Прикасаемый

— Садись, — рявкнула она и указала на одинокий стул в углу комнаты.

Чёрт возьми, неужели я ошиблась.

Мерси на противоположной стороне села за длинный белый стол и вытащила из ящика блокнот формата А4.

— Меня зовут Мерси Клайн. Здесь, в Деназен, я приставленный к новичкам интервьюер. Я буду задавать тебе вопросы. Советую отвечать на них быстро и правдиво. Мы будем...

— Какого рода вопросы?

Она оторвала взгляд от своих бумаг и посмотрела на меня, широко раскрыв глаза.

— Прошу прощения?

Не то чтобы я задала сложный вопрос.

— Какого рода вопросы Вы мне будете задавать? — медленно повторила я. — И пока уж мы здесь, чем я буду здесь заниматься? Охотиться на Шестёрок? Работать в кафетерии? Никто не говорит, и мне нужна своего рода подсказка.

Удивлённое выражение лица исчезло, сменившись на превосходство.

— Может быть, мистер Кросс непонятно изложил инструкции. — Она наклонилась вперёд. Хлопнув одним из ящиков, тем самым закрыв его, сказала: — Ты здесь отвечаешь на вопросы, а не задаёшь их. Ясно?

Я кивнула.

Успокоившись, она продолжила:

— Пожалуйста, назови своё полное имя.

— Дэзни Кайя Кросс.

— Твой возраст и дата рождения.

— Семнадцать. Родилась первого февраля 1994 года.

— Имена и возраст родителей?

— Вы серьёзно? Вы, должно быть, знаете, что мой...

Мерси подняла глаза от своих бумаг. Её тяжёлый взгляд ударил по мне сродни грузовику, свалившемуся с неба.

— Имена и возраст родителей? — вновь повторила она.

— Мою маму звали Сьюшанна. Вообще-то, я не знаю, сколько ей лет. — Я сумела вымолвить слова, не моргнув глазом. Осторожно строя предложения, чтобы в моем ответе не было конкретики. Я нарочно не упомянула, что она мертва. Если это была правда, а она могла увидеть ложь, то она тут же сообразила бы, что всё это фигня. Я надеялась, что, избегая предмета разговора в целом, я могла бы ходить вокруг да около. — Моего отца зовут Маршал Кросс, ему сорок пять.

— Статус отношений? — резанул мой слух её голос, словно холодный воздух ворвался в комнату.

— Если мы говорим обо мне, то Вы не мой типаж. Если же о моём отце, то он холостяк, но мне думается, что Вы и не его типаж, — сказала я, слегка улыбаясь. Мерси не нашла это забавным. Маленькая голубая жилка на её лбу начала пульсировать, как сумасшедшая.

Ну, разумеется, как только я увидела, как раздражала её, то двинула в том же направлении.

— Вообще-то, если подумать, не знаю, есть ли у него какой-то типаж. Я никогда не видела его ни с одной женщиной. Мерси, не хочется Вас расстраивать, но, по всей вероятности, мой папочка — гей.

— Дэзни...

— Дэз, — поправила я. Только отец звал меня Дэзни. Терпеть этого не могла.

— Дэзни, — повторила она. — Твой отец предупредил меня насчёт тебя. Уверена, что он также объяснил тебе, что это не будет легко, несмотря на твои родственные связи.

— Что он сказал?

Она непонимающе моргнула.

— Вы сказали, что он предупредил Вас насчёт меня. Что он сказал?

Её улыбка превратилась в зубастый оскал.

— Он сказал, что ты ведёшь себя неуважительно и нуждаешься в серьёзных дисциплинарных мерах, и мы не должны сдерживаться.

— Ой.

— Продолжим. — Она снова склонила голову над столом. — Каков твой статус в отношениях в настоящее время?

— Одинока.

— Сексуальная ориентация?

Я чуть не ляпнула, не запала ли она на меня, но после предыдущего выступления я подумала дважды.

— Правильная.

— Гетеросексуальная.

— Чего?

— Нужно отвечать — гетеросексуальная.

Я ничего не сказала, хотя мне столько всего пришло на ум.

— Аллергии?

На глупость. Кантри музыку. Лгунов. Так же, возможно, на эгоизм.

— Нет, насколько мне известно.

— Сколько сексуальных партнёров у тебя было?

Я взглянула на неё с притворным негодованием.

— И что заставляет Вас думать, что я не девственница?

Она подняла голову и, клянусь, закатила глаза.

