Сердце Мира

Отряд ноттингемцев покинул свой город еще неделю назад. С той поры они значительно удалились от дома, но серьезных стычек пока еще не было. Робин вел маленькое войско причудливыми зигзагами, стараясь захватить в движении как можно большие территории, но у похода была и определенная конечная точка — храм Рогеса. По пути ноттингемцы не пропускали ни одной деревни — в некоторых их встречали очень хорошо, в других приходилось показывать силу, вешать азатов и иминов на воротах. Убили несколько схваченных послушников и младших атонов, а так же трех нуров, но боями это назвать было нельзя, никто из воинов не получил ни царапины.

Передовой дозор насторожился, бойцы приготовили оружие, на тропе показался суфим с парой наездников. Солдаты помчались вперед, окружили незнакомцев, заставили спешиться. Робин подскочил к месту действия, посмотрел на перепуганную парочку. Молодой парень и совсем юная девушка с тонкой фигуркой и огромными, страшно перепуганными глазами.

— Кто вы такие? — спросил вождь.

— Дорк Ратон Скатор, — сумрачно ответил парень, — а она Эйна Праум Ирда, дочь старшего азата. Мы идем из деревни Риевы.

— А что делаете здесь? Ночь уже на носу, до следующей деревни вы засветло не успеете.

— Мы… мы простые торговцы, — неуверенно ответил Дорк.

— Интересные дела, — усмехнулся Робин, — у вас отсутствуют товары, нет никаких вещей, седла, и того нет. Странные нынче пошли торговцы. Мне сдается, что ты врешь!

Глаза парня изумленно расширились, он, наконец, очнулся настолько, что смог спокойно рассмотреть странных солдат и их волшебных животных.

— Да кто вы такие? — охнул Дорк.

— Я Робин Игнатов, а это солдаты из города Ноттингема.

— Правда? — изумился парень.

— Посмотри сам, неужели мы похожи на храмовую стражу?

Девушка потрясенно вскрикнула, а Дорк засмеялся и радостно сообщил:

— Как замечательно, мы же шли как раз к вам, в Ноттингем.

— Зачем?

— Все говорят, что у вас нет власти атонов, никто не обижает крестьян, даже наоборот, вы помогаете им освоиться на новой земле, даете инструменты и скот. Вот мы и решили отправиться к вам.

— Странно это, — Робин покачал головой, — зачем же так спешить? Неужели нельзя было спокойно собраться в дорогу? Вы не взяли с собой ничего, кроме полудохлого быка.

— Нам было некогда, — вздохнул Дорк. — В Риеву сегодня нагрянул сам Зардрак акх Даутор. Он не стал никого убивать, но собрался провести посвящение наших эйко. А я с Эйной… мы… мы давно хотим быть вместе. Но она дочь старшего азата, а я сын простой дэйко, никто этого не позволит. Мы договорились бежать, но завтра, однако тут появился этот атон. Для меня ненавистна сама мысль, что он будет сжимать в своих объятиях мою Эйну!

— Я сама подговорила его бежать немедленно, — всхлипнула девушка. — Это моя вина.

Робин улыбнулся, перед ним было очередное подтверждение правильности его миролюбивой политики. В Ноттингем бежали самые смелые, инициативные люди, еще не забитые до состояния тупой скотины. Эта парочка не посчиталась с многовековыми обычаями, не испугал их и гнев страшного жреца, ради своего счастья они готовы были идти на что угодно. Такие люди пригодятся, с ними надо непременно дружить, потому что враги из них получаются самые страшные.

— Где ваша деревня? — спросил Робин.

— Осталась позади, мы идем уже почти час.

— Она большая?

— Да, тридцать дворов.

— Много там солдат у Зардрака?

— Около сотни, наверное. Но большая часть сразу ушла к Фарге.

— Зачем?

— Не знаю, наверное, сожгут. Там живут одни мрины, они начали возвращать свою старую веру, выгнали недавно сборщиков дани.

Робин обернулся к солдатам-проводникам, хорошо знакомым с местностью:

— Вы знаете, где это?

— Да! К Фарге ведет единственная тропа, но можно хорошо сократить путь через лес, пока довольно светло.

