Волшебник

   История это, конечно, так, если совсем вкратце, но мы еще не раз вернемся к этому.

   А Штрогольд, тем временем, уже "дошел до точки". Это не про стену и патрулирование, это такой афоризм, отображающий саму суть Амарийцев.

   Рыжебородый воин, прислонив щит к одному из зубцов стены, аккуратно, рядышком положил и свой меч, а затем и кинжал. Так сказать, во избежание. Чего именно? Все просто. Не спавший, одолеваемый жаждой, да еще и, - что особенно опасно! - скучающий. А страшнее скучающего Амарийца может быть только много скучающих Амарийцев.

   Штрогольд, вскочив на один из зубцов, придирчиво посмотрел вниз. Для Амарийца падение с десятка метров это переломы, но не смерть... разве что если упадешь головой. Однако все равно опасно, опасно, а уж если сделать то, что сделал Штрогольд, так становилось еще опасней. Ловко встав на руки, балансируя на самом краю, рыжебородый воин принялся отжиматься, не открывая взгляда от лежавших внизу камней. От небольших порывов ветра кровь начинала бежать только быстрее... но недостаточно быстро на взгляд все еще скучающего Амарийца. Аккуратно развернувшись, так чтобы на зубце осталось лишь по четыре пальца каждой руки, а все тело находилось над пропастью, Штрогольд снова принялся отжиматься. Теперь каждый порыв еще больше горячил кровь... но все еще недостаточно на взгляд Амарийца. Слегка подправив свое положение, Штрогольд продолжил отжиматься лишь на двух больших пальцах, опираясь на зубец буквально одними ногтями.

   Вот теперь было нормально даже на взгляд скучающего Амарийца.

   Радостно улыбаясь и слегка похохатывая при легких порывах ветра, в любое мгновение грозящих скинуть его со стены, Штрогольд принялся громко считать количество отжиманий. И именно в этот момент раздался слегка удивленный, почти обиженный, вскрик, после которого, чуть в стороне, послышалось глухой звук удара. Молниеносно оказавшись на стене, Штрогольд схватил свой меч и щит, и только тогда принялся осматриваться. Никого. Осторожно выглянув из-за зубца, Штрогольд внимательно осмотрел ущелье.

   Отвесные скалы и ровное, почти километровое ущелье, создавали впечатление искусственности. Будто кто-то просто взял и прорубил дорогу в горах, но потом ему, - или им? - помешали, и он не успел ее облагородить. А затем пришел Амару и перекрыл будущую "дорогу" стеной... с другой стороны, возможно, так оно все и было. Слишком уж искусственно выглядел местный пейзаж. Но, опять же, это было на руку Амарийцам. Любую нежить можно было увидеть задолго до того, как она добиралась до стены. Правда, из-за своей безбашенности, даже три наблюдателя порой пропускали какую-нибудь тварюшку и замечали ее только уже возле самой стены. Хотя, скорее всего, великий дракон знал, что именно будут представлять собой Амарийцы, поэтому подстраховал своих "детей". В случаи приближения какой-нибудь опасной нежити, или большого количества нежити, на стене всегда срабатывала магическая тревога. Правда, для всех, даже не Амарийцев, оставалось загадкой, как именно она работала среди такого количества криита. Впрочем, самих "детей" Амару это нисколько не интересовало. Работает, да и хрен с ней.

   Тревоги не было, поэтому Штрогольд, оглядев ущелье, лишь недоуменно пожал плечами. И тут раздался злой вскрик, а вслед за ним целый поток невероятно разнообразных ругательств. Снизу. Снова выглянув из-за зубца, рыжебородый воин посмотрел прямо под стену. И увидел ползающего по земле Стардара - постовой на втором - среднем - участке стены. Расплывшись в улыбке, Штрогольд радостно загоготал, на что ему, снизу, ответили отборными матами.

   От скуки не осталось и следа.

   И вот в этот момент, - как принято говорить у Амарийцев, - жахнуло! Если стоять на стене или хотя бы находиться в пределах полсотни метров возле нее, создавалось впечатление, будто твои кости начинали вибрировать. Тревога Амару. Неприятное ощущение, зато весьма эффективное. Не прошло и пары минут, как на стену сбежалось больше сотни человек. Даже упавшего Стардара успели поднять... вот только вся нежить представляла собой одинокую фигуру, медленно бредущую в сторону стены. Многие сразу поняли - зомби. Они всегда ходили так, будто поломанные куклы, а не бывшие люди. Правда, в отличие от этого, обычно зомби не спотыкались на каждом шагу и очень-очень редко выглядели настолько знакомыми.

