Страница 10 из 35
— Ты продолжаешь мне делать больно, Курт. Что не так? Чего ты хочешь? Скажи мне, и мы вместе сможем этого достигнуть.
— Увы, отец, но нам с тобой не по пути. Скорей всего с сегодняшнего дня наши пути расходятся навсегда. Ты боялся, что я не приду, как делал это раньше, и проигнорирую нашу встречу. Но я пришел. Да пришел, но чтобы попрощаться с тобой. Неважно что ты скажешь, мнения моего это уже не изменит. Я все решил.
— Я понимаю, тебе не хватает свободы. Ты хочешь новых впечатлении. Но армия??? Я не понимаю тебя. Конечно в любое другое время я бы мог тебя отпустить, но не сейчас. Сегодня все говорят о скорой неизбежной войне. И ты хочешь именно сейчас пойти в солдаты, на передовую. Зачем? Ты своей смерти ищешь? И моей заодно.
— Ты об этих слухах? Они могут говорить сколько угодно, но я сомневаюсь что дойдет до реального дела. Сколько лет уже говорят о войне, а отец? О том, что лягушатники хотят реванша, англичане жалуются, что мы вытесняем их из Азии и Африки, и надо бы наказать выскочек. Наши кричат что нам становится тесно в этих зажатых рамках, установленных черт знает когда, и пора бы уже расширить свои владения. Разговоры, разговоры, и все. Чего ты боишься, я не понимаю. Ты ведь прекрасно знаешь, что в последние годы наша армия в основном сокращалась. Тратят все меньше и меньше средств, дабы никому не нужны такие дыры в бюджете. Если бы мы действительно готовились к войне, то наоборот, стали бы наращивать свои мускулы. Даже если лягушатники и надумают напасть, то вмиг отскочат. Не по зубам мы им.
— Твои слова… Хорошо конечно, что ты так уверен, но много ли ты знаешь, а Курт? Может у тебя друзья в верхушке есть? Что-то не припоминаю таких. Откуда тебе знать что ТАМ решают?
— Мы вроде планировали мирно побеседовать, но увы, все опять скатилось к той же теме. Прости, отец, но я ухожу. Прямо сейчас. Не стоит держаться за прошлое. Я конечно не прощаюсь, и все же надеюсь, что это не последняя наша встреча. Не хотелось бы, чтобы так все закончилось. Не знаю когда, но мы еще встретимся.
Мне было жаль его, но я встал из-за стола и направился к выходу. Какой-то осадок остался у меня на душе. Ведь он по сути ничего мне не сделал. Он всегда желал мне только добра, но не понимал меня. А я с ним… как свинья обошелся. И откуда только взялась эта злость? Я планировал увести его от этой темы, и спокойно поговорить. А в итоге сам и начал этот разговор. Не понимал эти перемены в себе. Надеюсь я все же с ним после всего еще увижусь и извинюсь, но не сегодня.
Выйдя из гостиницы, я направился вдоль улицы к центру города. Постепенно в крупных городах машин становилось все больше и больше. И городу от этого не становилось лучше. Грязь, кругом одна грязь от них. Может когда-нибудь их и заменят, на более экологически чистые, но не думаю что раньше чем через пятьдесят лет. Хотя в последнее время наука двинулась вперед, и кто знает чего можно ожидать от двадцатого века. Каких научных достижений человечество может добиться в кратчайшие сроки.
Все размышляя о будущем человечества, я немного отвлекся от окружающего меня пространства. И конечно же не заметил человека, выпрыгнувшего откуда-то сверху прямо на меня. Хотя не совсем точно было сказать что он выпрыгнул — скорей он практически вывалился на меня, истекая кровью. Странный человек с животными, видимо от ужаса, глазами, смотрел на меня. Я видел, что он умирал, и не мог помочь ему. А что я мог сделать? Его раны были словно нанесены каким-то животным. Все тело было разодрано. И я в испуге посмотрел вверх, на окно из которого он выпал, словно, ожидая, что оттуда сейчас выпрыгнет какая-нибудь собака Баскервиллей. Но ничего не происходило. Никто не выпрыгивал, и даже не выглядывал из того окна. Этот человек продолжал смотреть на меня своими ужасными глазами, не говоря ни слова. А потом он неожиданно потянулся себе за пазуху, и, достав что-то, протянул это мне. Какой-то серебристый медальон или амулет. Он был выполнен в виде какого-то животного. Зачем он мне?
