Сапфик

Как он там говорил: близка моему сердцу?

— Это ещё что такое?! — в ярости зашипел Рикс. — Аттия!

Всадник щёлкнул спусковым крючком.

— Ну так возьми её.

Аттия схватила Рикса, распахнула плащ и потянула за шнурок, висящий на его шее.

— Значит, ты всё это время меня дурачила, — прошептал он ей в лицо.

Аттия сняла с его шеи мешочек из белого шёлка, спрятала под куртку и отступила к лошади.

— Извини, Рикс, но…

— Я тебе верил. Даже думал, а вдруг окажется, что ты мой Ученик, — тяжело глядя на неё, пробормотал он и ткнул в неё костлявым пальцем. — А ты меня предала.

— Искусство волшбы — это искусство иллюзии, ты сам говорил.

Лицо Рикса исказилось гневом.

— Я этого не прощу. Перейдя мне дорогу, ты совершила огромную ошибку, дорогуша. И поверь, я отомщу.

— Мне нужна Перчатка. Мне нужно найти Финна.

— Да ну?! Сапфик велел её беречь. А сможет ли сберечь её твой дружок-воришка? Для чего она ему? Какой вред он ей причинит?

— Может, я её надену, — вмешался всадник, холодно глядя сквозь прорези маски.

— Тогда ты сможешь контролировать Тюрьму, — кивнул Рикс. — А Тюрьма — контролировать тебя.

— Береги себя, Рикс, — сказала Аттия, подняла руку, и Кейро, схватив её за запястье, потянул вверх и усадил себе за спину.

Кейро развернул коня, подняв облако сверкающих льдинок, и всадники исчезли в снежной пыли.

Юноша в жёлтом камзоле

 8

В нашем королевстве наступит благоденствие. Мы будем жить так, как дóлжно жить людям. Миллионы йоменов будут возделывать наши земли. Искорёженная Луна над нами станет символом Лет Гнева. Её заоблачный свет будет как утраченная память.

Декрет короля Эндора

Как уютно! Финн расслабленно возлежал на мягких подушках. Ему снилось что-то приятное, он хотел бы остаться в этом сне навечно, но видение уже ускользало от него, как тень от солнца.

В белой клетке Тюрьмы было тихо и пусто, только красное Око наблюдало за ним с потолка.

— Финн? — голос Кейро раздался совсем близко.

И позади него рокот Тюрьмы:

 — Он выглядит моложе, когда спит.

Сквозь распахнутое окно доносилось гудение пчёл. И аромат цветов, названий которых Финн ещё не знал.

— Финн? Ты меня слышишь?

Он повернулся на бок, облизал пересохшие губы, открыл глаза. Солнце слепило. Над ним склонилась высокая, ладная фигура, но это был не Кейро.

Клодия вздохнула с облегчением:

 — Он очнулся.

И тут он вспомнил, где находится; осознание этого нахлынуло на него волной отчаянья. Финн попытался было сесть, но Джаред предостерегающе опустил руку ему на плечо.

 — Не торопись, полежи ещё немного.

Финн утопал в мягких белоснежных подушках на кровати под огромным пыльным балдахином, вышитым солнцами, звёздами и затейливыми переплетениями колючих стеблей шиповника. В камине курились сладковатые травы. Вокруг почтительно стояли слуги, держа на подносах всякую всячину.

— Отошлите их, — просипел Финн.

— Лежи спокойно, — велела ему Клодия и обратилась к слугам: — Благодарю всех. Прошу, передайте её королевскому величеству, что его высочество уже вполне оправился. Он будет присутствовать на Провозглашении Наследника.

Мажордом поклонился, отослал горничных и лакеев и сам покинул комнату, затворив за собой двустворчатые двери.

Финн тут же спросил:

 — Я что-нибудь говорил? Кто-нибудь меня видел?

— Не беспокойся. — Джаред присел на край кровати. — Только Клодия. Когда приступ закончился, она позвала двух садовников. Они подняли тебя по лестнице для слуг. Никто не видел.

— Но все и так знают… — Ему было плохо от стыда и злости на себя.

— Прими вот это. — Сапиент налил в хрустальный бокал укрепляющую настойку, протянул Финну, тот быстро её выпил. Горло саднило от жажды, как обычно это случалось после приступа.