   - Народ, а это не наш задохлик идет? - высказал Штрогольд свою мысль.

   - Да наши, вроде, никогда еще нежитью не становились, - небезосновательно засомневался один из воинов.

   И действительно, защита, полученная от Амару, уберегала их от такой незавидной участи. После смерти тело Амарийца, в течение нескольких часов, превращалось в твердый камень, а еще через день в мелкую пыль. Не оставалось даже костей. Такой вот "хитрый" способ не увеличивать численность мертвой армии. Тем более если бы Амарийцы могли становиться нежитью, мало бы места стало всем, в том числе и им самим. Драугры [8]из Амарийцев стали бы пострашнее Рыцарей Смерти, Костяных Королей и Личей вместе взятых.

     - Не! - раздался еще один голос. - Если бы наш задохлик помер, Арт-Нак уже бы нам сказал. У него ведь есть привязка ко всем нашим.

   - Поди, потрепал его кто-то, да и все дела, - громко хмыкнул Штрогольд.

   - Месяц из долины не вылезал, даже Скральд и тот до такого не доходил.

   Народ одобрительно зашумел. Скральда давно уже уважали все Амарийцы. Уважали, правда, за своеобразное достижение. Скральд, даже на фоне ненормальных Амарийцев, умудрился выделиться своей собственной отмороженностью. Двадцатидневный поход в долину, в одиночку, до десятого уровня и две головы Рыцарей Смерти. Некоторые так и вовсе, за глаза, стали называть его новым Арт-Наком, то есть Счастливчиком. Правда, называли они все же с оглядкой на других. Амарийцы уважали Скральда, но многие из них все равно считали, что такого титула он еще не достоин. Титула Арт-Нака вообще редко кто удостаивался. За все полторы тысячи лет, что насчитывала история народа Соробору, подобное звание получили всего три человека. Первый Арт-Нак появился почти тысячу лет назад. Тогда он в одиночку дошел до пятого уровня и убил Рыцаря Смерти, о которых раньше Амарийцы даже и не знали. Второй Арт-Нак получил свой титул за седьмой уровень и убийство Костяного Короля. Дело было полтысячи лет назад. Последний, кто удостоился чести зваться Арт-Наком, получил свой титул пятьдесят лет назад и все еще был жив. Он первым добрался до десятого уровня и за один рейд умудрился принести в город две головы Рыцарей Смерти, да еще и голову Костяного Короля. И при всем при этом, простоватые варвары даже не задумывались о том, почему каждый последующий Арт-Нак совершал все более и более заметные "подвиги"?

   А "задохлик", тем временем, уже дошел до самой стены.

   - Эй! - гаркнул Штрогольд, на правах сегодняшнего наблюдателя. - Эльтас, это ты?

   Парень ничего не ответил, только лишь задрал голову, после чего все сразу убедились, во всем. Да, это был Эльтас. Да, его кто-то потрепал, причем сильно. И да, он был живой. Если человек до самых бровей зальется лечебными зельями, его глаза приобретали насыщенный, синий цвет. У Эльтаса они почти светились, и это было лучшим доказательством того, что парень был все еще жив. Для нежити любые целительные эликсиры являлись чистейшим ядом, да и глаз у большинства нежити, по тем или иным причинам, просто не существовало.

   Штрогольд, тем временем, перекинул через карниз веревочную лестницу. Ворот, как и дверей, в стене просто не было. Да и зачем? Разумная нежить, конечно, есть, но вот выпускать ее из долины никто не собирался.

   - Десять, что не залезет, - возбужденный голос слева от Штрогольд.

   - Ставлю двадцать.

   - Я тридцать.

   - Пятьдесят, что залезет, - громко хмыкнул Штрогольд, увидевший в глазах парня кое-что помимо синего свечения.

8

Драуграми становятся некоторые умершие люди. Когда человек умирает и становится драугром, вес и размеры его тела значительно увеличиваются. Они удивительно сильны и неуязвимы для обычного оружия. Частично уязвимы для оружия из криита, но даже разрубленный на части и сожженный драугр все равно может возродиться из оставшегося пепла. Обладают сильными магическими способностями. Разумны.