— Вы хотите, чтобы я передал его кому-то?
Но он уже закрыл глаза, и похоже что перестал уже и дышать. Надо подняться в квартиру, может у него есть родственники, семья. Надо передать им его вещь. Присваивать ее себе, у меня и в мыслях не было. Как знать, насколько ценна она могла быть для него, для его семьи. Обязательно верну.
Человек умер у меня на руках, и я не почувствовал никакого сожаления по этому поводу. Наверно это потому, что он был мне ни кем. И я представил, что если бы это был мой отец? И тоже ничего не почувствовал.
Глава пятая
Шепот во тьме
Май 1914 г.
Петербург
Ночь медленно опускалась на город, поглощая любые источники света. А я все бежал, пытаясь укрыться от него. Он был везде, словно сам город — это и есть он, его воплощение. С приходом ночи он становился сильнее, а я убегал. Я всегда бежал от него в ужасе. Эта тьма пожирала все, и не только свет. За моей спиной была лишь пустота, и она приближалась. Кем я был, и кем стал. Он все отнял у меня. Сжирая по кусочкам все, что мне было дорого, все что принадлежало мне. Укрыться в его городе? Это было невозможно. Он здесь хозяин, а я всего лишь мышь загнанная в нескончаемый лабиринт. Но было одно место. Мое место, где я укрывался от него, пережидая ночь. Ночь была длинна, а день… А был ли когда-нибудь день?
Первая трещина. Я слышал его поскрипывающие шаги. Он вновь приближался, шепча что-то, не человеческим голосом. Да и был ли это голос? Лишь набор каких-то звуков и скрежетаний. Я не понимал его. Никогда не понимал, а он все требовал от меня чего-то. Я нигде не мог от него скрыться, как бы ни пытался, ни убежать, ни спрятаться. Он находил. Он всегда находил меня и заставлял слушать свой шепот. Дом, мой дом, моя единственная крепость, укрывала меня.
Да, здесь я был в безопасности. Мои стены защищали меня. Они защищали меня от него всегда, но не сегодня. Сегодня стены моей крепости дали первую трещину. Сегодня он придет ко мне. Он нашел эту трещину, и теперь рвется ко мне. И я погрузился в состояние полного ужаса и животного страха. Я забился в угол своей комнаты. В самый дальний угол. Я плакал и кричал, умолял оставить меня. Что он сделал со мной? Почему я? Я не хотел убивать его. Проклятье.
Стены трещали. Он бился в них, пытаясь проникнуть в мой мир. Уходил, но всегда возвращался. Он возвращался и шептал. Непрекращающийся шепот в безмолвной тишине. Я кричал, но не слышал себя. Только шепот. И слезы вновь навернулись на глазах. И тогда изо рта вырвался вопль ужаса и отчаяния. Я кричал, пока не почувствовал во рту вкус крови из горла, но даже собственного крика так и не услышал. Я паниковал. Сегодня, все случится сегодня. Он найдет меня и… Что он сделает когда… К лицу прилила кровь, глаза расширились, рот оскалился в неправдоподобной гримасе. Я стал наверное напоминать до смерти перепуганную обезьяну.
Дрожь в руках и ногах, липкий пот, тошнота, головокружение. Успокойся, расслабься, остынь. Ты спокоен, спокоен, спокоен.И вновь я не услышал своего голоса. Единственными различимыми звуками были те, что производил язык во рту, да еще слизь в сузившейся от приступа панического ужаса носовой полости. Шепот вокруг меня нарастал, заполняя все пространство. Звук этот напоминал шелест радиоприемника, когда он не настроен на какую-то определенную волну, или же легкий шум, возникающий от скрежета. Нервная дрожь так и не прекратилась . Успокойся.Я все повторял и повторял, но не слышал.
Загнанный в угол, отчаявшийся человек. Я не могу больше. Хочу провалиться вниз — в бездну, преисподнюю, лишь бы это прекратилось. Да, я действительно хотел упасть туда, в преисподнюю, разбиться о невидимое дно — все что угодно, лишь бы только положить конец ожиданию в кромешной тьме и шепоту в абсолютной тишине… Я бился головой о пол, кричал, вопил, умолял Всевышнего сбросить меня, наконец, туда, вниз. Что там, во тьме, на дне бесконечного колодца, по ту сторону грани, отделяющей жизнь от смерти?