Страница 13 из 25
* Слежу с неослабным вниманием, как ровно журчат за столом живые обмены незнанием и вялым душевным теплом. * Только выйдя, еще на пороге, при любых переменах погоды ощущаю я токи тревоги, предваряющей смутные годы. * Я верю аргументу, постулату, гипотезе, идее, доказательству, но более всего я верю блату, который возникает по приятельству. * Вся беда разве в том, что творится вовне? Это вряд ли, ведь было и хуже. Просто смутное время клубится во мне, крася в черное все, что снаружи. * Ровесник мой душой уныл и прозябает в мудрой хмурости, зато блажен, кто сохранил в себе остатки юной дурости. * Везде, где все несутся впрыть, — моя незримая граница: решая, быть или не быть, я выбрал быть, но сторониться. * Судьба у большинства — холмы и сопки, в ней очень редки скалы или горы, зато у всех у нас на пятой стопке — о кручах и вершинах разговоры. * Давая вслух оценки фактам, полезно помнить каждой личности, что такт ума с душевным тактом — две очень разные тактичности. * Я не боюсь дурного слуха, не страшно мне плохое мнение, поскольку слушаю вполуха и мне противно вдвое менее. * Слова пусты, напрасны знаки и всуе предостережения, когда подземный дух клоаки созрел для самовыражения. * Мы к житейской приучены стуже, в нас от ветра и тьмы непроглядной проступила внутри и снаружи узловатость лозы виноградной. * Мы не знаем хотя ни бельмеса, как устроены разумы наши, только разум крутого замеса мы легко отличаем от каши. * Сегодня мания лечения — почти повсюдный вид недуга, творят искусные мучения душа и тело друг для друга. * В мире много всякого всего, надобны ухватка и замашка, каждый — повар счастья своего, только подобрать продукты тяжко. * Хотя окрестная история творит судьбе немало хамства, но личной жизни траектория — рисунок личного упрямства. * Больших умов сижу промеж и жду с надеждой весть благую, но в каждой мысли вижу плешь, а то и лысину нагую. * Не знаю в жизни я плачевней, чем то мгновение в пути, когда любуешься харчевней, а внутрь — не на что войти. * Я с русской речью так повязан, любя ее ручьи и реки, что я по трем порою фразам судить могу о человеке. * Поскольку мы в рутинном быте к волненьям склонны гомерическим, то в нем достаточно событий, равновеликих историческим. * Обживая различные страны, если выпало так по судьбе, мы сначала их жителям странны, а чуть позже мы странны себе. * Мои греховные уста в порывах радости и страсти лобзали разные места за исключеньем зада власти. * Забрать меня в жестокие тиски еще покуда хвори не полезли, а приступы беспочвенной тоски — естественность пожизненной болезни. * Найдется ли, кому нас помянуть, когда про нас забудут даже дети? Мне кажется, найдется кто-нибудь, живущий на обочине в кювете. * Жизни многих легко наперед описать, исключая подробности, человек — это то, что он врет, во вранье проступают способности. * Живя суверенно, живя автономно и чуждо общественным ломкам, расходуешь чувства весьма экономно, но тихо становишься волком. * Страсть к телесной чистоте зря людьми так ценится: часто моются лишь те, кто чесаться ленится.