Звезда Парижа

- Благодарю вас, ваше императорское величество, - просто сказала она, - вы очень добры ко мне.

- Родите Арману наследника, и будем считать, что мы в расчете. Я очень его любил, - признался Наполеон и помрачнел, вспомнив убитого воспитанника.

- А если будет девочка? - спросила молодая женщина.

- Я разрешу передавать титул по женской линии - завтра в указе это будет оговорено, - пообещал император, вздохнул и добавил: - Все равно других детей у Армана не будет.

Музыка смолкла. Наполеон проводил Елену к ее спутнице, а сам вернулся к Жозефине. Оркестр заиграл котильон, последний танец бала, и слуги уже распахнули двери, приглашая нетанцующих гостей к столу. Бонапарт попрощался с императрицей и уехал в Париж. Беседа за столом в его отсутствие текла легко и свободно, гости смеялись и шутили, радуя Жозефину, любившую веселые праздники и хорошее настроение гостей. Через час начали подавать кареты. Аглая и Елена, подойдя к императрице, поблагодарили ее за гостеприимство и помощь и уехали в Париж.

На следующий день Елена с самого утра сидела у окна гостиной, глядя на проезжающие экипажи. Она так волновалась, что даже не могла есть.

- Ну, что ты так нервничаешь? - удивилась герцогиня, сидевшая с работой у камина.

- Ты не можешь понять - ты же дома, вокруг тебя родные и друзья, а меня все равно что нет, - Елена встала и начала ходить по комнате, пытаясь объяснить свои чувства. - Нет документов, нет дома, нет семьи. Если бы не твоя доброта, где бы я сейчас была?…

- Не забывай, твой муж поручил нам тебя своей последней волей. Поэтому ты здесь не из милости, и, кроме того, мне самой это очень приятно, - Аглая улыбнулась и ласково добавила: - Ради Бога, не мечись, садись рядом со мной, я уверена, документы скоро привезут.

Герцогиня оказалась права, курьер от императора прибыл через двадцать минут. Он привез для Елены большой белый конверт с гербом Наполеона. Молодая женщина взяла его и долго не решалась открыть.

- Ну, что же ты, открывай, - подбодрила подругу Аглая, - смелее, все будет хорошо.

Елена открыла конверт и достала три листа, каждый из которых был скреплен красной сургучной печатью с оттиском того же герба, что и на конверте. Она начала читать. Первый указ объявлял Элен, маркизу де Сент-Этьен, опекуншей при ребенке, который должен у нее родиться. Второй указ разрешал передавать титул маркизов де Сент-Этьен по женской линии вместе со всем имуществом. Третий указ передавал Елене из казны имущество, принадлежавшее ранее теткам Армана, с тем, чтобы половину полученного она передала своему ребенку по достижении им восемнадцати лет. Список этого имущества занимал два листа, но молодая женщина даже не стала его читать. Свершилось главное: у нее будет дом и средства, чтобы вырастить своего ребенка.

- Посмотри, пожалуйста. Теперь я могу переехать в дом моего мужа? - спросила она и протянула бумаги герцогине.

- Похоже, что все в порядке, но нужно показать указы месье Трике. Пусть он посмотрит сам, - решила Аглая и начала писать записку поверенному. - В любом случае, я надеюсь, что ты не собираешься переехать сегодня.

- Я так благодарна тебе за помощь, но не могу же я вечно сидеть на твоей шее. - Елена обняла мадам Ней и попросила: - Пожалуйста, помоги мне начать жить самостоятельно, ты не представляешь, как это для меня важно.

- Хорошо, я тебя отпущу, но только тогда, когда месье Трике скажет, что все в порядке, - согласилась Аглая, которой не хотелось расставаться с подругой.

Поверенный приехал через час. Он внимательно прочитал все присланные документы и сообщил, что все в порядке и оформление имущества покойного маркиза займет самое большее неделю, но вот имущество теток Армана, переданное по третьему указу, было разбросано по всей Франции.

- Мадам, вы прочитали список имущества, приложенный к этому указу? - поинтересовался поверенный, глядя на Елену поверх очков.

- Нет, месье, я надеюсь, что вы разберетесь во всем сами и потом расскажете мне. Меня сейчас интересует другое. Где жил мой муж? - спросила молодая женщина и, не в силах совладать с волнением, поднялась и начала ходить по комнате.

