Созданные для любви

— Гм… Кэролайн, как ты думаешь, она тоже приедет?

— Не знаю.

Кэролайн отвернулась к окну.

Анетт представила себе, как Джинни приглашает всех трех дочерей, намекая каждой, что та будет единственной. Может, это вышло случайно и она не пыталась создать у них ложное впечатление? Вряд ли. Джинни ничего не делает престо так. Конечно, если бы Анетт поделилась этим соображением с Жан-Полем, он бы назвал ее циничной. Но по отношению к матери она никогда не питала особых иллюзий. Бедный Жан-Поль, ему не понять, он не рос в обстановке добродушного пренебрежения.

Досадуя даже за это небольшое проявление жалости к себе, Анетт снова подалась вперед.

— Скажите, Кэл, вы уроженец Даунли?

— Точно.

— Что собой представляет это место?

— Это маленький городок, точнее, деревушка.

— И сколько в ней жителей?

— Обычно сотни две, летом вдвое больше.

— Значит, сейчас в Даунли многолюдно?

— Нет. В основном друзья и родственники местных жителей.

— А туристы?

—Туристов нет.

—Слава Богу, — сказала Анетт, обращаясь к сестре. — А то на Хилтон-Хэд бывают времена, когда машин так много, что невозможно перейти дорогу, чтобы купить в магазине молоко. Терпеть не могу толпу. Правда, ребятам там нравится. Мы каждый год снимаем один и тот же дом.

Кэролайн кивнула, продолжая смотреть в окно. Анетт предположила, что ей скучно либо ее мысли где-то далеко. Первое вероятнее. Ее не интересует жизнь сестры. Вот и поддержи тут вежливый разговор.

Она снова переключилась на Кэла:

— Вы знаете поместье Старз-Энд?

— Знаю.

— Что оно собой представляет?

— Симпатичное местечко.

— Мать писала, что в доме предстоит многое сделать. Там есть электричество и водопровод?

— Ванные там есть и свет тоже.

Анетт послышались в его голосе прохладные нотки. Наверное, он считает ее богатой и избалованной. Интересно, в Даунли все будут относиться к ней так же?

— Поместье большое?

— Акров пятьдесят будет.

— А другие поместья в Даунли есть?

— Нет.

Анетт не знала, хорошо это или плохо.

— У кого моя мать купила дом?

— У Мэтью Пирса. Славный был малый… пока не помер.

— Давно он умер?

— Год назад. Он жил один, так что дом был сильно запущен, наверное, ваша мать это имела в виду. С тех пор там много чего сделали.

— Правда? — Анетт посмотрела на Кэролайн, которая была удивлена не меньше. — Что именно?

— Отремонтировали стены, полы. Почти всю весну работали, а начали в январе.

— В январе, — повторила Анетт. У нее глаза поползли на лоб. Повернувшись к Кэролайн, она негромко заметила: — В апреле, когда я получила от нее письмо, она писала, что дом нуждается в ремонте. Подразумевалось будущее время.

— Джинни — большая мастерица намеков и недомолвок.

Анетт снова повернулась к водителю.

— Кто проводил работы?

— Декоратор из. Бостона, очень приятная леди. Она нанимала местных рабочих.

— Вот оно что… Хорошо хоть так. — Анетт снова понизила голос, обращаясь к сестре: —Если она наняла профессионального декоратора, зачем ей я?

Кэролайн в ответ только что-то буркнула. Анетт чувствовала, что начинает медленно закипать.

— Она писала, что хочет, чтобы я помогла ей устроиться на новом месте.

— И мне примерно то же. А еще, что она хочет побыть со мной.

— И мне то же самое! Она сорвала нас с мест под надуманным предлогом!

— И сделала это нарочно! — Возмущению Кэролайн не было предела.

— Но мы же давно не девчонки, а взрослые люди. Она не имеет права так нами манипулировать! Что она задумала?

— Мне не терпится узнать.

— Надеюсь, у нее есть убедительное объяснение тому, что она сделала, — сердито сказала Анетт. — Если нет, мы с тобой возьмем такси до аэропорта и улетим. Пусть остается одна, это послужит ей уроком.

Кэролайн бросила на сестру настороженный взгляд.

—Одна или с Лиа.

