Забвение роз

  - Тебе не кажется, что стол велик для двоих? Перебирайся ближе: не желаю кричать.

  Мериам встала, потянулась к стулу, но его, как и приборы, услужливо передвинул фамильяр. Закончив работу, он снова растворился в воздухе.

  - А теперь рассказывай, каким образом твой дед учудил такое. И, главное, зачем. Ионафан просил воскресить Синтию, а не красть её ауру.

  - Мой дед ничего такого не делал, - замотала головой Мериам. - Простите, Темнейший, но когда я родилась, он уже осел в Лаксене и...

  - Речь не о маге, - отмахнулся император, - а об алхимике. Вместо того чтобы либо сделать своё дело, либо отказаться, он вздумал играть с демоном. А ты, милая моя, первая девочка, родившаяся у этого Ики. Через поколение, но неважно. Аура-то женская, на мальчике бы не прижилась, вот и ждала, пока появишься ты.

  - Я всё равно не понимаю. Ваше императорское величество, каким образом частичка ауры могла сохраниться? Даже если дед каким-то образом сумел выделить её, заключить в сосуд, то... Нет, это невозможно!

  - Это очень даже возможно, однако подобное умение среди людей встречаю впервые. Мериам, - улыбка Темнейшего напоминала оскал, - думаешь, дед просто так в глушь забрался, где твой папочка повстречал твою мамочку? Преуспевающий алхимик вдруг бросает практику и становится отшельником. Не смеши меня, милая! Да и перстень мой не врёт. Он никогда не примет, не станет защищать того, в ком нет ничего тёмного. Вопрос: откуда в тебе это, а?

  - Ну, я же на четверть оборотень, - пробормотала Мериам. Больше всего на свете ей хотелось вскочить и выбежать вон.

  - Светлый. Поэтому-то аура и прижилась - нечисть почувствовала. Но, повторяю, милая деточка, перстень никогда не признает хозяином или хозяйкой того, в ком только свет. И не надо повторять бред, который пишут в человеческих книгах, будто все оборотни имеют одинаковую суть. Попробуй, роди от своего Тревеуса ребёнка - мигом убедишься. Итак, повторяю вопрос: зачем твой дед это сделал? И не ври, будто он сотворил подобное из любви к науке.

  Адептка в ужасе уставилась на императора и затрясла головой. Судя по подёргиванию подбородка Темнейшего, в нём бушевала ярость. Только чем провинилась Мериам? Если её дед, что-то сделал, не лучше ли спросить у него? Или её казнят за чужие ошибки?

  Рука сама собой потянулась к шее и бессильно упала: фибулу магистр снял и не вернул. Оставалось только сидеть и молчать, буравя взглядом скатерть. А в голове не укладывалось, чтобы её любимый добрый дедушка кого-то обманул. Выходит, это про него сложили балладу, которую Мериам слышала в 'Бравом петухе'?

  - Понятно, тайну алхимик хранил даже от тебя, - с ленцой протянул Джаравел, скинув с себя маску бешенства. - У самой никаких догадок?

  Мериам хотела ответить отрицательно, но вышло мычание.

  - Подойди и протяни руку. Я должен убедиться, что ты ничего не видела и не слышала. Могла ведь и не понять, что к чему.

  Адептка на ватных, трясущихся ногах проковыляла к императору и протянула потную ладонь. Тот накрыл её своей и замер.

  Мериам потеряла связь с окружающим миром. Её мягко покачивало на волнах, окутав непроницаемым для звуков и запахов одеялом.

  - Ничего, - разочаровано протянул Джаравел и, перевернув, поцеловал руку адептки. Та вздрогнула, вызвав на его лице улыбку: - Что, лучше бы допрашивал? Успокойся и ешь. Повара здесь хорошие, разве что еда остыла... Но это решаемо.

  Император щёлкнул пальцами, и воздух над тарелками заискрился. Мгновение - и пища снова стала горячей, источая соблазнительные запахи.

  - Ешь, пей и не думай пока о дедушке. К нему поедешь завтра и расспросишь о той истории. Потом расскажешь мне. Слово в слово, Мериам. И я тебя заберу.

  - К-к-куда? - заикаясь, спросила адептка.

  - Ауру чистить. Синтии тоскливо с такой дырой, - рассмеялся Темнейший. - Даже мёртвые предпочитают гнить в целости и сохранности. Болезненно, конечно, но выдержишь. Заодно на мир посмотришь, а то что в своей Школе видела? Ну, улыбнись и перестать таращиться на меня глазами размером с луну! Если я приглашаю девочку отужинать, то не для того, чтобы морить голодом.