- Здесь вам принадлежит дом на улице Гренель и дворец в Фонтенбло, в Бургундии ваше наследство состоит из шести поместий: трех - около Шабли, двух - около Дижона и одного - около Невера и домов в каждом из этих городов. В банке Парижа у вас имеется около миллиона золотых франков. Виноградники в Бургундии восстановлены и уже начали давать первый доход от вин. В прошлом году их было продано на четыреста тысяч франков, и теперь ежегодный доход будет только увеличиваться. По имуществу родственников маркиза я пока не имею полной картины, мне нужен хотя бы день, чтобы разобраться, но вот я сразу вижу в перечне несколько поместий на юге страны и один замок в долине Луары. Я могу встретиться с вами завтра утром, чтобы рассказать вам об остальном наследстве.

- Хорошо, месье, благодарю вас. Встретимся завтра утром, - согласилась Елена и, проводив поверенного до дверей, вернулась в гостиную.

- Вот видишь, все хорошо, а ты волновалась. Завтра поедем смотреть твой дом, а сейчас собирайся, и поедем к Доротее, она прислала утром записку, приглашает нас приехать. У нее какое-то известие для тебя. Надень алое платье - прошу, сделай это для меня, а то уедешь на улицу Гренель и так никогда и не решишься его носить, - попросила Аглая, шутливо сложив руки в умоляющем жесте.

- Ну, хорошо, уговорила, - согласилась Елена и пошла переодеваться.

Маша застегнула платье на спине хозяйки и отступила, любуясь.

- Вам, барышня, это платье больше всех идет, - заявила Маша, расправив складочку на юбке. - Вам нужно его чаще надевать, вы в нем как царица - красивая и гордая.

- Посмотрим, как люди его примут, - с сомнением сказала Елена. Она хоть и заметила на балу у императрицы Жозефины несколько красных платьев, но сама пока была в себе не уверена. Молодая женщина спустилась вниз, где ее уже ждала закутанная в ротонду герцогиня.

- Ты - просто богиня! - восхитилась Аглая, захлопав в ладоши. - Сейчас уже время приема, надеюсь, что у Доротеи будет много гостей, чтобы тебя увидели все.

Действительно, дом Талейрана на улице Сент-Флорантен сиял огнями. Экипажи подъезжали к крыльцу один за другим, и карете мадам Ней пришлось ждать, чтобы спутницы смогли ступить на мраморное крыльцо.

Доротея в белом шелковом платье, поверх которого была надета застегнутая под грудью большой бриллиантовой брошью и расходящаяся спереди темно-зеленая бархатная юбка-трен, расшитая по краю широкой полосой сложного золотого орнамента, приветствовала гостей, стоя у входа в большой салон второго этажа. Увидев Елену и герцогиню, она обрадованно заулыбалась.

- Дорогие мои, как я рада вас видеть. Я опять одна отдуваюсь, принимая гостей дяди: муж - в полку, сам Талейран еще не приехал, а гостей уже полон дом. Пока проходите в салон, потом я улучу момент и поговорю с вами. - Она показала на зал за своей спиной, где уже находилось не менее тридцати мужчин разного возраста, в основном во фраках, но некоторые были в придворных мундирах, и около десятка уже не молодых женщин, одетых в роскошные туалеты и с драгоценностями, стоящими целое состояние.

Подруги прошли в зал и сели в кресла, стоявшие под большим портретом хозяина дома, написанным лет двадцать назад. На картине князь в простом голубом бархатном камзоле сидел около стола в своем кабинете. Отсутствие украшений, глухой коричневый цвет стены, на фоне которой был изображен Талейран, все фокусировало внимание на лице князя. Красивое, волевое и непроницаемое, это лицо поражало даже отсутствием намека на чувства, но такая сила исходила от глаз этого человека, что, увидев это лицо один раз, забыть его было уже невозможно.

- Какой необыкновенный человек, - отметила, кивнув на потрет, Елена, - сразу видно, что он очень умен и очень значителен.

- По уму ему нет равных не только во Франции, но и в Европе. И хотя сейчас он в опале, его влияние переоценить невозможно, поэтому, даже рискуя вызвать неудовольствие императора, здесь бывают все. Но сегодня у него, в основном, денежные мешки: банкиры с женами и крупные промышленники. Я думаю, нам нет смысла оставаться надолго, дождемся Доротею, узнаем, что за известие у нее есть для нас, и поедем домой.