Звезда Парижа

Слуги начали разносить подносы с бокалами, маленькими канапе и тарталетками, и тут же подошла освободившаяся графиня де Талейран-Перигор.

- Слава Богу, все гости приехали, а дядя прибыл и сейчас будет здесь, поэтому я свободна, давайте зайдем в мой кабинет и поговорим, - предложила она и вышла в боковую дверь, пригласив дам следовать за ней.

Комната, куда привела их графиня, находилась рядом с салоном. Небольшая и очень уютная, она была обставлена с изысканной роскошью, стоящей огромных денег, как все в этом доме. Белые мраморные полуколонны, увенчанные позолоченными капителями, делили стены, обитые светло-желтым шелком, на части, образуя естественную раму для четырех больших шпалер по эскизам Буше на темы античных мифов. Легкие золотистые кисейные шторы закрывали высокие окна, создавая ощущение уюта, но пропуская свет, а плотные терракотовые атласные портьеры, подхваченные тяжелыми шелковыми кистями, красивой рамой завершали убранство стен. Изящная белая с золотом мебель, введенная в моду королевой Марией-Антуанеттой, обитая полосатым шелком, венецианская хрустальная люстра, кирпичного цвета обюссонский ковер с цветочным орнаментом - все очень подходило к красоте молодой графини.

- Доротея, какая прелестная комната! - воскликнула Аглая. - Мне кажется, в этом кабинете раньше была другая обстановка?

- Да, это подарок дяди к моему девятнадцатилетию. Он очень щедр. Но давайте поговорим о деле. Уже всем в Париже известно, что император не только признал за тобой все права на наследство Армана, но и подарил тебе имущество пяти его погибших теток. На это имущество есть еще один претендент: двоюродный брат маркиза, барон де Виларден, который сейчас живет в эмиграции в Лондоне и пользуется там большим влиянием. Он очень опасный человек, может нанять убийц и из Англии, поэтому ты должна быть очень осторожна, никогда нигде не появляться одна, а главное - беречь своего ребенка.

- Да, Арман тоже предупреждал меня об этом человеке, но он сказал, что перед отъездом из Парижа император показывал ему письма де Вилардена к князю Талейрану. На самом деле барон - шпион, завербованный князем, причем Талейран ему даже не платит, а шантажирует его тем, что у него имеются доносы де Вилардена, выдававшего во времена диктатуры революционным властям своих родственников, чтобы потом унаследовать их имущество.

- Вот как, это меняет дело. - Доротея что-то прикинула в уме и продолжила: - Среди имущества, полученного тобой вчера от императора, есть замок на Луаре, он граничит с землями замка Валансе, принадлежащего дяде, и там есть спорный участок, много лет служащий яблоком раздора между соседями. Я знаю, что князь очень хочет его получить и будет предлагать тебе продать все поместье вместе с замком. Но он очень жаден до денег и, конечно, не даст тебе справедливую цену, поэтому ты ему откажи, а когда дядя заведет речь о спорном участке, пообещай его продать за символическую цену, если он передаст тебе все письма и донесения барона. Это будет твоим оружием против де Вилардена, мало ли как сложится жизнь.

- Доротея, ты - достойная ученица князя Талейрана, - восхитилась мадам Ней, - я думаю, что Франция только выиграла бы, если бы вместо этого тупого Маре министром назначили тебя.

- Благодарю за доверие, - графиня шутливо поклонилась, - но я думаю, что наш император упал бы со стула, услышав такое предложение. Аглая, чтобы Талейран сделал маркизе нужное предложение, она должна быть одна, иначе он промолчит. Я думаю, тебе лучше поехать домой, а Элен приедет в моей карете сразу после ужина.

- Ты права, дорогая, нужно ковать железо пока горячо. Здесь есть другой выход в вестибюль, чтобы мне не идти через салон? - спросила герцогиня и поднялась с дивана.

- Да, мы сейчас проводим тебя и войдем с лестницы, как будто Элен только что приехала, - решила Доротея и провела их по боковому коридору в вестибюль.

Они проводили мадам Ней и затем поднялись по парадной лестнице на второй этаж, войдя вместе в двери салона. Среди гостей, опираясь на роскошную палку с золотым набалдашником, прохаживался князь де Талейран-Перигор, герцог Беневентский. Он обернулся и внимательно посмотрел на приближающихся дам.

