Попкорн

Проклятье! И где эта сука вдруг научилась так говорить?

— Потому что мои действия мирные и не выходят за рамки закона.

Аргумент был слабоват, и они оба понимали это.

— Настоящий человек отвечает перед собственной совестью, а не перед законом.

— И меня это абсолютно не смущает. А ваша совесть чиста?

Уэйн засмеялся.

— Конечно нет, приятель. Мы убиваем людей, которых никогда не знали.

— Да, так же, как это делали все короли и президенты в истории, — добавила Скаут.

У Брюса упало сердце. Девчонка извлекала на свет новые аргументы, как иллюзионист вытаскивает кроликов из шляпы. Если дискуссия пойдет по предложенному Скаут пути, ему конец. К огромному облегчению Брюса, последний кролик Скаут был отвергнут Уэйном.

— Я уже говорил тебе, что не желаю слышать коммунистическую болтовню. Я не многое в этом мире ценю и уважаю, но Америку уважаю. И по мне, так было бы только лучше, замочи президент еще больше народу, особенно этих арабов в тюрбанах — совсем обнаглели, никак не оставят нас в покое.

— Простите, — нервно сказала Кирстен, выглядывая из-за своей аппаратуры — это, конечно, интересно, и продюсеры вполне довольны, им все оченьнравится… Но дело в том, что рейтинги начали падать — вот, посмотрите на мониторе. Начальник спрашивает, не возражаете ли вы, если мы просто все запишем и потом отредактируем для вечерних новостей?

— Не думаю, что стоит это делать, Кирстен. У меня появилась идея. Эй, Америка! — крикнул Уэйн в камеру. — Вы все, звоните друзьям, скажите им, чтобы включали телевизоры, потому что через девяносто секунд я собираюсь застрелить Фарру Деламитри. Через полторы минуты жена парня, получившего «Оскар», умрет в прямом эфире у вас на глазах!

Глава тридцать седьмая

Фарра закричала. К ней присоединилась Велвет. Кирстен тоже хотела подать голос, но вспомнила о святой обязанности репортера — никогда не вмешиваться, даже если новость создается специально на потребу телевидения.

— Пожалуйста, Уэйн, не надо, — сказал Брюс.

— Она же моя мама! — всхлипывала Велвет.

Начальник полиции Корнелл терзался сомнениями в фургоне телевизионщиков. Следует ли ему сейчас отправить на штурм спецназовцев? Если они вмешаются, в доме будет бойня. А если нет, бойня все равно будет.

О, как же ему хотелось, чтобы кто-нибудь другой взял на себя ответственность!

В это время Уэйн встал за спиной у Кирстен и следил за изменениями рейтингов.

— Они растут, я правильно понимаю?

— Правильно, — ответила Кирстен. — И все-таки продюсер просит вас не убивать эту женщину.

Фарра рыдала, с жалким видом дергая пристегнутой наручниками рукой.

В фургоне телевизионщиков разгорелся спор.

— Мы обязаны прекратить трансляцию, — говорили некоторые. — Он использует нас в своих целях. Мы помогаем ему совершать преступления.

— Он уже убил достаточно людей до того, как оказался перед камерой, — возражали другие. — Нельзя прекращать трансляцию. Новости не выбирают. Мы не имеем права подвергать цензуре событие национального масштаба только потому, что оно не выглядит привлекательно.

— Но ведь он работает на публику!

— Мы не несем ответственности за его действия.

— А за наши собственные?

Трансляция не прекратилась, в чем, впрочем, никто и не сомневался. Рейтинги продолжали расти.

Уэйн в гостиной Брюса демонстрировал перед камерой свое оружие.

— Торопитесь, вы все! — призывал он телезрителей. — Вы же не хотите это пропустить?

Когда девяносто секунд прошли, Уэйн застрелил Фарру.

Глава тридцать восьмая

— Начинайте штурм, — приказал начальник полиции, и в полном молчании, через двери, окна и даже крышу, в дом Брюса стали проникать спецназовцы.

В осажденной комнате все еще резонировал выстрел.

— Подонок! Когда же это кончится? — Брюс подбежал к Велвет и заключил ее в объятия. Она билась в истерике, по-прежнему пристегнутая к лампе.

— Ты же видел рейтинги, приятель. Они поползли вверх. Обвиняй этих бездельников, сидящих перед телевизорами.

