Его волшебное прикосновение

Ему нужно действовать быстро и тихо.

Если бы дядя не предложил Селине остаться после ухода родителей, Джеймсу и в голову бы не пришло проникать в этот дом до женитьбы. Но сейчас, расставшись с Селиной, он не мог устоять перед искушением.

Он зажег свечу и сморщился, увидев весь этот беспорядок. Джеймс припомнил, как стояла мебель, когда он приходил сюда в детстве, и постарался расставить все по местам. Тяжелее всего было подвинуть массивный стол красного дерева Скрежет показался ему очень громким, и Джеймс погасил свечу. Он прислушивался к тишине, стремясь одновременно отдышаться. Не заметив ничего подозрительного, он опять зажег свечу.

Довольно скоро вазы и красивые статуэтки стояли на своих местах, а книги расставлены на полках. Без сомнения, эти злобные Годвины будут спрашивать, кто попытался навести здесь порядок, но никто не сможет ответить им.

Джеймс снова улыбнулся. Пламя свечи вдруг заколебалось и погасло. Резко обернувшись, он посмотрел на приоткрывшееся окно. Оно и раньше плохо запиралось. Он перевел дыхание и принялся за картины. Поместить их на свои места было не так трудно. Пустые прогалы на стенах показывали, где должны были располагаться пейзажи, сцены охоты и портреты предков.

Ощутив странное волнение, Джеймс отступил в центр комнаты. Последний раз, когда он стоял здесь среди этих картин, его отец сидел за этим большим столом, который так любил. Теперь осталось только развернуть ковер. Он начал расправлять его, и ясно вспомнил голос матери, ее серебристый смех.

Проклятые Годвины!

Джеймс решил поторопиться – и тут застыл. На каменной плите возле его левого колена было неяркое пятно света. Он наклонился, потрогал его и ахнул. В камне был вырезан почти невидимый глазу круг с тремя углублениями. Кровь застучала у него в висках. Подняв голову, он увидел тонкий лучик света, который, словно палец, указывал на каменный пол. Джеймс поднялся и посмотрел в окно. Ну конечно, Годвины вели свои поиски тайно и наверняка плотно задергивали шторы от любопытных глаз. Если бы он сделал так же, то луна не помогла бы ему найти этот глаз.

«Узнай силу глаза».

И он сделал это. В эту ночь полная луна ярко осветила портрет, и в глазу давно умершего мужчины появилась блестящая точка. Джеймс подошел поближе к портрету и заглянул в темно-зеленые глаза своего предка, имени которого даже не знал.

– Бог мой! – вырвалось у него. В нарисованный глаз был вставлен маленький изумруд, который при другом освещении казался просто кусочком краски.

У Джеймса дрожали руки, когда он достал из кармана перстень, уже зная, что тот прекрасно подойдет к вырезанным в камне отверстиям как ключ. Смахнув со лба пот, он повернул кольцо. Какие-то скрытые механизмы пришли в действие, и каменная плита неслышно отодвинулась в сторону. Джеймс заглянул в черную пустоту, откуда веяло могильным холодом.

Так перстень и был ключом!

Приподняв свечу, он тщательно пытался что-то разглядеть внизу. «Нельзя овладеть сокровищем, не имея в руках медальона. Иначе тебя ждет смерть». Джеймс хорошо запомнил слова отца. Он соображал, что делать. Нельзя было оставлять перстень на месте, но он не мог взять сейчас медальон у Селины. С глухим скрежетом камень встал на место. Джеймс нахмурился. Камень двигался сам по себе.

Покачав головой, он вытащил перстень, посмотрел на него и спрятал в карман. Это не важно. Скоро он приведет сюда Селину, и они вместе достанут сокровища. Он даже представлял, как она будет волноваться.

Дверь хлопнула, и Джеймс едва не подпрыгнул. В мгновение ока он выхватил нож и быстро прошел к выходу. Затаив дыхание, он резко распахнул дверь.

Никого не было. Наверное, опять сквозняк. Но ему пора уходить отсюда. В темном коридоре было тихо, и Джеймс ускорил шаг. На этот раз он выскользнул через боковую дверь, которая оказалась открытой.

Вскочив на вороного, он помчался вперед, пригибаясь под низкими сучьями деревьев. Джеймсу казалось, что конь летит над землей. Селина будет принадлежать ему. Сокровище будет принадлежать ему. И его месть осуществится.

Он громко рассмеялся и посмотрел на полную луну.

