом Под взглядом этих глаз Селине становилось не по себе. Джек был высок, крепок, широк в плечах и строен. Двигался с ленивой грацией хищника, таившей в себе смутную опасность. Битси Пэйн не уставала убеждать свою дочь в том, что Джек опасен. Впрочем, Селина прекрасно знала, что мама, как правило, побаивается всех, кого не причисляет к своему кругу и благородному сословию.
— Ты не ждала меня увидеть сегодня утром, не так ли? — растягивая слова, спросил он.
1
То есть уроженца Каджуна. Каджун — район на юго-западе Луизианы, населенный потомками акадийцев, колонистов из поселения Акадия во французской части Канады. — Примеч. ред.