Выстрел

— Простите, я думал, что вы знаете, — сказал мужчина. — Он владел карьером. Огромным карьером, который находится в сорока милях отсюда. Цемент, бетон, щебень. Комплексное производство, чрезвычайно эффективное.

— И кто был его основным клиентом, отказавшимся покупать?

— Город, — ответил мужчина.

— Крупный клиент.

— Да, крупнее не бывает. Строительство, которое идет сейчас, — настоящая манна небесная для тех, кто этим занимается. Город продал за прошлый год на девяносто миллионов муниципальной собственности, чтобы покрыть расходы. Ну а если добавить неизбежное в таких случаях увеличение расходов, то кто-то получил куш из девяти цифр.

— Какую машину продал Тед?

— «Мерседес-бенц».

— И на чем он после этого ездил?

— Он пользовался грузовиком с работы.

— Вы видели эту машину?

— Каждый день в течение двух лет.

— Как она выглядела?

— Это пикап. Кажется, «шевроле».

— Старый коричневый «сильверадо»? Простые стальные колеса?

Мужчина удивленно посмотрел на Ричера.

— Откуда вы знаете?

— И еще один вопрос, — сказал Ричер. — Вашей жене.

Та взглянула на него.

— После того как Олайн пошла в полицию, рассказала ли она вам, с кем говорила? Быть может, это был детектив по имени Эмерсон?

Женщина отрицательно покачала головой.

— Я сказала Олайн, что ей следует пойти в участок, если она не хочет звонить. Но она ответила, что это далеко, а у нее слишком короткий перерыв для ланча. Лучше она пойдет к окружному прокурору. Его офис гораздо ближе к ее работе. Олайн всегда была такой. Она предпочитала обращаться на самый верх. Она встречалась с самим Алексом Родиным.

Когда они ехали обратно в город, Хелен Родин молчала. Однако ее трясло. Она сжала губы, щеки запали, глаза оставались широко раскрытыми. Ее молчание не давало возможности Ричеру и Янни говорить. Казалось, из машины выкачали воздух и осталась лишь черная дыра тишины — такой пронзительной, что становилось больно.

Хелен вела машину, как робот, аккуратно, не слишком быстро, вовремя реагируя на желтый свет и знаки. Она припарковалась возле офиса Франклина, но не стала выключать двигатель.

— Вы идите к Франклину. Я не могу в этом участвовать.

Энн Янни вышла из машины и направилась к лестнице. Ричер остался в машине и наклонился вперед.

— Все будет в порядке, — сказал он.

— Не будет.

— Хелен, выньте ключи из зажигания и держите хвост пистолетом. Вы — представитель правосудия, и ваш клиент в беде.

Потом Ричер распахнул дверцу и выбрался из машины. Обогнув багажник, он увидел, что Хелен ждет его у подножия лестницы.

Франклин, как обычно, сидел возле своего компьютера. Он сообщил Ричеру, что Кэш уже выехал из Кентукки, не задав ему ни единого вопроса. Франклин рассказал, что не нашел никаких особых данных на Теда Арчера. И тут только заметил тягостное молчание.

— Что случилось? — спросил он.

— Нам осталось сделать один шаг, — ответил Ричер. — Тед Арчер занимался производством бетона, однако город перестал делать у него закупки, поскольку появился конкурент, который давал взятки. Тед попытался это доказать, должно быть, он был близок к успеху. Конкурент с ним расправился.

— И вы можете это доказать?

— Только при помощи цепочки умозаключений. Мы никогда не найдем его тела, для этого пришлось бы вскрыть Первую улицу. Однако мне известно, где его грузовик. Он в сарае у Джеба Оливера.

— Как он там оказался?

— Они использовали Оливера в тех случаях, когда не собирались сами пачкать руки. Когда не хотели, чтобы их кто-нибудь увидел. Вероятно, Арчер их знал. Он не стал бы входить с ними в контакт. Однако Оливер был обычным местным жителем. Возможно, он сделал вид, что у него лопнула шина, и попросил его подвезти. Арчер, конечно, попался в такую элементарную ловушку. Потом плохие парни избавились от тела, а Оливер спрятал грузовик.

— И Олайн Арчер ничего не заподозрила?

— Через некоторое время у нее возникли подозрения, — ответил Ричер. — Она ждала два месяца, а потом сделала естественный вывод. После этого она начала бить тревогу, но спустя неделю была мертва. Они разыграли этот спектакль, потому что обычное убийство жены через два месяца после исчезновения мужа вызвало бы слишком много вопросов. Но до тех пор, пока гибель тех людей можно было считать случайной, ни у кого не возникало подозрений.