- Дядя, позволь представить тебе мою новую подругу маркизу де Сент-Этьен, она недавно приехала в Париж, но мы уже успели подружиться, ведь мы обе - иностранки, и у нас много общего.

- Мне очень приятно, мадам, познакомиться со Звездой Парижа. Ведь так вас назвал вчера в Мальмезоне император? - проницательные глаза князя внимательно рассматривали ослепительную красавицу в алом платье. - Нашему государю не откажешь в том, что он разбирается в женщинах. Определение настолько точное, что увидите - это прозвище прилипнет к вам намертво. Я рад, что моя племянница стала вашей подругой. Чувствуйте себя свободно в моем доме. А сейчас не окажете ли мне честь сесть рядом со мной за обедом?

- Благодарю вас, ваша светлость, это большая честь для меня, - сказала Елена и тихонько высвободила руку, которую Талейран, как бы в забывчивости удерживал в своей ладони.

Насмешливая улыбка мелькнула только в глазах князя, лицо его осталось бесстрастным. Он предложил руки обеим дамам и повел их к столу.

Огромный обеденный стол был рассчитан человек на семьдесят, поэтому гости князя Талейрана, которых за столом набралось не более сорока, расположились свободно. Доротея сидела на одном конце стола, а князь Талейран - на другом. Елену посадили слева от князя, напротив нее находился седой тучный банкир, а слева - австрийский дипломат с длинным бледным лицом, скептически наблюдавший за финансовой публикой. Слуги начали разносить блюда. Обед у князя, как все в его доме, отражал его вкус. Гостям предлагались салаты, луковый суп, баранья нога, ростбиф и множество сыров.

В течение всего вечера Талейран вел с Еленой легкий светский разговор, пересыпая его комплементами ее красоте и обаянию, когда она вдруг заметила, что он незаметно выспросил ее о том, в какой семье она родилась и какими родственными связями располагает.

- Князь, теперь я на себе почувствовала, что значит иметь дело с лучшим дипломатом Европы, - смеясь, сказала Елена, - я не вспоминала обо всех моих предках и родственниках с тех времен, как ходила по портретной галерее с бабушкой.

- Семья - великая вещь, маркиза, просто вы в силу вашей молодости не отдаете себе в этом отчета. Древние имена в родословной - это такая же ценность, как золотые франки и богатые имения. - Талейран задумчиво поглядел на свою соседку и продолжил: - Прекрасно, когда один древний род соединяется с другим. Отец вашего супруга был единственным мальчиком в семье, а кроме него было еще шесть сестер, которые вышли замуж в благородные французские семьи. Одна из его тетушек была моей соседкой. Ее замок на Луаре граничит землями с моим. Я слышал, что император вчера передал его вам в числе другого имущества родственников маркиза де Сент-Этьена, ранее конфискованного в казну. Если вы решите его продать, я дам вам хорошую цену.

- Нет, ваша светлость, я пока не намерена ничего продавать, пока мой поверенный не разберется с полученным имуществом, но потом, возможно, он посоветует мне от чего-нибудь отказаться. Мой муж, отправляя меня во Францию, говорил о том, что у вас есть переписка, касающаяся нашей семьи. Вы сами сказали, что семья - великая вещь, ради семьи нужно идти на жертвы. Я хотела бы в память о муже купить эту переписку, - заявила Елена, прямо глядя в глаза Талейрана. Но на его лице по-прежнему ничего не отражалось. Тогда она решила задать прямой вопрос: - Вы продадите мне эту переписку?

- Маркиза, я поражен, что в таком юном возрасте, обладая изумительной внешностью, вы вместо нарядов и драгоценностей хотите приобрести переписку, связанную с семьей вашего мужа. Это достойно восхищения, поэтому я подумаю, что могу сделать, и передам мое предложение через Доротею. Она заедет к вам завтра.

Потом Талейран обратился к австрийцу, сидевшему рядом с Еленой, спрашивая его, знаком ли он с графиней Штройберг, теткой маркизы. Австриец оказался другом мужа графини, и разговор плавно перешел на дела Венского двора, а потом и Европы в целом. Больше к интересовавшим их обоих вопросам Талейран не возвращался и, передав Елену на попечение Доротеи, сразу после ужина ушел в свои покои.