Последний тамплиер

Он почти физически ощущал присутствие Тесс. Она была где-то рядом и в то же время невидима, раздражающе неуловима. Он гадал, где она сейчас, чем занята. Нашли они с Венсом «Храм сокола»? Может быть, они уже на пути… куда? Что они станут делать, если найдут его? Как объявят миру о своей находке? Он не раз обдумывал, что ей скажет, когда наконец до нее доберется, и, к собственному удивлению, обнаруживал, что первая злость на бросившую его беглянку давно улеглась. Она по-своему права. Пусть он с ней не согласен, но ее честолюбие ученого — часть ее самой. Такая уж она есть.

Он обернулся в другую сторону и встревоженно нахмурился. Небо на севере тоже зловеще потемнело. Море походило на серый мрамор, на дальних гребнях волн виднелась белая пена. Он заметил, как рулевой переглянулся с другим моряком — кажется, первым помощником, — и тот чуть заметным кивком показал, что видит. Кажется, их зажимало между двумя штормовыми фронтами. Рейли снова поглядел на рулевого. Вид у того был слегка встревоженный. Как и у первого помощника, который теперь горячо обсуждал что-то с Каракасом.

Шкипер проверил показания погодного радара и барометра, обменялся парой слов с двумя офицерами. Рейли вопросительно взглянул на де Анжелиса, и тот перевел ему разговор:

— Кажется, нам сегодня придется вернуться раньше обычного. Приближается не один, а сразу два фронта, и оба быстро движутся в нашу сторону.

Затем, глядя на Рейли, монсеньор поднял бровь и спросил:

— Ничего не напоминает?

Рейли уже вспомнил сам. Слишком похоже на описание из письма Эмара. Он заметил, что Планкетт, куривший на палубе, тоже с беспокойством посматривает на тучи. Обернувшись к офицерам, Рейли обнаружил, что оба озабоченно изучают ряд циферблатов и мониторов. Их позы и частые взгляды в сторону облачных фронтов выдавали опасение. В этот момент оператор радара окликнул шкипера и что-то сказал по-турецки. Каракас вместе с де Анжелисом шагнул к консоли. Рейли заставил себя оторвать взгляд от горизонта и приблизился к ним. Шкипер сжато переводил слова оператора. Тот, по-видимому, отмечал на карте передвижения появлявшихся на экране судов, и его заинтересовали странные эволюции одного из них. Судно подолгу двигалось взад и вперед по узкой полосе. Само по себе это не внушало подозрений. Может быть, рыбачья лодка, тралившая излюбленный капитаном участок. Еще несколько сигналов вели себя точно так же. Но оператор заметил, что в последние пару дней сигнал, вероятно, принадлежавший тому же судну, пару часов бороздил одну полосу моря, а затем передвигался куда-то еще, а теперь же два часа стоял на месте. К тому же из четырех судов, находившихся в этом районе, три теперь явно уходили от надвигающегося шторма. Четвертое пятно не двигалось.

Рейли склонился ближе. Он увидел, что три пятнышка на экране в самом деле изменили курс. Два направлялись к материку, в Турцию, третье — к греческому острову Родос.

Де Анжелис наморщил лоб, обдумывая услышанное.

— Это они, — с ледяной уверенностью сказал он.

Планкетт появился в дверях.

— Не двигаются потому, что нашли то, что искали.

Он жестко взглянул на Каракаса:

— Далеко они?

Каракас опытным взглядом окинул экран.

— Около сорока морских миль. По такому морю, я бы сказал, два — два с половиной часа. Но погода портится. Возможно, придется поворачивать раньше, чем до них доберемся. Очень быстро падает барометр — никогда такого не видел.

Де Анжелис и бровью не повел.

— Мне все равно. Пошлите вертушку посмотреть на них вблизи и постарайтесь побыстрее доставить нас туда.

