Не вижу зла

Джек открыл дверь и первым направился в зал суда, оставив между собой и своей клиенткой дистанцию в добрых десять футов.

Глава сорок шестая

Вечером того же дня, в семь часов, Джек приехал в парк Элис Уэйнрайт, расположенный к югу от нижней части Майами. Он вышел из машины и двинулся по беговой дорожке к окруженному скальными утесами заливу Бискейн-бэй, где и уселся на деревянную скамью рядом с киоском, лицом к мангровым зарослям. Он знал, что пришел именно туда, куда требовалось, поскольку находился в семидесяти пяти шагах от исписанной граффити стены, надпись на которой гласила: «Мадонна, твой охранник – дерьмо собачье». Стена служила напоминанием о тех временах, когда несколько лет назад певица жила здесь в одном из роскошных особняков, выстроенных прямо на берегу залива.

И он стал ждать, в точности следуя полученным инструкциям.

Сегодня заседание суда завершилось в пять часов пополудни. Послеобеденные слушания были посвящены судебным экспертам, которых Джек нанял, чтобы нейтрализовать последствия свидетельских показаний судебно-медицинского эксперта, в частности касающихся предположительного времени смерти капитана Пинтадо. Все прошло достаточно гладко, но от сегодняшнего вечера Джек ожидал намного большего.

Зазвонил его сотовый телефон, и он быстро ответил на вызов. Это оказалась София.

– По-моему, у нас сегодня встреча? – Она имела в виду их ежевечерние совещания после каждого дня судебного заседания.

– Сегодня вечером я могу не успеть, – ответил Джек.

– Вы все еще думаете о том, отказаться ли вам от выступления? Не стану винить, если вы решитесь на это.

– Нет. Как правильно заметила Линдси, я пообещал оставаться в деле до тех пор, пока верю в ее невиновность. Не считайте меня сумасшедшим, но я опять начинаю склоняться к этой точке зрения.

– Что случилось?

– Мне перезвонил Алехандро Пинтадо. Он должен встретиться со мной через пару минут.

– Зачем?

– После того как сегодня утром Линдси выступила со свидетельскими показаниями, он отправился домой и принялся разбирать личные вещи сына. Полагаю, Линдси была очень расстроена и не смогла проследить за отправкой вещей мужа из Гуантанамо после его смерти, так что об этом пришлось позаботиться отцу Оскара. Все вещи были доставлены обратно в Майами. Как бы то ни было, угадайте, что в них отыскал старик.

– Понятия не имею.

– Цифровой фотоаппарат, о котором говорила Линдси.

На линии воцарилась тишина.

– Только не говорите мне…

Угу, – сказал Джек.  – Внем сохранились несколько очень интересных фотографий. Я перезвоню вам и расскажу, как прошла наша встреча.

Джек закончил разговор и сунул телефон в карман. Подождав еще несколько минут, он сверился со своими часами. Четверть восьмого. Пинтадо попросил его быть у этой скамейки не позже семи. Он пока еще не опаздывал, во всяком случае, по меркам Майами. Джек наблюдал за двумя парнишками на лужайке, бросавшими друг другу «летающую тарелку», и ему с трудом верилось, что всего каких-то пять тысяч банок пива тому назад он выглядел таким же стройным и мускулистым.

– Привет, Джек.

Он обернулся и увидел Алехандро Пинтадо, сидящего на другом конце скамьи. Джек вздрогнул от неожиданности.

– Вы прямо как бомбардировщик-невидимка, «стеле» какой-то.

– Что?

– Ничего. Я рад, что вы пришли.

– Я не мог говорить об этом по телефону.

Джек заметил под мышкой у Пинтадо какую-то папку.

– Это для меня?

– Да.

– Фотографии?

– Нет.

– Нет? – переспросил Джек, удивленный.

Пинтадо положил папку на скамейку рядом с собой.

– Эти фотографии не должны увидеть свет. Это ни в чьих интересах.

– Не хотелось бы спорить с вами, мистер Пинтадо. Но это не просто фотографии, это вещественные доказательства.

– Они всего лишь доказывают тот факт, что ваша клиентка занималась сексом с лучшим другом Оскара. Она призналась в этом. Нет никакой необходимости демонстрировать их всему остальному миру.

