Звезда Парижа

Управляющий отдал приказание по-польски, и молодая женщина вышла из комнаты, притворив за собой дверь. Пан Тадеуш вернулся, неся два больших квадратных графина с коньком.

- Еще что-нибудь угодно вашему сиятельству? - осведомился он, гладя на Александра.

- Да, расскажите мне, кто изображен на этих семейных портретах, - граф обвел взглядом стены столовой и указал в проем двери на большой портрет в гостиной.

- В гостиной висит большой портрет вашего деда, князя Игнатия Понятовского, он написан перед его свадьбой с вашей бабушкой графиней Авророй Скавронской. А это - портрет вашей матушки, княжны Марии, который ваш дед заказал к ее шестнадцатому дню рождения, - поверенный подошел к небольшому полотну в богатой резной раме, изображавшему полную жизни прелестную златокудрую девушку с блестящими зелеными глазами.

- А на этой миниатюре вашей матушке всего год, - пан Тадеуш указал на изящный медальон без крышки, закрепленный на красивой серебряной подставке, стоящей на камине. Рядом стояла другая миниатюра, немного больше размером.

- Вот это - портрет племянницы вашей матушки графини Скавронской, урожденной Энгельгард, с дочерьми, - управляющий остановился около небольшого, чуть больше мужской ладони, овального портрета в гладкой золотой рамке.

На фоне летнего парка очаровательная голубоглазая молодая женщина со светло-русыми волосами, нежно улыбаясь, обнимала двух похожих на нее девочек в одинаковых белых платьях с розовыми бутонами на корсаже. Александр подошел поближе, чтобы разглядеть ангельские лица девочек.

- Кстати, ваше сиятельство, на днях сюда прислали из Вены письмо от княгини Багратион - она одна из двух дочерей графини Скавронской, изображенных на портрете. Дама пишет, что этот портрет очень дорог им с сестрой, а ее отец когда-то подарил миниатюру вашей бабушке без согласия ее матери. Теперь княгиня просит вернуть потрет ей, или предлагает выкупить его за любые деньги.

- Ничего мы продавать не будем. Но если дама просит, мужчина не может устоять, - засмеялся Александр и уточнил: - Княгиня сообщила свой адрес?

- Да, она живет в Вене, - подтвердил пан Тадеуш, нашел в ящике шкафа письмо и протянул его хозяину.

- Хорошо, уезжая, мы возьмем портрет и письмо с собой, и, пожалуй, я возьму и медальон с моей матушкой в детстве. Напомните мне об этом.

Александр сел за стол, где уже сидел его друг, налил им обоим по большому бокалу коньяку и протянул князю.

- Предлагаю сегодня напиться.

- Я согласен, - кивнул Черкасский и, отхлебнув половину бокала, добавил: - Это как раз то, чего я больше всего хочу.

Управляющий поклонился и оставил молодых людей одних. Они быстро справились с принесенными закусками, а потом с уткой и пирогом. Коньяк еще оставался во втором графине, когда друзья перебрались к камину, жарко пылавшему в гостиной, и удобно вытянув ноги, устроились в креслах, закрытых парусиной.

- Спасибо, что ты привез меня сюда, - тихо сказал Алексей. Он сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла, - я думаю, еще пару дней, и я застрелил бы своего командира, и тогда бы меня повесили, а так, благодаря тебе, я остался жив.

- Я думал, что ты этого не осознаешь, - удивленно заметил граф.

- У меня испортился характер, но я не поглупел, - с грустью ответил Черкасский. - Ты знаешь, я ведь никогда не рассказывал, что же случилось со мной, но если ты не против, я хочу рассказать тебе все сейчас.

- Конечно, говори, - с готовностью отозвался Александр.

- Чуть больше года назад я женился на прекрасной девушке, красивой, нежной и очень молодой, ей было всего семнадцать лет, - по-прежнему не открывая глаз, начал свой рассказ Алексей. - Все ее родные умерли за очень короткий срок и, женившись, я стал наследником не только состояния, но и титула ее древнего рода. Мы обвенчались за день до смерти ее отца, и моя жена очень тяжело выходила из трагических переживаний. Я терпеливо ждал, а пока жил рядом с ней, я понял, какой чудесный подарок послал мне Бог, и впервые в жизни полюбил. Я так ждал ее, так надеялся на взаимность, но в это время мне подбросили анонимное письмо, где мою жену обвинили в неверности и устроили так, что я в это поверил. Я очень жестоко обошелся с ней, обвинив в измене, а с ее предполагаемым любовником дрался на дуэли, но пулю получил не от него, а в спину - от тех людей, которые добивались нашего с женой разрыва.

