Страница 8 из 74
Однако Крегс не желал отступать и мягко напомнил, кто из них двоих директор. Шардаш приподнял верхнюю губу и сдвинул брови.
- Этот инцидент как-то повлияет на мою работу в Школе? - процедил он. Слово 'инцидент' Шардаш произнёс пренебрежительно, будто речь шла о чём-то малозначительном и гадливом.
Директор задумался, взмахнул волшебной палочкой, и на столе возникли две дымящиеся чашки чая. Одну Крегс придвинул к себе, другую предложил подчинённому:
- Давайте уладим всё миром?
Шардаш кивнул и, не произнося ни слова, зашевелил губами. Гадюка на его шее встрепенулась, сползла вниз по телу на пол и проскользнула под дверь. Директор встревожено проводил её взглядом и, не удержавшись, навёл палочку.
- Не нужно, - остановил его Шардаш. - Эне подождёт в приёмной.
Не успел он договорить, как послышался визгливый голос секретаря Селениума Крегса, госпожи Норы:
- Здесь тебе не курорт, животное, прочь с моего стола!
В отличие от большинства преподавателей, госпожа Нора не боялась змей и охотно кормила Эне, если Тревеус Шардаш по какой-либо причине не мог это сделать.
Директор улыбнулся и послал по воздуху чашку Шардашу. Крегс с наслаждением сделал глоток, причмокнув губами, и заверил, что оставить профессора преподавать, даже если тот завёдет стаю горгулий.
- Тогда зачем всё это? - Шардаш не спешил прикасаться к любимому напитку.
- Да так... Адепты не поняли бы.
- Вы слишком лояльны к ним. Что там с инспектором, долго он ещё будет мешать спокойно работать?
Разговор плавно перешёл на недавние убийства. К счастью, больше они не повторялись, но злодеядо сих пор не поймали.
В магическом шаре отразились улицы Бонбриджа, места преступлений. Маги пристально осмотрели их, перечитали скупой лист, присланный Белой стражей, и уставились друг на друга - что кто думает по этому поводу?
- Спросите Мелису, - наконец изрёк Шардаш. - Странно, что к ней до сих пор не обратились.
Мелиса Кайса считалась лучшей провидицей континента и по счастливой случайности преподавала в Ведической высшей школе. Единственная трудность в общении с ней состояла в том, что почтенная магиня практически всегда пребывала в трансе.
- Уже.
- И?
Чашка таки перекочевала в руки Шардаша. Он откинулся на спинку стула и сделал глоток, затем слеветировал со стола ложечку и помешал чай. Эта привычка профессора - мешать чай, бренча ложечкой, - сначала раздражала Селениума Крегса, но затем он привык. У каждого человека свои странности.
- Убивающее проклятие. Она бормотала что-то о саде, каких-то цветах.
- Мы изначально полагали, что это маг, ничего нового. Но пора бы попросить солдат из Школы, тут им ловить нечего.
- Я лично проверил палочки старшекурсников: всё в порядке. Артефакты тоже слабенькие. Убивающее проклятие преподают на седьмом году обучения, так что теоретически... - директор хрустнул пальцами и откинулся на спинку кресла. Сделав многозначительную паузу, он продолжил: - Там, у лестницы, где ваша змея ужалила адептку, нашли листки с проклятием.
- Интерееесно! - протянул Шардаш и чуть подался вперёд. Глаза блеснули, налившись голубизной - признак повышенного внимания к предмету. - Что за проклятие?
- Простенькое - нанесение лёгкого вреда здоровью в виде изнуряющего кашля. Там же валялся кусочек мела.
Тревеус Шардаш покачал головой и рассмеялся, вызвав недоумение у директора. Профессор поспешил пояснить, что не тронулся рассудком, а просто догадывается, кто и кому готовил такой сюрприз:
- Полагаю, это обронила адептка Ики. Руны же надлежало вывести на моей двери: женская месть за штрафные баллы и кухонные работы. Адептка Ики изначально дала понять, что считает наказание несправедливым. Так что, увы, к убийце проклятие не имеет никакого отношения.
Селениум Крегс вздохнул, отставил чашку, открыл ящик стола и достал личное дело адептки Мериам Ики. Оно залежалось там со вчерашнего дня. Открыв его, директор остановил взгляд на штрафных баллах, обмакнул перо в чернила и дорисовал недостающие для отчисления две палочки. После позвал секретаря и попросил пригласить адептку для беседы.