— Отлично! — Робин повернулся к влюбленной парочке, протянул пару стальных метательных ножей, достав их из седельной сумки:

— Вот, Дорк, возьми себе. В ближайшей деревне сразу обменяй на нормального суфима и еду, до Ноттингема ехать еще далеко. Старайтесь выбраться ближе к Стайре, вдоль нее идет самая удобная и безопасная дорога. Когда приедете, спросишь Мавра, вас к нему сразу отведут. Расскажешь о нашей встрече, передай, что все в порядке и поход идет по плану. Понял?

— Да!

— Ну все, Дорк, езжай дальше. И береги свою Эйну! — Робин погрозил пальцем. — Вернусь в Ноттингем, обязательно проверю, не дай бог, девчонка будет чем-нибудь обижена!

— Что вы! — воскликнул Дорк. — Дороже ее нет для меня человека! Спасибо вам, огромное!

— Не за что, прощай!

Отряд ноттингемцев спешил изо всех сил, но у врага была очень большая фора времени. Когда передовой дозор показался из леса, начали загораться первые дома, в деревне вовсю хозяйничали храмовые стражники. С ходу оценив обстановку, Робин воскликнул:

— Развернуться вдоль леса, приготовить луки и арбалеты. Шевелитесь!

Стражники быстро заметили появление новых персонажей, но в сумерках тяжело было рассмотреть подробности. Впрочем, опытные воины немедленно бросили грабить деревню и начали подтягиваться к окраине, собираясь атаковать противника плотной массой. Офицер медлил, неизвестно, что это за люди, возможно отряд таких же храмовых стражей, хотя ему здесь неоткуда взяться. Кроме того, его настораживал необычно большой размер всадников и странная поступь животных. Тьма скрывала пришельцев, но понятно было, что это необычные солдаты. Командир уже было решил вступить с ними в переговоры, но тут полетели первые стрелы, противник явственно обозначил свои враждебные намерения.

Робин выпустил три стрелы. Обученный Ромфаниум не шевелился, замер статуей, боясь сбить седоку прицел. Вокруг щелкали луки и арбалеты. В несколько мгновений враг получил сотню жалящих гостинцев. Стражники выставили копья и арны, помчались вперед, вытягиваясь в тупой клин. И тут сказалась неповоротливость суфимов. Ноттингемцы успели выпустить несколько сотен стрел, прежде чем Робин залихватски свистнул и помчался вдоль опушки. Грациозные единороги легко развернулись и понеслись в разные стороны, уходя из-под удара. Отряд разделился на две части, удалившиеся друг от друга в разные стороны. Враги с гневными криками осаживали разогнавшихся быков, стражники понимали, что их удар пришелся в пустое место. Стремительные ноттингемцы, обойдя слуг атонов с двух сторон, не прекращали обстрел. Стражники, потеряв скорость, могли им помешать только гневными воплями.

Стрелять из седла — великое искусство. Ноттингемцы пока не были столь искушенными, чтобы метать стрелы на скаку. Они останавливались, стреляли, отъезжали подальше, вновь стреляли. Стражники сыпались один за другим, рев раненных быков слился в сплошной гул. Робин не успел ополовинить свой колчан, когда враги побежали — их осталось не более десятка. Вслед убегающим стражам продолжали нестись смертоносные стрелы, в лесу скрылись считанные единицы. Ноттингемцы добили спешенных врагов и повернули к горящей деревне, чтобы помочь жителям справиться с пожарами. Надо было спешить, Робин надеялся еще до утра успеть нагрянуть в Риеву и проведать своих давних приятелей. Такого сюрприза атоны не ожидают.

— Прости нас, великий! — Старший азат Риевы Тигир Праум Скатор униженно корчился у ног Зардрака.

— И почему же я тебя должен прощать?! — рявкнул ничего не понимающий жрец.

— Не доглядел, — всхлипнул крестьянин.

— Чего не доглядел?

— Великий, эйко, которую ты выбрал для себя, сбежала в лес.

— Как?! — изумился Зардрак. — Зачем же ей бежать от такой чести?

— Великий, это моя глупая дочь, Эйна Праум Ирда. Она водила дружбу с Дорком Ратоном Скатором, сыном презренной дэйко. Я наказал Эйну и его, запретил им даже приближаться друг к другу, но тщетно. Дочь предала меня, сбежала с этим оборванцем, опозорило всю нашу деревню! Мне нет прощения!