Последний тамплиер

Сейчас «Саварона», покачиваясь на поднимающейся зыби, разворачивалась для очередного прохода по сетке поиска. Оторвав взгляд от кабелей, Тесс увидела клочья темных туч, всплывающих над безоблачным до сих пор горизонтом. Что-то сжалось в груди. Что-то терзало ее с ночи побега. Неотступное беспокойное чувство, изнутри когтившее сердце, не отпускавшее ни на минуту. Чем ближе виделся конец поисков, тем труднее становилось не замечать его. Правильно ли она поступает? Все ли продумала? Не лучше ли некоторым тайнам оставаться нераскрытыми? Что она делает: участвует в благородном поиске истины или помогает обрушить на ничего не подозревающий мир ужасную катастрофу?

Ее мучения были прерваны появлением высокой фигуры Венса. Он вышел из-за рулевой рубки и с раздраженным видом направился к ней.

— Ничего? — спросила она.

Венс покачал головой.

— Еще один проход, и уходим отсюда на день.

Он уставился в пространство, втягивая в себя соленый ветер.

— Нет, я не беспокоюсь. За три дня мы закончим прочесывание участка.

Он с улыбкой повернулся к Тесс.

— Найдем. Он где-то здесь. Надо просто постараться.

Отдаленное гудение заставило его обернуться. Пошарив глазами по горизонту и обнаружив источник звука, Венс насупил брови. Проследив его взгляд, Тесс тоже увидела: крошечное пятнышко вертолета, скользившего над водой в нескольких милях от них и, кажется, параллельным курсом. Оба провожали его глазами, пока вертолет не свернул, скрываясь из вида.

— За нами? — спросила Тесс. — Нас ищут?

— Больше им здесь делать нечего, — пожал плечами Венс. — Мы в нейтральных водах.

Он кинул взгляд на механика, входившего через мостик в рубку управления.

— Знаешь, что забавно?

— Представления не имею, — сухо отозвалась Тесс.

— Команда. Их семеро и нас двое — получается девять, — задумчиво протянул он. — Девять. Как в отряде Гуго де Пайена. Поэтично, не правда ли?

Тесс отвела взгляд: она не находила в их занятии ни грана поэзии.

— Хотела бы я знать, мучили ли их те же сомнения?

Венс вздернул бровь, оглядел ее, склонив голову набок.

— Уж не передумала ли ты?

— А ты? — Она чувствовала, как дрожит голос, и понимала, что Венс слышит эту дрожь. — Что мы здесь делаем, что ищем… Тебя ничего не беспокоит?

— Не беспокоит?

— Ты знаешь, о чем я говорю. Ты не задумывался, каков будет удар, какой это вызовет хаос?

Венс пренебрежительно фыркнул.

— Человек — жалкое создание, Тесс. Вечно ищет, кому или чему поклоняться, да не только для себя — нет, поклоняться его кумиру должны все, повсюду, любой ценой. С начала времен это было проклятием человеческого рода… Об этом беспокоиться? Я этого жду! Жду с нетерпением, когда же миллионы людей сбросят с себя иго гнетущей их лжи. Мы совершаем необходимый шаг в духовном развитии человечества. Он станет началом новой эры.

— Тебя послушать, нас будут приветствовать салютом и шествиями, но ты же знаешь — будет в точности наоборот. Такое уже бывало в истории: от сасанидов до инков сколько цивилизаций рухнуло, лишившись веры в своих богов?

Венс не дрогнул.

— Эти цивилизации строились на лжи, на зыбучем песке, как и наша. Но ты зря так терзаешься, Тесс. Времена изменились. Современный мир стал мудрее.

— То были самые передовые цивилизации своего времени.

— Ты совсем не доверяешь этим беднягам, Тесс. Я не говорю, что это пройдет безболезненно… но они справятся.

— А если нет?

Он развел руками в притворном отчаянии, но в его тоне не было игры. Голос был предельно серьезен.

— Да будет так.

Тесс минуту в упор смотрела на него — и отвернулась, разглядывая небо. Серые клочья словно возникали из пустоты, и вдали на серой глади моря появились белые барашки.

Венс оперся на фальшборт рядом с ней.

— Я много об этом думал, Тесс, и, взвесив все, не сомневаюсь, что мы правы. Да и ты в глубине души это знаешь.