- Хотите присутствовать? - поинтересовался у Шардаша Крегс.
Тот пожал плечами, оставив решение на усмотрение директора. Крегс выбрал приватную беседу.
Мериам Ики старательно выводила в тетради компоненты зелья увеличения, когда дверь класса отворилась, и госпожа Нора пригласила адептку в директорский кабинет. Ученики зашушукались, Матиссе Стоккуэл пришлось пару раз повысить голос, чтобы они успокоились. Сама она была не в восторге, что урок прервали, а больную адептку куда-то ведут. По мнению Матиссы, Мериам следовало бы отлежаться денёк, но адептка решила иначе: не хотела попасть в списки отстающих.
Прихрамывая, Мериам с трудом поспевала за госпожой Норой. К счастью, та смилостивилась и сбавила шаг. По дороге Мериам попыталась выяснить, чем обязана такой чести как беседа с директором. Ответ не порадовал. Картины, одна страшнее другой, вставали перед глазами. Дед убьёт, отец лишит наследства. Мать, конечно, пожурит, но пожалеет, только в родительском доме Мериам всё равно житья не будет, хоть к бабке беги, той, что ведьма. Заодно и ремесло переймёт.
Мериам замешкалась у рокового порога, с надеждой глянула на госпожу Нору: может, та скажет, что не нашла?
- Иди, - подтолкнула её секретарь, - всё равно придётся.
Госпожа Нора открыла дверь и сообщила, что адептка Ики пришла.
Низко опустив голову, Мериам переступила зловещий порог и, воспользовавшись приглашением, присела на краешек стула.
- Что же вы так, адептка? - отеческим тоном пожурил Крегс. - Такая хорошая девушка - и профессора прокляли. Сами понимаете, что это дело... кхм.. Плохое дело. Я вынужден буду вас отчислить. Мне безмерно жаль, но правила...
- Пожалуйста, не надо! - взмолилась Мериам, подняв на него полные слёз глаза. - Я извинюсь перед профессором Шардашем. И... И я ведь только хотела, а не сделала. Преступное намерение, а не преступление!
Директор мысленно улыбнулся, обрадовавшись находчивости адептки, но внешне оставался невозмутимым. Открыв личное дело Мериам, он уставился на двенадцать штрафных баллов - подписать или не подписать графу об отчислении? В конце концов, из прямых улик - только слова Шардаша и косвенное признание адептки Ики. Однако намерение нанести вред преподавателю тоже карается - пятью баллами. Более чем достаточно.
Мериам продолжала всхлипывать. Она предлагала вымыть всю Школу, почистить всю картошку на кухне, простоять целый день на горохе, лишь бы только остаться учиться. Директор медлил, и это дарило надежду на помилование. Селениум Крегс часто ограничивался выговором там, где другой бы поставил штрафные баллы.
В волнении адептка ослабила ворот платья и случайно нащупала край носового платка. Воспоминание резануло разум. Травинка, оброненная Шардашем! Какая же Мериам дура - носит на груди спасение и не помнит о нём!
- Господин директор, я...я должна вам кое-что сказать. И показать, - заикаясь пробормотала адептка, извлекла платок и положила на стол: - Вот.
Селениум Крегс в недоумении уставился на Мериам, затем на травинку, поднёс её к глазам, чтобы рассмотреть, и нахмурился:
- Откуда это у вас?
- Это не моё. Я нашла её в классе прошлой ночью, когда... когда шла... Словом, совершила проступок. Там были двое, один - профессор Шардаш. Он, кажется, принёс кому-то эту траву. Я ведь не ошиблась, это тавиока?
- Адептка Ики, вы осознаёте, что говорите?! - побагровел директор. В волнении он даже привстал с кресла. - Вы обвиняете преподавателя в нарушении закона!
Испуганная Мериам поспешила взять свои слова обратно, промямлив, что всего лишь слышала голос профессора в том классе, а как туда попала тавиока, не знает. Селениум Крегс что-то говорил, а она не слышала, временно оглохнув от страха и волнения. Померещилась сырая камера и скалящийся палач. Может, лучше отчисление?