  Мериам покосилась на тарелку и подумала, что есть ей совсем не хочется. Даже тошнит от еды. В итоге адептка просто сидела, положив руки на колени, пока император наслаждался мясом с затейливой подливой, приправляя его вином. Однако от Темнейшего не укрылось прохладное отношение Мериам к пище. Промокнув губы салфеткой, он поинтересовался, не хочет ли она чего-то ещё, раз это блюдо не по вкусу: 'Фамильяр принесёт, только попроси. Просто укажи, он сделает'. Адептка поблагодарила за заботу и пробормотала, что не голодна.

  - Вздор! - император встал и подошёл к ней. Пальцы вновь легли на шею, поглаживая, но откуда Мериам было знать, что означал этот жест? Вместо того чтобы успокоиться, она ещё больше зажалась. - Вот не надо стесняться. Или мне самому тебя кормить? Тощенькая совсем - и лжёшь, что есть не хочешь.

  Мериам бегло оглядела себя и подумала, что вовсе она не худая. Однако и та подавальщица, Эра, и Темнейший почему-то упорно утверждали иное.

  Адептка решила, что император пошутил, но нет, он велел фамильяру положить Мериам какую-то птицу, отрезал кусочек, нацепил на вилку и велел открыть рот. Ничего не оставалось, как прожевать и проглотить.

  - Тогда садись ко мне на колени, раз сама есть не можешь. Я не страдаю отсутствием аппетита и не хочу подогревать холодное мясо. А если возиться с тобой, как сейчас, моя еда остынет. Ну, решай, новорожденная.

  Решить Мериам не смогла, и её легко выдернули из-за стола, перенесли на новое место и усадили туда, куда обещали. Тарелка адептки вместе с бокалом плавно переплыли в торец стола.

  - Вино напрасно не пьёшь: такого в тавернах не подают. Уж поверь, в винах я разбираюсь. Сейчас проглотишь пару кусков куропатки, только прожевать не забудь, и выпьешь. И не надо так дрожать. Когда начну приставать, предупрежу.

  Адептка невольно улыбнулась, представив себе картину: Темнейший говорит ей: 'А теперь, девочка, начнутся домогательства'. Император хмыкнул и отправил себе в рот кусочек мяса. Мериам тоже робко потянулась к тарелке, заслужив шутливую реплику Джаравела: 'Так бы и сказала, что только на коленях у мужчин ешь, лишний стул бы не ставили'. Адептка покраснела, попросив отпустить.

  - Да держу я, что ли? Только ешь, а не объявляй голодовку. Двадцать лет - тоже дата, второй раз не повторится.

  Мериам с облегчением вернулась на место и отдала дань мастерству королевских поваров. Нет, сначала она ела только для того, чтобы угодить Темнейшему, но потом увлеклась, пробуя то то, то другое. Адептка смутилась, когда император провозгласил тост за неё и даже поднялся, выражая почтение даме. Ради неё ещё никто не вставал, пришлось выпить. Потом снова и снова, пока голова не пошла кругом, а щёки не порозовели.

  Император расспрашивал Мериам о семье, о детстве, отрочестве, поступлении в Ведическую высшую школу. Его интересовали необычные происшествия, знакомства адептки. Расслабившаяся от вина Мериам выболтала всё, упомянув даже о том, как нашла перстень Джаравела.

  - Что, так и лежал, ждал тебя? - поднял брови император. - И в голову не пришло директору показать? Чему только молодёжь учат! Убило бы запросто, дурочку. Даю бесплатный совет: видишь, что фонит магией, не трогай и держись подальше. Артефакты, милая девочка, хуже селитры с поднесённым к ней кресалом. Только не говори, что ученики Ведической школы о селитре не слышали! Как люди воевать-то собираются, отсталый вы народ! Ладно, вспомни, кого на лестнице видела, когда позорно разрыдалась и сбежала. Будешь так бегать - всю жизнь придётся за другими мешки со снаряжением таскать.

  - Никого я не видела, - замотала головой Мериам. - Только голоса.

  - Чьи? Всё за тебя делать приходится! Нет, хочешь, чтобы Ионафан весь город перебил, а семью твою прирезал, не понимай дальше и жди Белую стражу. Я сам демон и прекрасно знаю, что он задумал. Или надеешься, что вытащу? Да не за что, детка. Тревеус Шардаш хотя бы перстень сберёг, тёмный, сестричка его - моя подданная, а ты мне никто. Уразумела, красавица, поняла, какой подарок делаю на день рождения?