– Дело не в этом. Они были сделаны фотоаппаратом вашего сына. Скорее всего, самим вашим сыном.

– Вероятно, вы правы, – согласился кубинец и отвел глаза. – Когда я приехал в Гуантанамо после смерти Оскара, то забрал все вещи из его шкафчика в офицерском клубе. Линдси, похоже, даже не подозревала о его существовании. Наверное, именно поэтому она и не смогла найти фотографии. Мне и самому не пришло в голову скачать из фотоаппарата снимки, пока она не рассказала об этом на суде.

Джек выждал некоторое время. Ему не хотелось еще больше расстраивать старика или ставить его в неловкое положение.

– Послушайте, мистер Пинтадо. Я понимаю, для вас это должно быть ужасно. Ваш сын мертв, а теперь обнаружилось, что он еще и фотографировал свою жену. Это не был заурядный любовный треугольник. Женщина, подвергшаяся жестокому обращению, оказалась между двумя мужчинами. Я не знаю, что послужило причиной трагедии. Может быть, Оскару не понравилось то, что лейтенант Джонсон начал приходить к ним домой в его отсутствие, донимая Линдси непристойными предложениями. Может быть, Джонсон начал испытывать какое-то извращенное влечение к Линдси и ему надоело, что Оскар все время крутится рядом, делая фотографии, когда они занимались сексом. Что-то пошло не так, и Оскара застрелили. Отец вашего внука мертв. А теперь его мать предстала перед судом за убийство, которого не совершала.

– Вы думаете, это Джонсон, – сказал Пинтадо. Это был не вопрос, а скорее утверждение.

– А вы так не думаете? – поинтересовался Джек.

– Я не знаю. Но одно знаю точно: я хочу выслушать лейтенанта.

– И я тоже. Вот почему я спросил вас вчера, не знаете ли вы, где он находится. Я хочу вызвать его в суд повесткой.

У их ног села чайка. Пинтадо оттолкнул ее в сторону.

– Знаете, вы оказались правы. Джонсон в Майами. Торрес хочет, если получится, не дать ему выступить в суде. Говорит, что он нужен ему в городе на случай, если понадобится опровержение. Но я думаю, он просто прячет его от вас.

– Я уверен: Торрес убежден в том, что Линдси совершила убийство. Он не хочет, чтобы я пощипал Джонсона на свидетельском месте, и тем самым посеял сомнения в умах присяжных.

– Я согласился с такой стратегией, – сказал Пинтадо. – Но теперь не уверен, что поступил правильно.

Джек бросил взгляд на папку.

– Вы принесли что-то для меня?

– Адрес там, внутри. Отправьте туда одного из своих клерков сегодня вечером, и завтра Джонсон будет в зале суда.

Джек потянулся к папке, но Пинтадо отвел его руку.

– Не так быстро.

– В чем дело?

Пинтадо искоса взглянул на него, а потом повернулся лицом к Джеку.

– Линдси когда-нибудь говорила вам, как Брайан потерял слух?

Джек немного опешил от столь неожиданного поворота в разговоре.

– Нет. Она просто сказала, что это была не ее вина.

– Не удивляюсь, что она решила сохранить все в тайне от вас.

– Сохранить что?

Пинтадо похлопал ладонью по папке и сказал:

– Здесь есть и копия истории болезни Брайана. В ней написано, как он потерял слух.

Джеку очень хотелось узнать это, но он не понимал, к чему клонит Пинтадо и чего он хочет добиться.

– Откуда она у вас?

– От моего адвоката. До сих пор я не имел юридического права ознакомиться с ней. Но теперь, когда Линдси находится под стражей, а мы с женой выступаем в роли опекунов Брайана, врачу пришлось передать историю болезни нам. Я получил ее всего несколько дней назад.

– Что вы хотите, чтобы я с ней сделал?

– Прочтите ее. Как только вы сделаете это, думаю, вы согласитесь со мной.

– Соглашусь с вами в чем?

Глаза Пинтадо сузились, он стал очень серьезным.

– Чем бы ни закончился процесс – даже в том случае, если окажется, что Линдси не убивала Оскара, – Брайан должен остаться со своими дедушкой и бабушкой.

– Простите, не понимаю.

– Прочтите папку, Джек. Тогда вы все поймете.