ГЛАВА 74

Камера скользила сквозь неприступную темноту, мимо галактик планктона, освещавших экран, прежде чем медленно уплыть за пределы луча прожектора. В тесной рубке позади мостика «Савароны» все, затаив дыхание, следили за разворачивающимися на мониторе картинами. Тесс и Венс стояли, опираясь на плечи Рассулиса и двух техников, сидевших перед узким столом. Слева от монитора, связанного с камерой «Дори», маленький экранчик GPS отмечал положение судна, кружившего на одном месте, удерживаясь над нужной точкой в сильном течении. Справа еще меньший экран передавал компьютерную модель показаний сонара: большой круг с концентрическими окружностями из голубых, зеленых и желтых полос, а рядом табло гирокомпаса указывало направление движения — точно на юг. Но на эти мониторы никто не кинул даже мимолетного, случайного взгляда. Все глаза устремлены были на центральный экран, передающий изображение камеры подводного аппарата. В зачарованном молчании они смотрели на приближающееся дно. Показатель глубины в углу экрана быстро подходил к 173 метрам, отмеченным судовым глубиномером.

На 168 метрах планктонные созвездия стали гуще. На 171-м от луча отскочила пара крабов, а на 173-м экран вдруг вспыхнул беззвучным желтым взрывом. Аппарат лег на дно.

Заботливый опекун «Дори», инженер-корсиканец Пьер Атталь, сосредоточенно поводил джойстиком и щелкал клавишами маленькой клавиатуры, управлявшей его любимицей. Тронул «мышку» у края приборной доски, и камера послушно развернулась на своем ложе. Им представилась картина странного, нетронутого человеком мира, напоминавшая кадры, переданные марсианским зондом. Вокруг механического пришельца простиралась песчаная пустыня, уходящая в стигийскую мглу.

У Тесс по коже бегали мурашки. Она не могла совладать с возбуждением, хоть и понимала, что цель далеко еще не достигнута. Низкочастотный сонар всего лишь указывал приблизительное расположение объектов, возможно, что-то обещающих; затем подключался аппарат подводного поиска, и его высокочастотный сонар, отыскав объект, позволял осмотреть его. Тесс знала, что морское дно под «Савароной» местами опускается на сто пятьдесят метров и скрывается под участками коралловых рифов, которые часто напоминают размерами «Храм сокола». Показания сонара не позволяли отличить природные образования от обломков кораблей, и тут вступали в игру магнетометры. Они отмечали сохранившийся в обломках металл, но, хотя и были тщательно калиброваны — Рассулис с командой полагали, что и после семисот лет под водой на месте крушения должно было остаться не меньше тонны железа, — могли отметить и естественную магнитную аномалию, и обломки современных судов.

Все повторялось, как было уже дважды за эти дни. Неуловимыми движениями джойстика Атталь уверенно направлял аппарат над морским дном. Примерно раз в минуту камера опускалась, взметая над пустыней маленькие песчаные вихри. Затем он нажимал кнопку, заставлявшую объективы обеспечить круговой обзор. Команда внимательно изучала изображение, после чего Атталь снова брался за дело, и гидравлические сопла двигали аппарат дальше.

Эта процедура повторилась уже дюжину раз, когда в углу экрана наконец появилось что-то новое. Направив аппарат к этому месту, инженер затребовал повторное сонарное изображение. Через пару секунд на экране нарисовался светлый продолговатый предмет, выделявшийся в полупрозрачной голубизне.

Тесс покосилась на Венса и встретила его спокойный взгляд.

Рассулис на них не смотрел. Он обратился к Атталю:

— Дай крупнее.

Камера снова сдвинулась, поползла по дну, словно подводный трактор, уверенно управляемый Атталем. Следующий снимок дал более четкое изображение.

— Что вы думаете? — спросил Венс.

Рассулис оглянулся на них.

— Показания магнитометров высоковаты, но… — Он ткнул пальцем в экран. — Видите: один конец как бы обрублен, а второй вроде как сужается? — Он весело вздернул бровь. — На скалу не похоже.

Камера двинулась вперед, и все снова умолкли. Тесс приникла к экрану, на котором медленно проплывали сорванные аппаратом водоросли. Потом камера опустилась, зарывшись в песок. У Тесс в висках чаще забился пульс. На краю прожекторного луча возникло нечто. Слишком угловатые очертания, слишком правильная форма. Изделие человека.

Через несколько секунд уже явно различались очертания корабельного корпуса. Робот, зависнув над участком, показал скелет рангоута, выеденный червями-древоточцами.