Звезда Парижа

Честность не помогла - молодая женщина совсем запуталась и решила просто спросить свое сердце, хочет ли она этого мужчину. И хотя ее гордость протестовала, сердце шепнуло ей «да». Елена улыбнулась, успокоилась и заснула.

Проснулась она уже около пяти часов пополудни, когда горничная Маша потихоньку постучала в дверь.

- Барышня, к вам приехал барон де Виларден, он хочет вас видеть.

- Вот как? - удивилась Елена, - проводи его в гостиную, скажи, чтобы Колет подала чай, а сама возвращайся сюда.

Когда Маша, выполнив поручение, вошла в спальню хозяйки, маркиза уже умылась и была наполовину одета. Горничная помогла застегнуть платье и быстро причесала ее, закрепив пышные золотистые кудри узлом на затылке. Елена посмотрела в зеркало и осталась довольна. Белое утреннее платье с глухим воротом, отделанное брюссельским кружевом, было строгим, но не суровым.

- Если он пришел с миром, будем вести переговоры, а если с войной - значит, объявим войну, - сказала она Маше.

Маркиза заглянула в комнату дочери, увидела, что малышка спит, и, приказав Жизель не выходить из детской, отправилась в гостиную. В кресле у чайного столика она увидела высокого элегантно одетого человека лет пятидесяти. Он поднялся навстречу хозяйке и, пристально разглядывая, ждал ее приближения. Елена тоже внимательно на него посмотрела. Несмотря на отличную фигуру и изысканную одежду, он производил какое-то странное впечатление. Молодая женщина поняла, что у гостя и лицо, и волосы крашеные. Ей стало противно, но, взяв себя в руки, она осталась внешне невозмутимой. Елена остановилась на середине комнаты, вынуждая посетителя подойти к ней. Барон усмехнулся, разгадав ее простую уловку, и направился к молодой женщине. Он поклонился и представился:

- Мадам, я барон де Виларден, и пришел познакомиться с вами и, возможно, договориться, - сообщил он и с бесстрастным выражением на длинном подрумяненном лице стал рассматривать Елену. - Может быть, мы с вами сядем и поговорим о наших делах?

- Садитесь, пожалуйста, - пригласила Елена.

Она прошла к столику, около которого раньше сидел барон, и опустилась в противоположное кресло, приготовившись слушать. Гость уселся напротив, положил ногу на ногу, и не спеша начал говорить:

- Мадам, я все о вас знаю, поскольку следил за жизнью моего кузена очень внимательно. Поэтому я кратко повторю то, что знают все. Арман нашел вас в России, в имении вашей семьи, где стоял его полк, влюбился, и перед боем, в котором погиб, он обвенчался с вами, провел брачную ночь, а потом поручил жену заботам мадам Ней. Герцогиня привезла вас в Париж и добилась от Наполеона передачи вам и вашему ребенку всего наследства Армана, а также имущества, ранее принадлежащего пяти моим теткам.

Барон ухмыльнулся, и злобный блеск появился в его глазах.

- А теперь я расскажу вам то, чего пока еще не знает никто. У Армана не могло быть детей, я об этом позаботился: в том монастыре, где он прожил три года до пятнадцати лет, был один жадный монах, который ежедневно подливал в его еду небольшую дозу одной очень полезной настойки. Поэтому ребенок, которого вы выдаете за дочь Армана, никак не может ею быть. Я думаю, что если сравнить даты в вашем свидетельстве о браке и в метрике ребенка, они, скорее всего, не совпадут. Поэтому я предлагаю вам достойный выход из положения: чтобы не позориться в судах, вы выходите за меня замуж. На ваше тело я претендовать не буду. Женщины меня не интересуют, детей у меня нет и не будет, поэтому после моей смерти все, что от меня останется, вновь отойдет вам и вашему ублюдку, хотя я надеюсь, что вам останется мало, ведь я собираюсь жить в свое удовольствие. Если вы согласитесь, мы обговорим сумму, которую вы будете ежемесячно получать - конечно, она будет разумной, но на приличную жизнь в Дижоне вам хватит. Что вы мне ответите?

- Нет. И теперь покиньте мой дом, - спокойно сказала Елена. Если бы у нее был пистолет, она не задумываясь застрелила бы мерзавца.

