Страница 27 из 32
* * * Увы, не стану я богаче и не скоплю ни малой малости, Бог ловит блох моей удачи и ногтем щелкает без жалости. * * * Я, слава Богу, буднично обычен, я пью свое вино и ем свой хлеб; наш разум гениально ограничен и к подлинно трагическому слеп. * * * Полным неудачником я не был, сдобрен только горечью мой мед; даже если деньги кинут с неба, мне монета шишку нашибет. * * * От боязни пути коллективного я из чувства почти инстинктивного рассуждаю всегда от противного и порою от очень противного. * * * Причины всех бесчисленных потерь я с легкостью нашел в себе самом, и прежние все глупости теперь я делаю с оглядкой и умом. * * * Сижу с утра до вечера с понурой головой: совсем нести мне нечего на рынок мировой. * * * Вон живет он, люди часто врут, все святыни хая и хуля, а меж тем я чист, как изумруд, и в душе святого — до хуя. * * * Напрасно умный очи пучит на жизнь дурацкую мою, ведь то, что умный только учит, я много лет преподаю. * * * Единство вкуса, запаха и цвета в гармонии с блаженством интеллекта являет нам тарелка винегрета, бутылкой довершаясь до комплекта. * * * Я повторяю путь земной былых людских существований; ничто не ново под луной, кроме моих переживаний. * * * Я проживаю жизнь вторую, и как бы я ни жил убого, а счастлив, будто я ворую кусок чужой судьбы у Бога. * * * Житейская пронзительная слякоть мои не отравила сантименты, еще я не утратил счастье плакать в конце слезоточивой киноленты. * * * Болезни, полные коварства, я сам лечу, как понимаю: мне помогают все лекарства, которых я не принимаю. * * * Я курю, бездельничаю, пью, грешен и ругаюсь, как сапожник; если бы я начал жизнь мою снова, то еще бы стал картежник. * * * Заметен издали дурак, хоть облачись он даже в тогу: ходил бы я, надевши фрак, в сандалиях на босу ногу. * * * И вкривь и вкось, и так и сяк идут дела мои блестяще, а вовсе наперекосяк они идут гораздо чаще. * * * Я сам за все в ответе, покуда не погас, я сам определяю жизнь свою: откуда дует ветер, я знаю всякий раз, но именно туда я и плюю. * * * Я жил хотя довольно бестолково, но в мире не умножил боль и злобу, я золото в том лучшем смысле слова, что некуда уже поставить пробу. * * * Чуждый суете, вдали от шума, сам себе непризнанный предтеча, счастлив я все время что-то думать, яростно себе противореча. * * * Ушли куда-то сила и потенция. Зуб мудрости на мелочи источен. Дух выдохся. Осталась лишь эссенция, похожая на уксусную очень. * * * Не люблю вылезать я наружу, я и дома ничуть не скучаю, и в душевную общую стужу я заочно тепло источаю. * * * Моя душа брезглива стала и рушит жизни колею: не пью теперь я с кем попало, из-за чего почти не пью. * * * За лютой деловой людской рекой с холодным наблюдаю восхищением; у замыслов моих размах такой, что глупо опошлять их воплощением. * * * На лень мою я не в обиде, я не рожден иметь и властвовать, меня Господь назначил видеть, а не кишеть и соучаствовать. * * * В шумихе жизненного пира чужой не знавшая руки, моя участвовала лира всем дирижерам вопреки. * * * В нашем доме выпивают и поют, всем уставшим тут гульба и перекур, денег тоже в доме — куры не клюют, ибо в доме нашем денег нет на кур.