Страница 43 из 95
— Мы благодарны его цветейшеству за его слова и размышления на эту тему. Я хочу подчеркнуть, что невыполнение нами намеченных целей никак не связано с трудом собирателей, промывщиков, сортировщиков и упаковщиков, безупречно делающих свое дело в течение многих лет. Это проблема двойного свойства: с одной стороны, выцветание, над которым мы не властны, с другой — нехватка сырья, которую мы можем попытаться уменьшить.
Он сделал паузу ради пущего эффекта.
— Вот почему мы приняли совместное решение с властями Гармонии, Малого Кармина и Большой Умбры о новых границах для партий собирателей. В них теперь входит Верхний Шафран.
Я не понимал, о чем он говорит, но в зале зашептались — слова префекта вызывали всеобщее беспокойство. Я посмотрел на отца, который пожал плечами: он тоже ничего не знал. Но де Мальва еще не закончил. Прежде чем партии отправятся в Верхний Шафран, сказал он, следует провести тщательные исследования на местности для определения масштаба залежей, легкости извлечения цветных предметов и так далее. Для этой предварительной работы нужны добровольцы.
— Правила гласят, — объявил он, — что в таких случаях необходимо полностью проинформировать обо всех возможных рисках. Сообщаю, что за последние полвека мы направили в Верхний Шафран восемьдесят трех разведчиков, и ни один не вернулся. Разумеется, город готов выделить средства. Каждый, кто возьмет на себя эту рискованную миссию, получит сто баллов. После возвращения, — добавил де Мальва, на тот случай, если кто-нибудь уже решил как следует оторваться на выданные авансом деньги. — Итак, есть ли желающие?
Понятное дело, его не стали осаждать добровольцы. Более того, в зале стало невероятно тихо — можно было бы услышать, как падает капля краски.
— Хорошо, — подытожил де Мальва. — Подумайте над этим и связывайтесь лично со мной.
Он поговорил еще немного о прослушивании для «Редсайдской истории», поведал об исчезновении Трэвиса Канарейо, вероятнее всего пропавшего в ночи, затем сделал стандартные предупреждения насчет нападения лебедей и необходимости противомолниевых учений. После этого он ненадолго замолк, чтобы собраться с мыслями.
— Сегодняшний урок посвящен манселловской Книге правды, глава девятая.
— Вот тут-то мы и устроим красснуюпотеху, — шепнул Томмо, в то время как де Мальва открывал лежавшую на кафедре тяжелую книгу.
Я подумал, что это будет занятная выходка — по крайней мере, одно из моих двадцати восьми тысяч собраний окажется запоминающимся.
Шесть тысяч глаз невидяще глядели на де Мальву, который начал читать, три тысячи голов были наполнены совершенно посторонними мыслями — о приобретении (когда-нибудь) собственного цветного садика или ложки, о тех, с кем хочется вступить в брак, и тех, с кем предстоит. Слова повторялись так часто и так горячо, что утратили всякий смысл и превратились в назойливый гул.
Фрагмент был из «Мерзостей». Де Мальва коснулся таких грехов, как расточительность, неряшливость, плохие манеры и перенаселение, а затем перешел к несочетаемости взаимодополняющих цветов. Это было хотя бы забавно — префект говорил понятно о чем,хотя и в завуалированных выражениях, отчего молодежь всегда хихикала.
К счастью, де Мальва прочел лишь небольшой отрывок. Наверное, как и все мы, он был голоден и хотел побыстрее разобраться с обязательными частями собрания. Мы хором повторили: «Богатым цветом будут отмечены те, кто достоин наслаждаться хроматической гармонией», а потом «Разъединенные, мы все же вместе». Наконец все сели и стали ждать, когда обеденные инспекторы поставят на каждый стол миску с запеканкой из баранины, корзинки с булочками и блюда с сильно пережаренными овощами. Надо сказать, что еда здесь была существенно лучше, чем у нас в Нефрите, хотя поведение за столом — намного хуже.
— У меня в стакане воды палец, — пожаловался молодой парень по имени Арнольд.
— Обращайся с ним бережно, — смеясь, сказал Томмо, — вдруг это палец префекта?