- Бедный Арман, какое счастье, что он не знал о преступлении, совершенном против него самого, - прошептала она, слушая шаги удалявшегося негодяя.

Елена поднялась в свою спальню и достала из потайного ящика бюро бумаги, проданные ей Талейраном. Упакованные в один общий конверт, они были перевязаны голубой лентой. Она разложила их на столике, стоящем у окна, и, в который раз, начала просматривать.

В конверте было три письма на имя Талейрана, написанные из Англии, где барон подробно рассказывал о планах графа Прованского и его переговорах с лидерами разных держав, и целая пачка разрозненных листков - доносов с указаниями мест, где прячутся родственники Армана. Почерк на всех бумагах был один и тот же, очень своеобразный с множеством виньеток и сильным наклоном, спутать его с другим было невозможно.

«Посмотрим, кто победит, господин барон», - подумала Елена.

Она была взбешена, но, тем не менее, рассуждала холодно и жестко. Негодяй говорил о датах. Как хорошо, что они с Доротеей посчитали все до дней. Маркиза достала свое свидетельство о венчании и метрику дочери, указы императора Наполеона, сложила все документы в красивый сафьяновый портфель и закрыла его в бюро.

Что там вчера говорил Талейран? Новый король бедных не любит? Нужно срочно купить драгоценности и заказать новые платья.

Елена послала за мадемуазель Мишель и за самым дорогим парижский ювелиром месье Нито, поставщиком двора Наполеона. Модистка прибыла первой в сопровождении двух своих помощниц. За полтора года, что Елена не видела «мадемуазель Стиль», как звали Мишель в Париже, та еще сильнее высохла и еще заносчивей поднимала голову с гордым профилем короля-гасконца Генриха IV.

- Мадам маркиза, я рада, что вы, наконец, вспомнили о том, что мода не стоит на месте и в платьях двухлетней давности выходить в свет неприлично, - сообщила она молодой женщине вместо приветствия. - Надеюсь, вы не одевали старых придворных нарядов? Ведь теперь больше никто не носит бархатных тренов - только короткий шлейф из одного материала с платьем. В моде газовые платья на шелковых чехлах, и только пастельные тона или алый шелк. Бархат окончательно вышел из моды.

- О, мадемуазель, надеюсь, вы поможете бедной затворнице, ведь после рождения ребенка я долго оставалась в деревне. Да теперь и фигура у меня изменилась, - причитала Елена, уже изучившая помешанную на своем мастерстве женщину. Пользуясь беззастенчивой лестью, маркиза надеялась получить как можно быстрее несколько платьев, в том числе и придворное.

- Сейчас посмотрим, что у вас с фигурой, - заявила Мишель и кивнула своим помощницам, они начали снимать с Елены платье.

Следующий час молодая женщина простояла в одной рубашке, и все три дамы с портняжными лентами снимали с нее мерки, записывая результаты в знаменитую тетрадь в кожаном переплете.

- Ну, совсем неплохо, - заметила модистка, глядя на два столбца цифр на странице, поверх которой крупным четким каллиграфическим почерком было написано «Маркиза де Сент-Этьен». - Мадам прибавила в груди и бедрах, а талия стала тоньше - отличное сочетание, и для платьев хорошо, и мужчины такое очень любят.

- Мадемуазель, - изумилась Елена, - я - вдова с ребенком. О чем вы говорите?

- Мадам, мы в Париже - вдова с ребенком всегда была здесь самым сладким кусочком для мужчин, - хмыкнула модистка и пожала плечами. - Не забывайте, что я обшиваю весь высший свет, поэтому невольно становлюсь свидетелем всех отношений в семьях. Мне платят не только за платья, но и за молчание. Но это философский взгляд на вещи, предлагаю перейти к составлению списка. Что вы желаете получить и в какие сроки?

Женщины сели рядом у овального столика, и мадемуазель Мишель начала набрасывать эскизы платьев, предлагая на выбор разные варианты. Через час они договорились, сделав упор на бальные и вечерние наряды. Модистка обещала срочно переделать на фигуру Елены несколько готовых платьев, полученных ею от нового поставщика из Англии, мистера Штерна, и срочно сшить два придворных наряда.