Анетт закрыла глаза и покачала головой.

— Верно, — прошептала она со вздохом. — Или с Лиа.

Глава 5

Лиа вдохнула всей грудью воздух, напоенный ароматом роз, запахом елей и приправленный солью океанских брызг, свернулась калачиком в глубоком кресле и плотнее закуталась в плед. Под пледом на ней был только купальник и шелковый саронг — вполне подходящая одежда для полуденного отдыха у бассейна, если бы только солнце грело чуть больше. Но с океана дул прохладный ветер, поэтому теплый плед пришелся очень кстати.

Ей было хорошо, уютно, ее даже немного разморило, двигаться не хотелось. Отчасти именно поэтому она не вернулась в дом, чтобы переодеться. Но была и другая причина: одежда, которую Лиа привезла с собой, оказалась неподходящей, слишком нарядной, слишком шикарной. В гостях у друзей, где-нибудь в Мэриленде или Ньюпорте, ее наряды были вполне уместны, другое дело — здесь. Красивый дом, окруженный ухоженным парком с великолепными клумбами, при всей своей элегантности выглядел просто и естественно.

От влажного воздуха волосы у Лиа растрепались, но ей это даже нравилось. Солоноватая влага приятно бодрила, розы радовали глаз, аромат хвои возбуждал. Ей было хорошо.

«Предложите другое слово», — сказала бы Элин Маккена.

Она чувствовала удовлетворение.

А еще она чувствовала себя как дома.

Все это удивляло. Принимая во внимание все обстоятельства, было бы более естественно, если бы она испытывала неуверенность, беспокойство. События развивались совсем не так, как она планировала. Лиа вылетела из Вашингтона вчера утром, на целые сутки раньше, чем предполагалось, в городе ей все равно нечем было заняться, и она решила, что ждать еще день не имеет смысла. Кроме того, ей захотелось сделать Вирджинии сюрприз. На протяжении всего полета она предвкушала, как удивится мать.

В Портленде Лиа арендовала машину и поехала на север. Но водителем она была не лучшим, солнце клонилось к закату, а дороги были ей незнакомы, и Лиа начала немного волноваться. С тех пор как она свернула с автострады, ей встретилось уже несколько развилок, о которых агент, сдавший ей машину и объяснивший дорогу, не упоминал. В первый раз Лиа свернула не туда, куда нужно, потом поняла свою ошибку и вернулась, но потеряла на этом больше часа. Дальше вышло еще хуже: она попала на ухабистую грунтовую дорогу и заехала в какую-то глухомань, и все это в кромешной темноте. В конце концов Лиа развернула машину и поехала обратно, но задела за что-то — за что, она не разглядела в темноте, — и на боку машины осталась царапина фута в два длиной.

Когда Лиа наконец оказалась в более или менее цивилизованном месте и притормозила возле придорожного ресторанчика, ее била дрожь. Но, выйдя из машины, она быстро успокоилась. К ней вернулось приподнятое настроение. Вооружившись более подробными указаниями, теперь уже владельца ресторана, она выехала на дорогу. Чем ближе становился конечный пункт ее путешествия, тем сильнее нарастало ее радостное возбуждение. Лиа обожала сюрпризы и не сомневалась, что Вирджиния будет довольна.

В десять часов вечера она наконец добралась до Даунли, но поняла это не сразу, а только минут через пять. Городок состоял из одной-единственной улицы, от которой, как ребра, в обе стороны отходили магазинчики, и все это освещалось лишь бледным светом восходящей луны. Она проехала весь городок насквозь и, увидев, что расстояние между домами становится все больше, повернула обратно и снова проехала по единственной улице.

Казалось, весь городок спал. Лиа страшно не хотелось будить какого-то незнакомого человека — да что там будить, даже обращаться к незнакомцу, — но она нуждалась в помощи.

Лиа затормозила посреди улицы, раздумывая, как поступить, и в это время откуда ни возьмись появилась патрульная машина, которая медленно двигалась в ее сторону. Вздохнув с облегчением, Лиа опустила стекло и почувствовала на лице дыхание океана.

— Добрый вечер, — приветствовал ее полицейский, снимая фуражку. Он был круглолиц и, кажется, дружелюбен. — У вас сломалась машина?