Она не сомневалась, что он много думал. Знала, что эта мысль поглощала его и как ученого, и как человека, но его взгляд был искажен: он смотрел на все через кривую призму трагедии, постигшей тех, кого он любил. Понимал ли он, как поразит подобное открытие чуть ли не каждую живую душу на земле? Понимал ли, что речь идет не только о христианстве, но о вере вообще? Как подхватят их открытие враги Церкви, как расколется мир, как миллионы искренне верующих потеряют духовную опору, привязывавшую их к жизни?

— Ты знаешь, они так просто не сдадутся, — объявила она и с удивлением услышала в собственном голосе отблеск надежды. — Они найдут экспертов, которые дискредитируют документы, они отыщут доказательства, что это фальшивка, а учитывая твою историю… — она вдруг смутилась и не стала развивать тему.

— Знаю, — хладнокровно согласился Венс. — Именно поэтому мне хотелось бы, чтобы открытие представила миру ты.

Тесс почувствовала, как кровь отлила от лица. Она недоверчиво уставилась на него:

— Я…

— Ну конечно. В сущности, открытие столько же твое, как и мое, а, как ты заметила, мое поведение в последнее время не назовешь… — он замялся, подыскивая верное слово, — …похвальным.

Не успев ответить, Тесс услышала, как смолкла судовая машина и судно замедлило ход, разворачиваясь под ветер. Она увидела выходящего на мостик Рассулиса и сквозь туман в голове расслышала его слова. Венс помедлил полмгновения, прежде чем обернуться к капитану, который размахивал руками, призывая их к себе, и взволнованно кричал:

— Что-то есть!

ГЛАВА 73

Рейли тихо стоял на мостике, со спины глядя, как де Анжелис и шкипер «Караденизы» — коренастый густоволосый усач по имени Каракас — склоняются над радарным экраном патрульного катера, выбирая следующую цель.

В целях недостатка не было. Темный экран пестрел десятками зеленых клякс. Часть их представляла собой мелкие значки — кодированные отклики судов с современными запросоответчиками. Их нетрудно было опознать и отсеять, пользуясь базой данных корабля и береговой охраны. Но таких было мало. По большей части радар показывал безымянные пятна сотен рыбачьих лодок и парусных яхт, толпами собиравшихся к этим широко разрекламированным берегам. «Нелегко, — думал Рейли, — будет найти среди них судно с Тесс и Венсом на борту».

Они шестой день были в море, и Рейли этого хватило по горло. Он быстро убедился, что морского волка из него не выйдет, но до сих пор море, по крайней мере, вело себя пристойно, да и ночи они проводили на суше. Каждый день на рассвете выходили из Мармариса и курсировали вдоль берега, от залива Гисарону до южной оконечности островов Додеканес. «Карадениза» — патрульный катер класса SAR-33 — сверкала белизной. На носу под косыми красными полосами четко выделялись слова: «Сахил Гювенлик» — официальное наименование турецкой службы береговой охраны. Катер был легким и достаточно комфортабельным и за день успевал покрыть на удивление большое расстояние. Катера, базировавшиеся в Фетхие и Анталье, патрулировали море восточнее. Участвовали в поисках и вертолеты А-109 — они проходили на малой высоте над подозрительными судами.

Координация между морскими, воздушными и наземными поисковыми группами была налажена почти безупречно: турки накопили большой опыт в патрулировании этих беспокойных вод. Между Турцией и Грецией никогда не было сердечной дружбы, а близость греческих островов Додеканес стала постоянным источником конфликтов из-за рыбаков и туристов. Кроме того, узкую полоску воды, разделяющую эти государства, то и дело пытались преодолеть нелегальные эмигранты, стремившиеся проникнуть в Грецию и дальше, в европейские страны из не вошедшей еще в Европейский союз Турции. Все же пространство поисков было немаленьким, а на туристских яхтах, как правило, никто не дежурил у рации, так что разбираться в этом столпотворении было долгой, кропотливой работой.

Пока оператор радара просматривал развернутую под экраном карту, а радист обменивался впечатлениями с командой одного из вертолетов, Рейли шагнул в сторону и взглянул на море через ветровое стекло катера. Его насторожили приметы ненастья, надвигавшегося с юга. Над горизонтом пролегла темная гряда облаков, расколотая яркими желтыми лучами. Зрелище было почти фантастическим.