— Лицемерная свинья! — крикнул Брюс. — Это ты убил ее! Ты, и никто другой! Или хочешь сказать, что репортеры и зрители виноваты в том, что ты психопат и убийца?

— Я хочу сказать, что не убил бы ее, если бы они переключили свои ящики на «Симпсонов».

— Ты в ответе за то, что сделал!

— Да, я в ответе за то, что сделал я; ты в ответе за то, что сделал ты, они в ответе за то, что сделали они. Но только я не вижу, чтобы кого-то это очень беспокоило! Ну, у меня-то есть оправдание: я псих. А у тебя?

Кирстен получила сообщение от продюсера и зашептала на ухо Биллу:

— Уходим! Сюда идут спецназовцы!

— Нет! — заорал Уэйн.

Сверху послышался грохот. Спецназовцы ломали крышу. Уэйн схватил Скаут за руку и заговорил в камеру:

— Послушайте! Подождите! Я сдаюсь, и Скаут тоже. Клянусь вам! Остановите штурм. Не выключайте камеры. Мы сдаемся!

Начальник полиции дал отбой отряду спецназовцев. Неужели все может еще закончиться без дальнейшего кровопролития?

Уэйн продолжал кричать в камеру:

— Мы сдаемся, но сдаемся людям. Пусть люди возьмут на себя ответственность. Пусть они решат нашу судьбу, судьбу каждого из собравшихся в этой комнате. — Рейтинговым компьютером теперь завладел Уэйн. — Люди, все зависит от вас… наши жизни в ваших руках. Мы сделаем вот что: когда я закончу говорить, вы все до одного выключите телевизоры — и я клянусь, мы со Скаут выйдем из этой комнаты с поднятыми руками… Но если ваши телевизоры останутся включенными, я перебью всех в этой комнате, в том числе себя и Скаут. Неплохое шоу, да? Очень интересно, да? И для того, чтобы это увидеть, нужно всего лишь продолжать смотреть нас в течение нескольких секунд. Так что теперь вы несете за все ответственность. И каким же будет ваш выбор: продолжите смотреть или выключите телевизоры?

Глава тридцать девятая

В ДОМЕ. ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ

Панорамный план. Комната замерла в зловещем молчании. Уэйн и Скаут стоят перед телекамерой. В одной руке Уэйна — автомат, в другой — рейтинговый компьютер.

Крупный план Уэйна с точки зрения камеры. Зернистое видеоизображение.

УЭЙН

(Почти рыча в камеру)

Ну так что? Выключите вы ящики?

Переход кадра от искаженного лица Уэйна к монитору рейтингового компьютера. Картинка снова в фокусе. Ясно видно, как неуклонно ползет вверх какая-то кривая.

Панорамный план комнаты. Уэйн швыряет компьютер на пол.

УЭЙН (Крича)

Нет, вы не выключите!

Резкий переход к следующей сцене.

В ФУРГОНЕ ТЕЛЕСТАНЦИИ. ДЕНЬ

Начальник полиции и все остальные следят за действиями Уэйна на телеэкранах. Резкий, неровный, нервный переход к крупному плану Уэйна на одном из экранов. Следующий кадр — Корнелл и командир спецназа.

КОРНЕЛЛ

Возьмите его.

КРЫША ОСОБНЯКА. ДЕНЬ

Спецназовцы прорываются внутрь дома.

Резкий переход к следующей сцене.

ОКНО ОСОБНЯКА. ДЕНЬ

Спецназовцы влетают сквозь окно на тросах, вдребезги разбивая стекло.

Резкий переход к следующей сцене.

НА ЛЕСТНИЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ В ДОМЕ. У ДВЕРИ В ГОСТИНУЮ. ДЕНЬ

Спецназовцы выламывают дверь.

Резкий переход к следующей сцене.

ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ

Панорамный план. Уэйн и Скаут в самом центре. Без звука. Замедленная съемка.

Спецназовцы врываются в окна и двери. Уэйн открывает огонь.

Немного позже комната наполнилась странными зелеными фигурами. Зеленые защитные костюмы, зеленые резиновые ботинки и перчатки, зеленые маски на лицах. Зеленые люди обозначали на полу контуры тел убитых. Кто-то из них пытался провести линию вокруг тела Уэйна, но из-за лужи засыхающей крови мела не было видно. Зеленый человек попробовал заменить мел белой изолентой, но она никак не хотела липнуть к пропитанному кровью ворсистому ковру.