Вскоре беседа перешла на исчезновение Трэвиса Канарейо. Префекты запретили дальнейшие поиски как «напрасную трату усилий», но, поразмыслив, я решил, что в бегстве Трэвиса нет ничего удивительного. Если бы он хотел отправиться на перезагрузку, то остался бы в поезде.
— Не было еще случая, чтобы кто-то пропал в ночи и вернулся, — заметила Дэзи. — Кроме Джейн, конечно.
Я постарался изобразить равнодушие.
— Однажды, полтора года назад, — прошептал Дуг, — она пропала на трое суток. Неизвестно, что с ней случилось, где она была: сказала, что ничего не помнит до самого возвращения в город. — Он наклонился ближе ко мне. — Ее одежда была порвана, а обуви вообще не было, так что она сильно поранила ноги.
— С тех пор Джейн совершенно изменилась, — вставила Дэзи. — До того она вела себя странно, но более-менее мирно. А потом… Ты будешь участвовать в ежегодном хоккейном матче?
— Надеюсь.
— Тогда сам поймешь. Если видишь, что Джейн хочет отобрать у тебя мяч, — отдавай и беги со всех ног. Кортленд как-то попробовал снять с нее баллы за нарушение дресскода, и она на него бросилась.
— Как это — бросилась?
— Напала, — заговорила Касси, до того молчавшая. — И поделом. Кортленд — скотина и бесстыдный лгун.
— Она старалась попасть ему в глаза, — добавил Арнольд. — Расцарапала щеку так сильно, что Кортленду наложили девять швов. На следующий день после Исихары ее отправят на перезагрузку, это уж точно. По-моему, ей так и надо. Это человек со сплошными «не»: неприятная, негармоничная, невежливая. Полный набор.
Потом разговор перешел на Верхний Шафран и раскопки. Все считали, что Совет проявляет неслыханный оптимизм, считая, что найдутся охотники — при том, что их почти неминуемо ждет смерть.
— Это большой город к западу от нас, — объяснил Томмо, — на побережье. Его покинули после Того, Что Случилось. Нетронутая территория: цветной мусор валяется прямо на земле, такой яркий, что даже низкоцветные могут видеть. Говорят, там есть и ложки, и еще попугаи такого цвета, что они видны каждому.
— Как такое возможно? — спросила Дэзи.
Томмо пожал плечами.
Идею проложить дорогу к Верхнему Шафрану оставили тридцать лет назад. Из восьмидесяти трех смельчаков, пропавших без вести за полвека, половина была приговорена к перезагрузке: они пошли на риск в расчете заработать достаточно баллов, чтобы выйти из минуса. Но со временем желающих становилось все меньше и меньше, и с учетом всех обстоятельств ночной поезд обрел неожиданную привлекательность.
— Думаю, их всех схватили летающие обезьяны, — предположил Арнольд.
— Ты прав, — вздохнул Дуг, — именно они. И тебя тоже схватят, если не повесишь пучок шпината в свой одежный шкаф.
Арнольд понял, что над ним смеются, и замолк. Летающие обезьяны принадлежали к тому же разряду, что призраки, Хан, [16]Фредди и Волосатик, — пугала для маленьких детей, неспособных еще постичь, что такое правила, иерархия и баллы.
— А кто-нибудь видел призраков? — поинтересовался я.
— Говорят, в Ржавом Холме их полно, — отозвался Дуг, состроив гримасу. — Призраки Прежних.
— А я слышал неплохие истории о призраках, — сказал Арнольд. — Иногда рассказываешь — и самому страшно.
Так я и думал. Призраки были вроде магистров и лебедей — их часто обсуждали и редко видели. Но я загнал мысли о них на задворки сознания. Если я сойду с пути, указанного Джейн, она непременно исполнит свою угрозу.
На десерт были сливы и крем: сливы как сливы, а крем — серый, неаппетитного вида. Пусть старик Маджента сидел у меня в печенках, но он всегда настаивал, что крем должен быть синтетического ярко-желтого цвета, и иногда приплачивал за краску из собственного кармана. Только это его и оправдывало.
Когда мне принесли десерт, Банти Горчичная метнула в мою сторону убийственный взгляд. По ее настоянию ее назначили инспектором поведения на постоянной основе. При ее приближении все за нашим столом затихли, выпрямились и убрали со стола локти. Я невольно последовал их примеру.