Глава 25

Дариус проснулся от того, что кто-то душил его. Он попытался разжать чужие пальцы, сжимавшие его шею, и сесть.

– Прекрати! Хватит! – Дариус с трудом глотнул воздуха. Он схватил душившую его женщину и отбросил на кровать. Мэри разрыдалась. Дариус ухмыльнулся и прижал ее к постели. – Это шампанское ударило тебе в голову, жена? И ты захотела меня?

– Идиот! – закричала она и начала вырываться, стараясь расцарапать ему лицо.

– Прекрати! Ты чуть не выколола мне глаз! – Он прижал руку к ране, кровь заливала ему глаза.

– Ты! – продолжала кричать Мэри. – Это ты заставил нас столько лет потратить зря!

Дариусу наконец удалось схватить ее за руки и успокоить. Он зажег свечу. Мэри была похожа на сумасшедшую, ее светлые волосы растрепались, а в глазах светилась жгучая ненависть. Он не рискнул отпустить жену.

– Тише, – произнес он. – Это был тяжелый для нас вечер.

– Тяжелый? – с негодованием повторила она и попыталась высвободиться. – Да эта ночь была просто ужасной!

– Да, да. Успокойся, дорогая.

– Успокоиться! Я не могу! Они здесь! Они были здесь все эти двадцать лет! – Она резко дернулась, высвободилась и отскочила в угол. – Ты что, не понимаешь? Сокровища здесь! Ты слышишь?

Дариус тяжело сглотнул и нахмурился.

– О чем ты говоришь?

– Они в библиотеке, там одна плита отодвигается. Внизу тайник. Как ты думаешь, что там, Дариус? Он облизнул губы.

– Ты уверена? Откуда ты узнала?

– Я сама все видела. Я видела, как Иглтон проник ночью в дом. Я проследила за ним. Он не закрыл дверь в библиотеку. Потом дверь захлопнулась, и мне пришлось спрятаться в старом шкафу в коридоре, чтобы он не заметил меня.

Кровь бросилась ему в лицо.

– Так он знал, где находился глаз? Все это время он просто хотел войти к нам в доверие, изображая, что любит Селину? – Он с ненавистью плюнул на пол. – Где он сейчас? Он взял бриллианты?

– Нет. Он закрыл плиту и ушел.

– Завтра он женится на Селине, – задумчиво произнес Дариус. – Интересно, что он задумал?

– Воспользоваться шансом, чтобы пробраться в этот дом, а затем взять свое. Мы верно предположили, что не все так просто.

– Он спускался вниз?

– Нет. Он сдвинул плиту, заглянул вниз и снова все закрыл. Думаю, ему нужно время. И в этом единственная причина для этой свадьбы. Я знала, что она не нужна ему.

У Дариуса пересохло во рту.

– Мы должны предотвратить свадьбу.

– Мы ничего не будем останавливать. – Глаза Мэри лихорадочно вспыхнули. – После свадьбы мы выдворим Селину отсюда. И тогда он вдруг увидит, что его новые родственники негостеприимны… пока мы не сделаем то, что нужно.

– А что нужно сделать? Женщина, неужели ты хочешь… – Ему стало не по себе. – Нет, все кончено. Не будем больше говорить об этом.

Мэри подскочила вплотную к нему:

– Ты что, Дариус? Ты наверняка подумал про ту историю, которую мы рассказали старому маркизу? Не бойся, муженек, я не собираюсь ее повторять… если только… Если только у меня не останется другого пути, чтобы добраться до сокровищ.

– Ты не сможешь!

– Смогу, черт бы тебя побрал! – Сжав кулаки, она потрясла ими. – Ты дурак, будь ты проклят! Ты держал его в руках! Он был у тебя! – И она снова закричала так, что Дариус содрогнулся.

Он осторожно присел на край кровати.

– Мэри, успокойся, мы что-нибудь придумаем.

– Мы? – Она дико захохотала. – Ты сделаешь так, как я скажу!

– Хорошо, – согласился Дариус. Нужно успокоить ее и потом постараться избавиться от нее, пока она его не погубила.

– Слушай, Дариус. Ты ничего не хочешь узнать? – спросила она, раскачиваясь из стороны в сторону и дергая кружево на рубашке. – Ты не хочешь узнать, как Иглтон сдвинул плиту?

– Как? – Дариус затаил дыхание. Мэри так быстро схватила его за ворот рубашки, что он не успел увернуться.