— Один, — раздражённо ответила я. Эта хрень уже ни в какие ворота не лезла, и, вообще, это было не её ума дело.

Она снова подняла взгляд, глядя на меня, будто не поверила.

— Разве Вы не человек-детектор лжи? — Это вышло так, словно я оправдывалась.

— О, я знаю, что ты говоришь правду, просто удивлена.

Я приподняла брови, но ничего не сказала.

— По словам твоего отца, ты была настоящей Иезавелью[12].

— Иезавель? Так больше никто не говорит. Слово, которое вы ищете, шлюха. Или шалава. Потаскуха тоже подойдёт. — Я сказала себе, что это было её целью — вывести меня из себя, найти брешь в моей броне — но всё равно меня вывело из равновесия то, что отец описал ей меня проституткой.

Я передёрнула плечами и изобразила само спокойствие. Я не собиралась доставлять ей удовольствие, показывая, что она задела меня.

— Я больше дразню, чем иду дальше. Это такой кайф, заставить парня возбудиться, а потом словно вылить на него ушат с ледяной водой с помощью извечного «я-не-готова», ну, вы знаете, о чём я? — Я откинулась назад и одарила её беглым, но оценивающим взглядом. — Хотя, может, Вы и понятия не имеете, о чём это я.

— Имя?

— Разве мы это уже не проходили? Дэзни.

— Парня.

Чёрт. А то вы не знаете его имени? У меня нет выбора, я должна отвечать, и она узнает, если я солгу.

— Алекс, — сказала я, надеясь, что она не спросит про его фамилию... Хотя надо бы знать лучше.

— Алекс, а дальше?

Теперь я официально потеряла чувство юмора от всего этого.

— Можорн.

Потребовалось употребить весь мой самоконтроль, чтобы не огрызнуться в ответ.

Она кое-что отметила в своих записях.

— А другие? Как их звали?

— Я же сказала Вам, он был единственным.

— Со сколькими ты состояла в полуинтимных отношениях?

— В полуинтимных? Что, чёрт возьми, это должно означать?

— Это означает, что ты должна назвать остальных, с кем у тебя была связь.

— Вы же это не серьёзно.

Она выпрямилась на стуле. Прижимая ручку к краю своего стола, она спросила:

— Есть проблемы, Дэзни?

— Вообще-то, есть, Мерси. — Я встала. — Я не могу припомнить все их имена и, честно говоря, не понимаю, почему я должна это делать. Это пригодится для поимки Шестёрок? Боитесь, что я наградила их какой-то болезнью?

— Отлично, — спокойно сказала она. — Тогда назови мне имена последних трёх.

Я вздохнула.

— Джо Лейкс, Макс Демор, и...— Чёрт! И что теперь? Ни за что я не смогу правдиво ответить, чтобы не скомпрометировать себя и не отправить всю мою легенду «я хочу мести» псу под хвост, и лгать я тоже не могу.

И вдруг озарение. Мне не нужно лгать. Технически, я на самом деле не знаю настоящего имени Кайла.

— Я не знаю имени третьего.

Она изучающе поглядела на меня. Её глаза уставились в мои, не шелохнувшись. Мне же захотелось тут же заёрзать на своём стуле. Давненько это было, когда взрослые вот так пялились на меня.

— Как далеко это зашло?

— Прошу прощения?

— С этим безымянным парнем, как далеко всё зашло?

Сделав глубокий вдох, я сказала:

— При всем уважении, какое это имеет отношение к моей работе здесь?

— Как далеко всё зашло? — повторила она ровным голосом.

Сжав плотно кулаки, я встала.

— Как далеко? Мы были в моей постели, — сказала я низким, гортанным голосом. — Его руки были везде, стягивали с меня одежду, прикасались к моим волосам. От этого у меня возникли такие острые ощущения, зная, что мой отец находился прямо по коридору. Я...

Мерси встала.

— Давай передохнем от вопросов. — Она обошла стол спереди и чуть присела на него. — Давай проясним кое-что о Деназен.

— Хорошо.

— Понимаешь ли, здесь, в Деназен, вся твоя жизнь является нашим делом. Из-за очень... деликатной природы этой работы мы обязаны хорошо знать наших сотрудников. Внутри и снаружи. Поэтому просто необходимо задавать трудные, а так же неудобные, вопросы. Другая вещь, которую ты должны знать и обратить на это своё внимание, потому что это важно, и это имеет отношение к тебе: Деназен ведёт политику нетерпимости.