Ему не хотелось встречаться взглядом с Клодией, но та вела себя так, словно ничего не произошло. Когда Финн поднял глаза, она в нетерпении вышагивала в вдоль кровати.

 — Я хотела тебя разбудить, но Джаред не позволил. Ты благополучно проспал всю ночь и пол-утра! До церемонии осталось меньше часа.

— Уж меня-то они, наверное, подождут, — кисло заметил Финн и, сжав в пальцах пустой бокал, посмотрел на Джареда. — Это правда? То, что она говорила? Про Тюрьму… про то, что Кейро… что они очень маленькие?

— Правда. — Джаред снова наполнил бокал.

— Немыслимо!

— Для прежних сапиентов многое было более чем возможно. Финн, послушай, постарайся не думать об этом. По крайней мере, не сейчас. Тебе нужно подготовиться к церемонии.

Финн покачал головой. Сделанное открытие было подобно яме, разверзшейся под его ногами, и теперь он проваливался в неё без надежды остановиться.

 — Я кое-что вспомнил, — наконец проговорил он.

 — Что!? — Клодия перестала вышагивать, подошла поближе. — Что ты помнишь?

Финн откинулся на подушки и посмотрел на неё.

 — Ты сейчас ведёшь себя прямо как Гильдас. Его тоже интересовали только мои видения, а не я сам.

— Конечно, я беспокоюсь о тебе! — Клодии пришлось собраться с силами, чтобы не повышать голос. — Когда я увидела, что ты не в себе…

— Я не больной! — Он сбросил ноги с кровати. — Я — Видящий Звёзды!

Наступила тишина.

 — Приступы имеют эпилептическую природу, — начал Джаред. — Но предполагаю, что они могут быть также вызваны каким-то препаратом, который они тебе дали, чтобы стереть память.

— Они? Ты имеешь в виду королеву?

— Или Смотрителя. Или Тюрьму. Если это может служить утешением, то, надеюсь, припадки со временем ослабеют.

— Хорошо бы. — Финн нахмурился. — А покуда наследный принц Королевства будет превращаться в припадочного калеку пару раз в месяц.

— Тут не Тюрьма, — спокойно возразил Джаред. — Тут болезнь не является преступлением. — Его голос звучал резче, чем обычно. Клодия насупилась, раздражённая неделикатностью Финна.

Тот поставил бокал на стол, запустил пальцы в спутанную шевелюру и, чуть помедлив, смущённо сказал:

 — Прости меня, Мастер. Я только о себе и думаю.

 — Но ты что-то вспомнил? — нетерпеливо напомнила ему Клодия. Прислонившись к столбику кровати, она уставилась на него в ожидании.

Финн попытался собраться с мыслями.

 — Единственное, в чём я был когда-либо уверен, так это в воспоминаниях о свечах на именинном пироге, о лодках на озере…

 — Твоё семилетие. Тогда и состоялась наша помолвка.

 — Ты это уже говорила. Но на этот раз всё немного иначе. — Он обхватил себя руками за плечи. Клодия взяла шёлковый халат со спинки стула и быстро подала ему. Финн натянул его, сосредоточился. — Думаю… нет, я даже уверен, что в этот раз я был старше. И я скакал на лошади. Серой лошади. Высокие папоротники хлестали по моим ногам. Лошадь прокладывала себе путь сквозь заросли. Там были деревья.

Клодия хотела что-то сказать, но Джаред сжал её руку, и она промолчала.

 — Великий лес? — спросил Финна Джаред.

 — Возможно. Заросли папоротника и ежевики. А ещё там были «жуки».

 — Жуки?

 — Такие, как в Тюрьме. Металлические штучки, которые чистят и убирают мусор, пожирая металл, пластик и плоть. Я так и не понял, был ли это лес Снаружи, или там, Внутри. Как могли «жуки» оказаться здесь?..

— У тебя в голове всё перемешалось, — не выдержала Клодия. — Но это не значит, что воспоминания ненастоящие. Что произошло дальше?

Джаред достал из кармана маленький сканер, поместил его на кровати, что-то подрегулировал. Сканер пискнул.

 — Комната под завязку напичкана подслушивающими устройствами. А эта штука даст нам немного защиты, если будем говорить тихо.

— Лошадь подскочила, — продолжил Финн, уставившись на сканер. — Ногу мне прорезала боль, и я упал.

— Боль? — Клодия подошла и села с ним рядом. — Какого рода боль?