Князь замолчал, мучительная гримаса исказила его лицо, но он продолжил:

- Пока я выздоравливал, моя бедная Катя, не дождавшись от меня покаяния, уехала сначала в Санкт-Петербург, а потом в Лондон, чтобы спокойно вырастить нашего ребенка, которого она к тому времени уже ждала. За это время я выяснил, что трое французских авантюристов пытались прикарманить ее наследство, по очереди убирая всех претендентов на него, они и подкинули нам письма, а потом стреляли в меня. Одного из негодяев даже арестовали, но когда я собрался выехать в Лондон к жене, мне сообщили, что корабль, на котором она плыла, потоплен французами… - Алексей сжал голову руками, из-под его закрытых век текли слезы. - Ты понимаешь, ведь я не успел попросить у нее прощения, а теперь уже никогда не смогу этого сделать.

Потрясенный Александр смотрел на друга, который беззвучно плакал, закрыв глаза. История была так трагична, что даже слова утешения казались неуместными. Он просто налил еще один бокал коньяка и вложил в руку князя. Так, молча, они просидели, пока графин не опустел. Потом Александр пошел разыскивать спальни, которые им приготовили, и увидел у лестницы пана Тадеуша, ожидавшего хозяина, чтобы показать ему комнаты. Граф быстро освоился в доме и, отправив управляющего спать, вернулся за Алексеем. Молча дошли они до спален на втором этаже и разошлись на ночь.

Александр долго не мог заснуть, вспоминая так поразивший его рассказ друга, и постепенно его мысли переключились на него самого. Он помолвлен, но не знает, где искать свою невесту, ничего кроме имени и фамилии она о себе не рассказала, и теперь ясно, что она так и не доехала до Санкт-Петербурга, и непонятно, жива ли она вообще. Ситуация была очень грустной, и Александр закрыл глаза, решив не думать о плохом.

Он дал слово, значит, должен жениться только на Елене - или не жениться вообще. Дядя, конечно, будет в ужасе, но что делать, нужно надеяться, что старик поймет единственного родственника. С этой мыслью граф уснул, и ему в который раз приснились жаркие объятия на теплой лежанке русской печи и горячее тело, прижимающееся к нему.

На утро их ждали ванна и горячий завтрак, а потом друзья отправились осматривать замок, мимо которого проезжали вчера вечером. Французский гарнизон покинул его в декабре прошлого года и отправился в Данциг, где теперь и сидел в осаде, организованной казаками атамана Платова. Друзья посмотрели собор, крепостные стены и укрепления, построенные еще тевтонскими рыцарями, а потом прошлись по городу, выстроенному вокруг замка. Александр подумал, что тут неплохое местечко, если тихо жить с семьей, но побоялся высказать свое мнение вслух, чтобы не потревожить князя.

Они прожили в Мариенбурге три дня, как и собирались, а потом на отдохнувших лошадях поехали в Рейнфилд. Имение в двадцати верстах от Данцига не пострадало ни от войны, ни от осады города, что очень обрадовало Александра. Большой княжеский дворец, напоминающий увеличенную копию дядиного дома в поместье Табор, встретил гостей закрытыми ставнями. Так же, как и в городе, Александру пришлось искать управляющего. Им оказался старый немец, худой, одетый во все черное, Франц Шиллер, он открыл им дом и вызвал прислугу.

Разместив гостей и накормив их обедом, управляющий дал молодому хозяину отчет об имении. Дела шли хорошо, поместье сохранило весь скот, а урожай прошлого года выдался замечательный и дал большой доход.

- Если война минует имение, как было до этого, то, дай Бог, доходы еще увеличатся за счет роста цен на хлеб и на мясо, которые повысились из-за войны, - предположил герр Шиллер.