— И к кому обратилась Олайн? К Эмерсону? Ричер не ответил.

— Она пошла к моему отцу, — сказала Хелен Родин. И вновь надолго воцарилось молчание.

— И что мы будем делать теперь? — спросил Франклин.

— Вам нужно еще немного постучать по клавиатуре, — сказал Ричер. — Тот, кто заполучил городские контракты на строительство, и есть плохой парень. Поэтому нам необходимо знать, кто он такой. И где базируется.

— Это открытая информация, — ответил Франклин.

— Ну так найдите ее для нас.

Франклин повернулся к монитору, и его пальцы забегали по клавишам. Прошла минута. Наконец он получил ответ.

— «Специализированные службы Индианы», — сказал он. — Они владеют всеми текущими контрактами на цемент, бетон и щебень. Много, много миллионов долларов.

— И где они расположены?

— Это была хорошая новость.

— А какая плохая?

— Нет никаких документов. Есть трастовый фонд, зарегистрированный на Бермудах. Они ни перед кем не должны отчитываться.

— Что за странная система? Франклин не ответил.

— Трастовый фонд на Бермудах здесь должен представлять адвокат, — сказала Хелен.

Ее голос прозвучал тихо, спокойно и отрешенно.

Ричер вспомнил табличку перед офисом А. А. Родина, после его имени шли буквы, означавшие, что он имеет право работать адвокатом. Франклин вновь застучал по клавишам.

— Вот номер телефона, — сказал он. — Больше ничего нет.

— Прочитайте его, — попросила Хелен. Франклин назвал номер вслух.

— Это не моего отца! — воскликнула Хелен. Перейдя в другой файл, Франклин набрал тот же номер.

Через мгновение на мониторе высветились имя и адрес.

— Джон Мистров, — прочел он.

— Русская фамилия, — сказал Ричер.

— Наверное.

— Вы его знаете?

— Не слишком хорошо. Он занимается завещаниями и трастовыми фондами. Работает один. Я никогда не имела с ним дела.

Ричер посмотрел на часы.

— Вы можете найти его домашний адрес?

Франклин напечатал фамилию и получил домашний адрес.

— Может, позвонить ему? Ричер покачал головой.

— Мы нанесем ему визит. Когда время поджимает, лучше поговорить с человеком при личной встрече.

Владимир спустился на первый этаж. Соколов сидел в кресле с колесиками перед длинным столом, на котором были установлены четыре телевизионных монитора. На каждом слева направо располагались таблички: «Север», «Восток», «Юг» и «Запад», что вполне логично, если изучать окружающий мир по часовой стрелке. Соколов медленно, отталкиваясь от стены, перемещался в кресле вдоль стола от запада к северу. На всех четырех экранах преобладал зеленый туман, поскольку окрестности погрузились в ночную тьму. Изредка на экранах появлялась яркая точка, которая стремительно перемещалась. Возможно, какое-то ночное животное: лиса, скунс, енот, сбежавшая кошка или потерявшаяся собака. Северный монитор озаряло сияние фабрики. Оно потускнеет, когда выключенные машины остынут. В остальное время фон оставался темно-зеленого цвета, поскольку вокруг расстилались лишь поля, непрерывно орошаемые ирригационной системой.

Владимир взял второе кресло на колесиках и уселся слева от Соколова, чтобы наблюдать за севером и востоком. Теперь Соколов сможет сосредоточиться на юге и западе. Таким образом, каждый из них будет отслеживать одно основное направление и другое — второстепенное. Что ж, разумное распределение задач и обязанностей наблюдателей.

Наверху, в коридоре третьего этажа, Ченко заряжал свою винтовку. Десять патронов калибра 0,308. Одна из немногих вещей, которые американцы умеют делать хорошо, — это патроны. Ченко распахнул двери всех спален, чтобы при необходимости можно было быстро менять позицию и стрелять на север, юг, восток или запад. Он подошел к окну и включил ночной прицел. Установил его на семьдесят пять ярдов и решил, что получит сообщение, когда солдат окажется в ста пятидесяти ярдах от дома. Таков был предел действия камер. Он подойдет к нужному окну и ранит цель, когда та будет находиться в ста ярдах. Затем немного подождет. Даст солдату приблизиться. А когда расстояние между ними составит семьдесят пять ярдов, убьет его.